Затем коридор круто ушел вниз и вывел их в просторный зал. Одну из стен ему заменял деревянный каркас и кусок борта земного корабля – морского или воздушного, понять было трудно. На темных досках еще виднелась почти стершаяся краска, и в борту оставалось круглое окно с серебряными заклепками. На другой стороне зала потолок опирался на гигантские костяные арки, которые представляли собой грудную клетку огромного существа, столь же большого, как… «Кетель», – подумал Лун, вдруг сообразив, на что смотрит. Часть помещения была вырезана в туше мертвого кетеля.
Тедей повел их в глубь зала, туда, где пол превратился в ряд широких, неровных ступеней, которые вели на противоположный конец. Повсюду в тени отдыхали Скверны. Лун приготовился к тому, что найдет среди них полукровок, однако, куда бы он ни посмотрел, видел лишь обыкновенных дакти. Некоторые были в земном облике – обнаженные, маленькие и худые, бледнокожие и темноволосые, с грубыми чертами и одинаковыми выражениями лиц. Их темные глаза с любопытством пожирали Луна и Сумрака.
Зал ушел в сторону, и за поворотом они увидели прародительницу.
Она сидела на груде дорогих тканей и одежд, снятых с земных жертв. Ее крылья были сложены, но Лун сразу понял, что она гораздо крупнее другой прародительницы, которую ему не посчастливилось встретить в улье двеев. Ее чешуя была черной, кожистые крылья обнимали тело, и внешне она походила на владыку с маленьким гребнем на голове и не такой рельефной, но все равно твердой чешуей. Тем не менее Луну показалось, что она была как минимум на голову выше Тедея. Он не знал, значит ли это, что она старше и могущественнее него.
Перед ней собрались молодые владыки, тоже сидевшие на скомканных одеяниях вместо подушек. Их белая кожа почти что сверкала в полутьме, а темные волосы походили на лоскуты шелка, обрамлявшие ледяную, совершенную красоту их лиц.
Едва заметное движение притянуло взгляд Луна к силуэтам, сваленным в кучу позади владык. Когда он понял, на что смотрит, сильнейший ужас прояснил его мысли. Он через силу перевел взгляд на дорогие одежды владык – некоторые были трофеями их прошлых налетов и уже разваливались, а другие – новенькие, парчовые, – они заполучили только что, сняв с жертв в Авентере. Лун заставил себя вспомнить, что их красота – это обман и ловушка, маска, за которой скрывается лишь хищный голод.
Он скосил глаза на Сумрака, гадая, защитит ли его родство со Сквернами, или наоборот, он поддастся их чарам еще легче. Лун легонько толкнул молодого консорта в руку и кивком указал на кучу.
Сумрак вздрогнул, уставившись на них, а затем сдавленно, едва слышно застонал.
Там лежали худые, бледные, серокожие тела мертвых авентерцев, мужчин и женщин. Кто-то был раздет догола, на ком-то еще оставалась одежда. Скверны готовились к пиршеству.
Тедей перетек в земное обличье. Он улыбнулся, и в зале будто стало светлее и свежее. Двигаясь легко и изящно, он подошел к другим владыкам и сел рядом с ними. Затем жестом пригласил Сумрака и Луна.
– Садитесь с нами.
Шипы молодого консорта задрожали, и он с мольбой посмотрел на Луна. Тот мимоходом сжал его запястье, чтобы приободрить и самому взять себя в руки. Затем он шагнул к пустому месту рядом с Тедеем и сел на разбросанные одежды. От тяжелых дорогих тканей пахло плесенью, высохшей кровью, мочой, застарелым потом и страхом. Сумрак, дрожа, опустился рядом с Луном.
Тедей одобрительно улыбнулся. Сердце Луна екнуло, и ему тут же стало от этого тошно. Тедей сказал:
– Вот так и ведут себя друзья.
Сумрак, не веря своим ушам, гневно зашипел. Все владыки почти одновременно склонили головы набок. Один произнес:
– Чего мы ждем? Когда убивали Ивадея, этот стоял рядом; я видел его.
Тедей сказал:
– Это в прошлом. Теперь мы друзья. – Он подождал, словно давая остальным возможность возразить. Затем продолжил: – И сейчас мы начнем есть. Как друзья.
Несколько дакти приблизились к куче земных тел и приняли крылатые обличья. Первый наклонился, оторвал женскую руку и отнес ее прародительнице.
Та приняла подношение и вгрызлась в руку, откусила от нее внушительный кусок и тщательно, изящно прожевала. Остальные дакти стали раздирать тела на куски, отрывать руки, ноги и относить их владыкам. Лун старался, чтобы его взгляд не задерживался на телах. Он боялся увидеть среди авентерцев знакомое лицо. Или признаки того, что они еще не совсем мертвы. Владыки начали есть, вонзив клыки в серую плоть.
Затем один из дакти встал между Тедеем и Луном, задев кожистыми крыльями плечо консорта. Он уронил перед Сумраком ногу земного обитателя, серую, покрытую синяками и запекшейся кровью. Сумрак вздрогнул. Лун сделал вид, что не замечает подношение.
Тедей сказал:
– Мы пригласили вас поесть с нами.
Лун должен был понять, что к этому все и придет, что Скверны не смогут обойтись без своих извращенных игр. Он отрезал:
– Нет.
Тедей уставился на Сумрака.
– Он говорит за тебя.
– Да, – прорычал молодой консорт.
– Если его здесь не будет, ты поешь?
Сумрак сверкнул клыками, отчего владыки и дакти на миг замерли.
– Я не стану есть.
– Тебе нравится другая пища, – сказал Тедей. Он кивком указал на Луна. – Мы можем ее предоставить.
Лун почувствовал за собой какое-то движение, поднял шипы, и в тот же миг что-то тяжелое врезалось ему в голову. Он упал вперед, перекатился, но понял, что произошло, лишь когда с него свалился дакти. Лун рывком выпрямился, но другие твари набросились на него, отшвырнули к стене и придавили к полу. Он рвал их когтями, кусался и изворачивался, но они навалились на него всей гурьбой, и их оказалось слишком много. Когти впивались в его чешую, но не драли ее и не ранили, и Лун понял, что его пытаются придушить, чтобы он потерял сознание. Запаниковав, он чуть не выдохнул последний воздух из легких, а затем тяжесть вдруг резко уменьшилась.
Он перекатился в присед, тяжело дыша и готовясь отпрыгнуть в сторону. Дакти разбежались – в нескольких шагах от Луна стоял Сумрак; ощетинившись шипами, он грозно навис над Тедеем и остальными владыками. Молодой консорт рявкнул:
– Оставьте его в покое, и я это сделаю.
– Нет, не надо… – рефлекторно сказал Лун, но Тедей прервал его:
– Замолчи. Оставайся на месте. Скажешь хоть слово, мы приведем сюда воинов и сожрем их.
Лун понимал, что владыка говорит всерьез. Он нехотя замолк, беспомощно поднимая и опуская шипы. Тедей, словно ничего и не произошло, обратился к Сумраку:
– Садись. Поешь. Будем друзьями.
От безысходности Сумрак поджал шипы, но снова шагнул туда, где лежала оторванная нога. Он сел и напрягся, собираясь с духом. Затем поднял ее, оторвал небольшой кусок, прожевал и проглотил. Сразу после этого он уронил ногу, словно та укусила его, однако Тедей, похоже, остался доволен.
Прародительница и владыки снова начали есть. Каждый мускул под чешуей Луна был напряжен от желания сбежать, но он оставался на месте. Сумрак на него не смотрел.
Когда прародительница и владыки закончили, дакти снова подошли к куче и утащили головы, туловища и прочие останки в конец зала, где они набросились на них, запихивая плоть в свои пасти.
Тогда прародительница расправила крылья, отвела их назад и плавно поднялась на ноги. Сумрак тоже встал; его шипы дрожали. У Луна пересохло во рту. Настало время узнать, чего же от них хотят Скверны. «Узнать, насколько большую ошибку я совершил, когда не сжег нас всех живьем», – подумал он.
Когда прародительница направилась к Сумраку, в гнезде позади нее что-то зашевелилось, а затем с трудом село. Существо было размером с дакти, но его кожистые крылья и гребень выглядели иначе, словно еще не до конца сформировались. Когда существо подняло голову и распахнуло черные глаза, Лун догадался, что это – маленькая прародительница. Тварь проползла шаг, схватила руку земного обитателя, которую оставили у гнезда, и с упоением вгрызлась в нее.
Старшая прародительница остановилась в шаге от Сумрака, затем медленно обошла его. Она склонила голову набок, внимательно изучая молодого консорта. Сумрак дрогнул, но усилием воли заставил свои шипы лежать. Она остановилась перед ним и сказала:
– Покажи мне свой второй облик.
Ее голос был глубоким, скрипучим и звучал так странно, словно исходил из более крупного тела. Сумрак мельком покосился на Луна.
– Нет.
Прародительница пристально посмотрела на Луна, затем снова повернулась к Сумраку.
– Раксура никогда не позволят тебе завести потомство. Я же дам тебе все, что захочешь.
Молодой консорт оскалился, по его шипам прошла волна, и они поднялись.
– Я и сам не стану заводить потомство, никогда. И хочу я лишь одного – твоей смерти. Все остальное у меня уже есть.
Прародительница неуловимо переменилась в лице, и Лун понял, что на такой ответ она и рассчитывала.
Она сказала:
– Тедей уже говорил тебе, что ты поймешь, насколько важна истина, которую раскрыл наш проводник.
«Она слышала, что нам говорил Тедей», – подумал Лун. Возможно, она даже видела консортов и всех остальных на корабле глазами владыки.
Прародительница не шелохнулась, но один из дакти крадучись вышел вперед с плоским деревянным ящиком в руках. Сумрак беспокойно хлестнул хвостом. Лун не знал, что там внутри, но не сомневался, что это нечто ужасное.
Дакти открыл ящик и протянул его Сумраку. Лун осторожно вытянул шею. Внутри лежал плоский кусок кристалла с неровными, острыми краями, словно его отломали от куска побольше. Свет преломлялся в нем, искря голубыми и серебристыми бликами. Если это и было оружие, то очень необычное.
– Прикоснись к нему, – велела прародительница.
Лун вдохнул, собираясь сказать Сумраку, чтобы он этого не делал, но молодой консорт рявкнул:
– Сама касайся.
Прародительница уставилась на него, и у Луна по чешуе поползли мурашки, словно в зале стало холоднее. Затем Тедей встал рядом с дакти и дотронулся пальцем до кристалла.