Воины Кораллы и Селадонны разделили между собой все обязанности – одни помогали вести корабль, другие стояли на страже, – так что окрыленным Тумана Индиго оставалось лишь бездельничать. В конце концов все они оказались в одной из маленьких кают вместе с Луном.
– Невыносимо, – бурчала Флора, устраиваясь на полу у входа. – Они же делают всю работу. А мы из-за этого кажемся никчемными прихлебателями.
– Ты про Сквернов-то не забывай, – заметила Песня и пихнула Корня, чтобы освободить место для себя. – Если повезет, то мы с ними сразимся.
– Да вы обе с ума сошли, – сказал им Звон. – Если повезет, мы вообще никогда больше не увидим Сквернов.
Лун был с ним согласен, однако он сомневался, что так будет. Воины еще немного поворчали, пожаловались на жизнь, но вскоре затихли. Палуба была сложена из мягких, упругих досок, и кровать из них получилась отличная. Окруженный запахами друзей и теплом Звона, прижавшегося к нему, Лун уснул быстрее, чем ожидал.
Среди ночи он резко пробудился, случайно толкнув Звона локтем.
– М-м-м? – спросонья спросил воин.
Лун шикнул на него. Остальные не шевелились, но Лун видел, что глаза Флоры тоже открыты. Он прошептал:
– Ты слышала?
– Да. – Воительница медленно приподнялась на локте. – Прямо под нами, верно?
– Я тоже слышала, – прошептала Песня.
Корень начал было:
– А я ничего…
Снова раздался шум – Лун больше почувствовал, чем услышал, как кто-то украдкой скребется по дереву. «Под кораблем», – подумал он. Звон зашипел. Лун наклонился поближе к доскам и сделал глубокий вдох. Однако в этом месте корпус судна был слишком толстым, и Лун чуял лишь запахи воинов.
Он указал на верхнюю палубу и едва слышно произнес:
– Двигайтесь тихо. По одному. – Лун медленно поднялся на ноги. Осторожно обойдя Звона, он бесшумно прошел к двери. Там он переменился, впился когтями в дверной косяк и, вскарабкавшись на потолок, выполз в коридор. У лестницы с потолка свисала воительница Кораллы по имени Бухта, сторожившая выход.
– Что?.. – начала было спрашивать она.
– Тише, – шикнул Лун. – Под кораблем кто-то скребется. Предупреди остальных. – Он вскарабкался по лестнице на палубу.
Стояла ночь; прохладный ветерок обдувал нос корабля, неся запахи зеленых трав. Однако Сквернов Лун не чуял. На носу и на рулевой рубке горели лампы, а в дверях сидели Делин, Селадонна и Лоза. Они негромко разговаривали, Делин что-то записывал в свою книгу. Над ними, на крыше, нес вахту один из воинов Селадонны.
Когда появился Лун, они подняли головы, и шипы Селадонны встали дыбом, едва она ощутила, как он напряжен. Лун присел рядом с ней и тихо-тихо сказал:
– Под кораблем кто-то есть. Мы слышали, как оно скребется.
Селадонна негромко зашипела и бесшумно поднялась на ноги. Лоза испуганно вытаращилась на них, а Делин спокойно закрыл книгу и сунул ее за дверь рубки. Звон, Флора и остальные потихоньку выползали из-под палубы. За ними следовала Коралла и ее воины.
Селадонна жестом подозвала всех поближе и прошептала:
– Коралла, возьми своих воинов, пройдите по тому борту корабля и приготовьтесь спуститься вниз. Мои воины – со мной.
Лун пошел было за Селадонной, но она прибавила:
– Лун, оставайся с Лозой.
Он скорчил гримасу, но послушался и отошел к рубке. Лоза стояла в дверях и взволнованно подпрыгивала на месте.
– Ты чуешь Сквернов? – спросила она. – А то я не чую.
Лун помотал головой.
– Нет. Может быть, это не они.
Звон, Флора, Песня и Корень, все в крылатом облике, окружили рубку и приготовились к худшему. Ночь была ясной, луна почти полной, и серебристый свет проливался на луга, которые изредка прерывались каменными глыбами. Непогода сгладила и скруглила их, отчего они стали похожи на башни разрушенного города. В небе над кораблем парило несколько островов, которые закрывали собой звезды. Лун вспомнил, как мохнатый земной обитатель, висевший на ребре гигантского скелета, заглянул под корпус корабля. Он негромко чертыхнулся. «Тот шахтер наклонился не из любопытства; он что-то там увидел».
– Что? – взволнованно прошептал Звон.
– Ничего, – ответил Лун. Затем он услышал голос Селадонны; тот становился все громче, по мере того как королева взбиралась по борту наверх.
– …какой же ты дурень! Поверить не могу! – Она перемахнула через ограждение на палубу. – Что теперь тебе скажет Малахита? Что она мне скажет?
За ней на палубу влез темный силуэт, и Лун скорее услышал, чем увидел, как тот перевоплотился. Затем знакомый голос сказал:
– Ты же не виновата.
«Сумрак», – Лун закрыл глаза ладонью и зашипел. Теперь Малахита точно взбесится. Им повезет, если она не прикажет всем вернуться в колонию, как только увидит молодого консорта.
Звон спросил:
– Это он? Ой-ой.
Лоза мрачно сказала:
– Ох, это совсем плохо. Малахита очень рассердится.
– Не то слово, – пробормотал Лун.
– Но кто это? – спросил Делин, вглядываясь во тьму.
Пока Лоза рассказывала ему, кто такой Сумрак, Лун принял земной облик и подошел к борту.
Вокруг уже собрались воины, и Селадонна сердито вопрошала:
– О чем ты вообще думал?
– Я хотел помочь. – Что ж, он хотя бы делал вид, что ему неловко. Сумрак был в земном облике и за плечом нес небольшой мешок. К путешествию молодой консорт явно готовился заранее. Он сказал: – Привет, Лун, – а затем обратился Селадонне: – Я обязательно скажу Малахите, что я сам все придумал.
Коралла мрачно произнесла:
– Когда Малахита тебя увидит, она тут же отправит нас всех обратно в колонию.
Сумрак возразил:
– А вот и нет. План же хороший. Она не станет срывать его из-за меня.
Селадонна сложила руки на груди.
– Ты так в этом уверен?
– Да. – Такой ответ мог прозвучать нахально, но у Сумрака он получился искренним и наивным.
Шипы Кораллы раздраженно всколыхнулись.
– Можем отправить его домой с эскортом воинов.
– Нет, вам нужны все воины, – сказал ей Сумрак. – К тому же я домой не полечу.
Все вокруг зашипели и заводили шипами, но никто не стал спорить и никто, похоже, не знал, что делать дальше. Судя по тому, насколько королевы и воины растерялись от поведения Сумрака, молодой консорт с яслей не позволял себе подобных выходок. Очевидно, гнев Малахиты не пугал его настолько, чтобы заставить вернуться в колонию.
Лун решил, что спорить дальше бессмысленно. Он сказал:
– Сумрак, идем вниз, в каюты. Там поговорим. – Лун схватил его за запястье и вытащил из круга королев и воинов.
Молодой консорт покорно пошел за ним вниз по лестнице, но, стоило им оказаться в коридоре под палубой, он спросил:
– Ты сердишься на меня?
Лун остановился в дверях каюты. Сумрак был наполовину Скверном, наполовину его братом и, похоже, упорно пытался связать их этими братскими узами, хотя знал Луна всего лишь пару дней. Сам Лун не хотел сближаться с ним, но деваться, похоже, было уже некуда. А еще Сумрак был наивен, мало что знал о жизни, но при этом не строил иллюзий и прекрасно понимал, кто он такой. Поэтому Лун ответил:
– Да.
Сумрак прошел за ним в каюту и притворился, что чувствует себя виноватым, хотя далось ему это с трудом. Он был одет в простую темную рубаху и штаны, пошитые из той же легкой материи, из которой делалась рабочая одежда для охотников и воинов. Еды в его небольшом мешке было явно немного, но ему хотя бы хватило ума оставить дома свои лучшие украшения и надеть лишь два медных браслета – простой на руку, и с кружочками из слоновой кости на ногу. Он произнес:
– Мне жаль.
– Жаль, что ты так поступил? – Лун сложил руки на груди. – Почему-то мне в это не верится.
Сумрак не стал спорить.
– Мне жаль, что все расстроились.
Лун негромко зашипел.
– Если Малахита отправит нас всех домой, тебе тоже будет жаль?
– Она не отправит!
– Ты этого не знаешь.
– Но ведь со мной засада станет только лучше. – Сумрак, похоже, был в этом абсолютно уверен. – Может быть, Сквернам нужна вовсе не Лоза. Может быть, им нужен я.
– Как раз этого Малахита и боится.
На этот раз Сумрак призадумался и немного обеспокоился, но не предложил вернуться в колонию.
– Я весь день держался за днище корабля. Можно, я что-нибудь съем?
Лун сдался.
– Идем, – устало сказал он и отвел Сумрака в кают-компанию.
На рассвете у них появилось сопровождение в виде летучего пузыря авентерцев. Тот был довольно большим, с несколькими балконами, которые торчали из корпуса и, по-видимому, предназначались для того, чтобы с них можно было вести огонь. К счастью, по кораблю Делина пока никто не стрелял, хотя Лун видел, как их разглядывают через стеклянные окна.
– Какое примитивное судно. – Делин изучал его в медную подзорную трубу. – Интересно, как они им управляют.
– С большим трудом? – предположил Звон, облокотившись на борт рядом с Делином.
– Хорошо, что они не пытаются нас остановить, – сказал Лун. Экипаж пузыря наверняка понимал, что к ним возвращаются раксура; воины, приняв крылатый облик, сидели на крыше рубки, на ограждении борта и на мачте, в гнезде впередсмотрящего.
Лун посмотрел на нос корабля, где стояли Селадонна, Коралла и Сумрак. Впереди как раз показалась статуя, высеченная в плато, озеро у ее ног и другие воздушные пузыри, медленно плывущие к ней. Сумрак, вцепившись руками в борт, завороженно глядел вперед. «Что ж, он хотя бы наслаждается видами», – подумал Лун, все еще немного недовольный тем, как все сложилось.
Когда они приблизились к городу, ветер стал крепче и порывистее, и Делин приказал воинам сложить и закрепить паруса. Поскольку его корабль плыл по волнам силы, которая пронизывала Три Мира, он зависел от капризов ветра не так сильно, как воздушные пузыри авентерцев. Однако сильная буря все равно могла разбить корабль, а крепкие порывы затрудняли маневры.
Закутанный в толстое пальто авентерец вышел на балкон летучего пузыря и закричал им на кедайском, говоря, где можно приземлиться. Поскольку летучие корабли никогда не опускались на землю полностью, сделать это было затруднительн