На палубе снова послышались тяжелые шаги, а затем корабль содрогнулся, когда кетель переменился и улетел.
Глава 17
Лун, не отводя глаз, смотрел на Сумрака. Ему с трудом удавалось сдерживать желание попятиться и зарычать. Остальные тоже таращились на молодого консорта, – все, кроме Шафраны, которая стыдливо водила шипами, и Лозы, которая была просто напугана. Сумрак сначала ничего не заметил – он смотрел в потолок и следил за отступлением кетеля, пока тот не улетел с корабля. Лишь тогда молодой консорт повернулся к Луну.
– Почему он… – Сумрак замолк, сообразив, что означает повисшая в каюте тишина.
Смутившись, он перевоплотился, и его темное, покрытое толстыми пластинами тело перетекло в изящный земной облик. Он настороженно смотрел на Луна, явно ожидая худшего.
Луну это чувство было хорошо знакомо; скорее всего, он выглядел так же всякий раз, когда ему приходилось меняться при земных обитателях, не знавших, что он оборотень. И к худшему он тогда готовился не зря. Лун запоздало переменился, чтобы Сумрак не подумал, будто он хочет напасть, и сказал:
– Это…
– Я всегда был таким. – Сумрак с несчастным видом понурил плечи. – Кетель ушел, потому что решил, будто я владыка?
До этого Луна ничуть не пугал цвет земной кожи Сумрака. Может быть, потому, что он повидал немало самых разных земных обитателей, или потому, что молодой консорт вел себя совсем не как Скверны, и после первой же встречи сравнивать их было просто смешно. Но его второе обличье… Оно внушало Луну ужас. И он должен был справиться с ним сейчас же, пока Скверны не вернулись. Ведь если Сумрак напугал кетеля, то он мог напугать и остальных, а это давало им гораздо большее преимущество, чем земное оружие, про которое они даже не знали, сработает оно или нет.
– Можешь снова перемениться? Я хочу посмотреть.
Сумрак удивленно поднял глаза. А затем перевоплотился.
Лун остался в земном облике и заставил себя внимательно рассмотреть его. Совсем скоро он понял, что Сумрак был не так уж и похож на владыку, как ему показалось на первый взгляд.
Да, он был большим и мускулистым, как кетель в земном обличье, но пропорции его тела остались изящными, как у окрыленных раксура. Его чешуя была черной, как у обычного консорта, но блестящей, без цветного отлива и без полос у когтей. Чешуйки казались чуть более рельефными, отчего немного смахивали на панцирь владыки. Еще у него был жесткий гребень, как у владык, хотя и не такой большой. А из-под гребня росла густая грива шипов и гребешков – впрочем, Лун заметил их не сразу, потому что Сумрак смущенно прижал их к телу. Лун начал понимать, что чувствовали земные обитатели, которые мельком видели его в крылатом облике и принимали за Скверна.
– Ты не… Я не знаю, на кого ты похож, но точно не на владыку.
Выразиться можно было и яснее, но Сумрак его понял. От облегчения по его шипам прошла рябь, и он приподнял руку.
– У меня чешуя ребристая.
Лун подался ближе, чтобы посмотреть, затем взял Сумрака за руку и потрогал его чешую. На ощупь она была другой, не гладкой, а шершавой. Но это не отталкивало. Лун сделал шаг назад и натолкнулся на Звона, который подобрался ближе, чтобы посмотреть. Он спросил у Лозы:
– Ты такая же?
Наставница беспокойно вздрогнула, но перевоплотилась. Выглядела она как обычная арбора, без гребня, шипов, клыков или панциря, но ее чешуя была черной, как у консортов, и такой же рельефной и шершавой, как у Сумрака. Она сказала:
– Кетель хотел забрать Сумрака, а не меня. Не понимаю, почему?
– Ты же наставница-полукровка, – сказал Звон. Похоже, облик Лозы и Сумрака больше не пугал его, как раньше, да и Флора осталась спокойна. Может быть, они решили следовать примеру Луна, или им стало проще принять полукровок, увидев их и спокойно обо всем поговорив. Звон продолжил: – Наверное, они тебя боятся. Думают, что ты можешь удерживать их в земном облике, как дакти-наставник удерживал нас. – Лоза удивленно нахмурилась и задумалась. Звон с надеждой прибавил: – А вдруг ты и правда можешь?
Лозе, похоже, и в голову не приходило, что у нее может быть такая способность.
– Вряд ли.
– Ты разве пыталась?
– Лучше попытайся, – сказал ей Лун.
Над ними раздался очередной удар о палубу, на этот раз не такой сильный, как когда на нее сел кетель. Все обратили взгляды на люк. Лун принял крылатый облик. «Вот и все». Но за первым ударом не последовало ни других таких же, ни скрежета когтей о дерево. Дакти не приземлились. Владыка шел к ним один.
Когда он спустился по лестнице, Лун узнал его. Это был пожилой Скверн, которого он видел на летучем пузыре авентерцев.
Затем в памяти Луна всплыл образ Лихея, настолько яркий, что ему стало дурно. Пока что у него не было причин думать, что эта стая знала хоть что-то о Сквернах, которые напали на Туман Индиго и Медное Небо, но если они все же были как-то связаны с ними…
Владыка представился:
– Я – Тедей. – Он перевел пронзительный, изучающий взгляд с Сумрака на Лозу и обратно. – Прародительница желает поговорить со сквернорожденным консортом.
Шипы Сумрака задрожали от волнения, и он посмотрел на Луна. «Кетель видел, как он переменился, и теперь Скверны знают, кто из нас им нужен», – подумал Лун. Сумрак сказал:
– Нет.
– Тебе не причинят вреда. Тебя даже не тронут. – Слова владыки звучали бесцветно. Тедей словно и не понимал, что они значат. Поэтому верилось в них с трудом.
Лун спросил:
– Земным обитателям в Авентере ты говорил то же самое?
Тедей посмотрел на него. В глазах владыки промелькнуло нечто похожее на высокомерную усмешку. Но Лун ему не поверил. Тедей был достаточно стар и наверняка умел изображать разные эмоции, чтобы усыплять бдительность жертв. Владыка сказал:
– То были всего лишь земные обитатели. Они нам не ровня.
– Нас вы тоже ровней себе не считаете.
Тедей снова перевел свой пустой взгляд на Сумрака.
– Мы относимся к вам так же, как и друг к другу.
Лун сдержался, чтобы не зашипеть от досады. Спорить с этим утверждением было все равно что пытаться выбраться из сетей древесного паука. К тому же Тедей, наверное, почти не солгал. Друг с другом Скверны тоже были неласковы.
Владыка подождал ответа от Луна, а затем обратился к Сумраку:
– Мы позволили тебе оставить раненых, и воинов, и наставницу. – Он говорил так, словно все это было блажью и не имело значения. – Мы были щедры и добры к тебе. Ты заслуживаешь нашей доброты. – Он кивком указал на Луна. – Второй консорт может пойти с тобой.
Лун не дал себе опустить шипы. Он ждал угроз – все-таки Скверны могли силой выволочь их всех наружу, если бы захотели. Сумрак посмотрел на Луна, ожидая поддержки, и тот повел шипами, соглашаясь.
Сумрак сказал владыке:
– Я пойду. – Затем он с заметным усилием взял себя в руки. – Луну необязательно идти со мной.
Луну и правда стоило остаться – он должен был защитить раненых, ведь слово Тедея, пообещавшего сохранить им жизни, ничего не стоило. Но при мысли, что Сумрак выйдет отсюда и в одиночку столкнется с тем, что ему уготовили Скверны, у Луна все сжалось в груди. Пусть молодой консорт и был похож на хищника, но он рос среди тех, кто любил его, оберегал и баловал, и потому он плохо представлял себе, что могло случиться. А Лун уже потерял счет тому, сколько раз его бросали одного, и он не хотел, чтобы Сумрак узнал, каково это.
– Я пойду, – сказал Лун.
Сумрак постарался ничем не выдать своих чувств, но его шипы предательски дрогнули от облегчения.
Тедей отвернулся и пошел вверх по ступеням. Лун шагнул к Флоре и Звону и одними губами произнес:
– Если мы не вернемся, воспользуйтесь оружием.
Звон пришел в ужас, но Флора лишь решительно кивнула. После этого Лун и Сумрак пошли за Тедеем.
Когда они поднялись на палубу, Сумрак спросил у владыки:
– Откуда вы узнали про меня и остальных? Про полукровок? И про то, что случилось с Опаловой Ночью?
– Нам рассказал наш проводник. Ты все поймешь, когда увидишь его, – ответил Тедей, а затем, оттолкнувшись от палубы, прыгнул вверх.
Сумрак встревоженно посмотрел на Луна. Тот постарался приободрить молодого консорта взглядом, но вид у него получился скорее мрачный и решительный. Они последовали за Тедеем.
Владыка направился к огромной темной массе, которую уже видел Лун. Он двигался к ней прыжками, отталкиваясь от распорок, которые пересекали огромную полость. Их липкая поверхность напомнила Луну паутины паразитов, которые обитали внутри левиафана. При мысли об этом под его чешуей побежали мурашки.
Они приземлились на верхушку сооружения, и Лун понял, что это гнездо. Поверхность неприятно хрустела у них под ногами и была слеплена из обломков, скрепленных между собой все теми же выделениями. Стоявшая в мешке вонь здесь становилась совсем невыносимой – смрад Сквернов смешивался с запахом мертвечины и гниющей растительности. Идя за Тедеем по неровной поверхности, Лун видел поваленные деревья разных пород, с увядшими листьями и без; грубо обтесанные доски, выломанные из жилищ или кораблей; деревянные обломки с резьбой; куски покореженного металла; рваные тряпки. «И кости», – подумал он, переступая через что-то очень похожее на грудную клетку земного обитателя.
У круглого проема, который служил гнезду входом, лежало еще больше останков. Спускаясь по крутой лестнице, сложенной из обмазанного выделениями мусора, Лун подумал, что они разложены здесь не для красоты. Кости, черепа и челюсти были просто хаотично разбросаны вокруг. Лун видел, как кетели надевают на себя «украшения» из скальпов и костей, но это кладбище, похоже, ценилось Сквернами не больше остального хлама.
Внутри горели разнообразные светильники, скорее всего, отнятые у земных обитателей: кованая металлическая люстра с мерцающим шаром, чей источник света уже почти иссяк; сияющие растения в плетеных ящиках; светящиеся минералы вроде тех, что Лун видел в крутящемся горном городе на востоке. Тедей повел их по лабиринту из маленьких комнат и темных коридоров; они шли по спирали вниз, и с каждым витком уходили все глубже в недра гнезда. С каждым шагом Лун слышал все больше шорохов вокруг, вздохи и биение сердец, но существа, которые издавали эти звуки, оставались скрыты во тьме, наблюдали и ждали. Впрочем, яснее всего Лун слышал, как колотится его собственное сердце и как прерывается от страха дыхание Сумрака.