Воины были в крылатом облике; четверо сидели на борту, одна воительница стояла на палубе. Луну они сразу не понравились – воины по-хозяйски оглядывали корабль, рассматривая его одновременно с любопытством и презрением. Вид у них был такой, словно судно теперь принадлежало их двору, хотя было им не очень-то нужно. Они не обращали внимания на матросов-островитян, которые стояли в сторонке и с интересом глазели на них. Луну показалось, что свита из пяти воинов – это уже перебор, учитывая, что колония была всего в сорока шагах от корабля.
Лун подошел к главной воительнице. Та была высокой, с темно-медной чешуей. Ни она, ни ее воины так и не приняли земной облик, даже несмотря на то, что Лун уже был в нем. В лучшем случае они забыли о вежливости, а в худшем пытались его запугать. Лун спросил:
– Что вы тут забыли?
Воительница ответила:
– Ты полетишь с нами. – Она пренебрежительно окинула взглядом палубу, не обращая внимания на обозленных воинов Тумана Индиго, собравшихся у люка. – Хватит играть с земными обитателями.
Луна охватила жгучая ярость, явно несоразмерная глупым словам воительницы. Он поборол желание перевоплотиться и вышвырнуть всех пятерых за борт. Стискивая зубы, чтобы сдержать шипение, и стараясь при этом не вывихнуть себе челюсть, Лун нарочито спокойно отрезал:
– Нет.
Ее шипы от удивления всколыхнулись. Лун отвернулся. Он успел пройти два шага, как вдруг воительница оказалась прямо за ним, почти что дыша ему в затылок. На этом его терпение лопнуло.
Оборачиваясь, Лун перевоплотился, встопорщил шипы и резко расправил крылья. Воительница вздрогнула и от испуга приняла земной облик. Она оказалась моложе, чем он думал. Лун хрипло, с нажимом сказал:
– Я вернусь, когда буду готов. А теперь проваливайте с корабля.
Двое воинов уже исчезли – не то решили поскорее отступить, не то свалились за борт от испуга. Еще двое – воин и воительница – остались, но пригнулись, показывая, что они ему не враги. Лун услышал, как у него за спиной Делин спросил:
– А консорты часто угрожают воинам?
– Нечасто, но для Луна это обычное дело, – честно ответила Песня.
Главная воительница сделала два осторожных шага назад, все это время с опаской поглядывая на Луна. Затем она отвернулась, приняла крылатый облик и перемахнула через борт. Оставшиеся воины тут же последовали за ней.
Лун заставил себя снова принять земное обличье, хотя для этого ему потребовалось все его самообладание. Делин уже выхватил откуда-то свою книгу, сел прямо на палубу и принялся что-то быстро зарисовывать.
Звон вышел вперед. Он был обеспокоен.
– Лун, не злись. Лучше от этого не станет. Нефрита заставит их вернуть тебя, просто потерпи немного.
– Я знаю, знаю. – Лун потер висок. Он не жалел, что вспылил – очень уж ему хотелось спустить пар. Но ситуация и правда не стала от этого лучше.
– Нет, Лун все правильно сделал, – неожиданно сказала Флора. – Они ему нагрубили, причем осознанно. Нельзя, чтобы воины им помыкали, особенно в новом дворе. – Она потянула Звона за руку. – Пойдем, дадим ему время успокоиться.
Звон неохотно пошел за ней, и все на палубе попытались сделать вид, что чем-то очень сильно заняты. Лун сел рядом с Делином, чтобы посмотреть, как тот рисует, и унять все еще тлевший в нем гнев. Флора была права. Раксура Опаловой Ночи – по крайней мере, со стороны Ониксы – хотели, чтобы он вел себя как нормальный консорт, но при этом относились к нему как к изгою.
Время шло, и наконец спешное чирканье грифелем по бумаге замедлилось – Делин запечатлел случившееся, пока сценка не стерлась из памяти. Затем старик повернул книгу и стал делать пометки на полях. Он спросил:
– С тобой здесь плохо обращаются?
– Нет. – Лун считал, что у него пока неплохо получалось постоять за себя.
– Но твой дом не здесь.
– Нет.
Делин поднял голову.
– Не понимаю, как можно разлучить кого-то с его женой, если он не хочет с ней расставаться. Особенно когда у его жены такие большие зубы и когти.
Лун вздохнул и поднялся на ноги. Он уже показал Опаловой Ночи, что не даст собой помыкать; теперь пришло время вернуться и ответить за это.
– У моей матери зубы и когти еще больше.
– Даже больше, чем у Жемчужины из Тумана Индиго? – Когда Лун кивнул, Делин изумленно приподнял брови.
Остальные сидели на палубе неподалеку. Когда Лун подошел, чтобы попрощаться, они встали.
– С тобой все будет хорошо? – спросил Звон, все еще взволнованный. – Может быть, они пригласят нас поесть с двором, и тогда мы снова тебя увидим.
Ужин с этим двором был бы скорее наказанием, а не поощрением.
– Может быть, – сказал Лун, надеясь, что не выдал голосом своих мрачных мыслей. Он ответил еще на несколько вопросов о том, здоров ли он и хорошо ли себя чувствует, а затем переменился и махнул через борт.
В приемном зале все еще толпились арборы и воины, которые вежливо расступились перед Луном и стали смотреть, как он проходит мимо. Когда он свернул в коридор, то услышал, как они стали переговариваться между собой. Всякий, кто был снаружи и разглядывал летучий корабль, наверняка видел его стычку с воинами. Он надеялся, что спектакль им понравился.
– Лун!
Он обернулся и увидел Высоту. Та поспешила догнать его и сказала:
– Я видела, что произошло. Прости.
Высота была в земном облике, и Лун тоже переменился, воспользовавшись заминкой, чтобы взять себя в руки.
– Ты не виновата. Где Нефрита? Все еще разговаривает с Ониксой?
– Да. Поэтому Оникса и отправила за тобой воинов. – Высота недовольно усмехнулась. – Она решила, что Нефрита хочет украсть тебя на этом летучем судне.
Лун заставил себя равнодушно пожать плечами. Он надеялся, что никто не сболтнул Опаловой Ночи об отложенном плане.
– Летучие корабли не очень быстрые.
Высота помедлила, а затем сказала:
– Малахита хочет поговорить с тобой.
Это было хорошо. Либо она хотела поговорить о Нефрите, либо о том, что они выяснили в Авентере, либо обо всем сразу. Лун надеялся на все сразу. Вдруг из приемного зала донесся шум. Высота нахмурилась и крикнула:
– Что случилось?
Один из арборов ответил:
– Праотец Тумана Индиго вернулся!
Лун направился к выходу.
– Плохо дело.
Высота пошла за ним.
– Я думала, что он вернулся с тобой и Селадонной.
– Нет, он хотел осмотреть окрестности Авентеры и найти Сквернов. – Раз Утес прилетел так скоро, значит, он что-то нашел.
Лун вышел на посадочную площадку и увидел, как приземляется Утес. Воины и арборы разбежались в стороны, когда праотец выгнул крылья и опустился на платформу. Высота попятилась, но Лун остался на месте и лишь слегка пошатнулся, когда Утес поднял крыльями сильный ветер.
Праотец принял земной облик и посмотрел на летучий корабль. Звон, Флора и Песня стояли у борта. Корень сидел на рулевой рубке и махал рукой. Утес недовольно спросил:
– И кто это придумал?
– Нефрита, – ответил Лун. – Ты что-то нашел?
– Она здесь? Хорошо. – Утес был мрачен. – Я нашел Сквернов.
Глава 12
Высота побежала к Малахите, а затем вернулась и сказала, что та готова встретиться с ними в королевской гостиной. Нефрита, Елея и Селадонна уже ждали там вместе с Ониксой и ее королевами-дочерями. Также в гостиную пришли старшие воины, Лоза и несколько других арборов, которые представляли касты наставников, учителей, охотников и солдат. Все они приняли земной облик, но королевы остались в крылатом.
Утес сел на подушку рядом с очагом, прямо посреди комнаты, и пропустил мимо ушей все намеки на то, что ему стоит пересесть на место поскромнее. Лун примостился рядом с Утесом, а Нефрита и Елея дипломатично расположились между арборами и сторонниками Ониксы.
Затем одна из дочерей Ониксы сказала:
– Разве гостям не стоит уйти? – Она окинула Нефриту и Елею придирчивым и немного подозрительным взглядом. Затем она кивком указала на Луна. – И молодому одинокому консорту здесь уж точно не место.
Воины Ониксы согласно зароптали. Сама Оникса лениво свернула свой хвост и не удостоила дочь ответом.
Лун негромко зашипел. Уходить он не собирался.
Нефрита улыбнулась, показав кончики клыков.
– Он не одинок. Можешь сама почуять метку.
Королева-дочь резко ответила:
– Твои притязания на него очень сомнительны.
Нефрита склонила голову набок.
– Не для меня.
В коридоре послышался шелест крыльев, и в проеме внезапно показалась Малахита. Когда она вошла в зал, все замолкли. Усевшись, королева произнесла:
– Праотец. Расскажи, что ты видел.
Селадонна подалась вперед и быстро вставила:
– Малахита, прежде чем мы начнем: Лозе лучше уйти.
Наставница недоуменно уставилась на нее.
– Мне? Почему?
Видимо, кроме нее, полукровок в зале не было. Лун посмотрел на других арборов и увидел, что все они гораздо старше. Даже если среди них и были выжившие из восточной колонии, то родились они явно до нападения Сквернов.
Малахит, не колеблясь, сказала:
– Мы все объясним позже. – Ее голос чуть смягчился: – А пока ступай, Лоза.
Ничего не понимая, Лоза посмотрела на других арборов. Те встревожились, но возражать не стали. Наставница поднялась на ноги и вышла из зала.
Малахита жестом велела Утесу продолжать. Он начал:
– Этим утром я облетел равнины, что находятся по ту сторону плато с земным городом, и почуял сильный запах Сквернов, который доносился с юго-востока. Тогда я скрылся в облаках и полетел на запах, навстречу ветру. И вскоре я увидел… – Утес помедлил, подбирая слова. У Луна по коже побежали мурашки. – Нескольких больших кетелей, которые кое-что несли.
– Мешки? – спросила Малахита.
Большие кетели умели выделять вязкую жидкость и раздувать из нее мешки, в которых они могли перенести целый рой дакти. Дакти были самыми маленькими Сквернами и летали медленно, так что стаи, чтобы путешествовать быстрее, переносили их в мешках. Выглядели они отвратительно, но для Сквернов это было обычным делом. Однако Утес, похоже, увидел нечто необычное.