Первым делом Аля прикинула, есть ли в доме все нужное и хватит ли этого. Но пару секунд пошевелив губами и позагибав пальцы успокоилась — должно хватить. Вполне. А так же еще кое-что найдется, совсем нелишнее в ситуации, когда по твоим ногам активно топчется целое семейство оголодавших котов, переодически предпринимая попытки еще и наверх по тебе залезть.
— Подождите! Да подождите же! — отцепила она от своей юбки очередного маленького и очень настойчивого скалолаза. — Сейчас найдем, чем вам червячка заморить, пока не соорудим основное блюдо нашего сегодняшнего меню, так сказать.
Рыжий, в чуть более светлую полоску котенок, которого она, придерживая под пузо подняла повыше, согласно муркнул, оценив идею.
— Вот и отлично, — Аля осторожно опустила его на пол, поближе к маме-кошке, и пока на нее не взобрался еще кто-нибудь, быстро удрала в угол кухни. Туда, где стоял ларь для продуктов, что она приспособила использовать вместо погреба.
Правда для начала пришлось зачаровать его просто до неприличия, чтобы сделать хотя бы подобием того крайне удобного холодильного шкафа, к которому привыкла в городе и который здесь невозможно было себе даже представить, а не то что заполучить. Не столько из-за банального отсутствия новомодного электричества, сколько по причине наличия нерушимых традиций в виде обязательного погреба и обычая сваливаться туда пару раз в году. Але те традиции категорически не нравились — ни одна из них, вот и пришлось старательно издеваться над ларем, чтобы придать ему необходимые свойства. Заклинания подбирались долго и ответственно: чтоб и работало все как нужно, и силы много не высасывало. Но самое главное — ровно держало холод, не скатываясь самовольно ни в мороз, ни в излишнее тепло. И, разумеется, все это не афишируя свои старания местным. Ни к чему. Разногласий с селянами и без того хватало.
Но результат тех усилий точно стоил.
Аля подняла свободно ходившую крышку и с наслаждением вдохнула настоянный аж до густоты яблочный дух, которым пропитался тот угол ларя, где температура держалась самой умеренной. Но нет, не за этим она сюда полезла… Солидный горшок густой и масляно-желтой сметаны нашелся в противоположном углу, рядом с завернутой в плотную бумагу половиной курчонка — отдарком той самой Марисы, что она в три дня подняла на ноги после серьезной лихорадки. Собственно, все в этом ларе было такими вот подарками, начиная от еще одного горшочка — теперь уже с топленым маслом, и заканчивая теми самыми одуряюще пахучими яблоками. Очень, кстати, весомый аргумент против злобного старостиного языка. «Нет тебе здесь доверия», говоришь? Ну-ну…
Прихватив заодно и масло с курицей — тоже потом понадобятся, Аля вернулась к столу под окном, сняла с прибитой над ним полки плоскую широкую миску, вывернула в нее половину сметаны и опустила на пол. Семейка катши облепила ее, кажется, еще на лету, словно осы блюдечко с вареньем. И немедленно занялись делом — уничтожением припаса.
— Спасибо, — чинно, но уже неразборчиво поблагодарила Келасса, присоединяясь к остальным — сами котята сделать этого пока не могли. Когда и как именно нечистики получали способность к человеческой речи, известно не было, но точно не сразу. Видно, для этого какое-то время им все же требовалось пожить с людьми бок о бок. Хвостатая же компания, с удовольствием уминавшая ее сметану, была еще совсем мелкой.
Але впервые удалось толком рассмотреть всю семейку и даже пересчитать — котят оказалось семеро. Два серополосатых — настолько точных копии Ирулана, что это было даже забавно; один серенький и очень-очень похожий на мать; два рыжих в светлую, сливочного цвета полоску, похожих уже между собой — настолько, что определить, кого из них она недавно снимала со своего подола Аля бы не взялась; два черно-белых — на шкурке одного чуть больше белого, на другом — черного. Последний, кстати, и спас ее от допроса Оримы, очень вовремя спикировав на стол. Но это все со стороны дергающихся от нетерпения хвостиков. Со стороны мордочек все уже было чисто белого цвета, включая и уши, тоже вымазанные в сметане.
— Хорошенькие они у вас, — одобрила Аля, когда Келасса первой отошла от миски, начав умываться. — Все в тебя.
— А шустрые — в отца, — с достоинством приняла та комплимент. — Так чего ты там готовить собралась? Пирожки? Не слишком ли оно долго?
— Нет, у меня тесто в запас приготовлено, на холоде лежит.
— Это как? — не сразу поняла катши.
— Это слоеное — с ним так можно. В общем, сейчас только начинку сделаем и в печь.
— Из тыквы? — опять не удержалась Келасса, и морда у нее была настолько выразительной, что Аля фыркнула — на зависть любой кошке.
— Не только из нее. — И правда, кормить налетевших к ней гостей одной тыквой она бы не рискнула — хоть нечистики и считались всеядными, предпочитали все равно примерно то же, что и коты настоящие. — Вот еще и курочка туда пойдет, и лучок, и приправы кое-какие…
Под этот речитатив Аля заметалась по кухне, стаскивая на стол все перечисленное, пока разложенный там набор продуктов не устроил ее полностью. Да, определенно у деревенской ведьмы были свои преимущества — в городе бы ей такой красоты сроду не видать. Даже за деньги, не говоря уж за травки.
— Никогда таких не пробовала, — облизнулась катши. — И не видела даже.
— Ну тогда пойдем смотреть? — И Аля пошептав что-то над весело разгоревшейся плитой, поставила рядом сразу две сковородки — побольше и поменьше. — Хочешь?
— Конечно, — Келасса попыталась перескочить к ним поближе, но не успела.
— Нет, — остановила ее Аля и похлопала по краешку стола. — Лучше пока сюда прыгай. Начинать будем с тыквы: порежем и почистим.
И торжественно уложила ту в самый центр стола — словно роскошную оранжевую королеву.
Собственных Аля, увы, не вырастила, не до того оказалось. Хотя… если уж совсем начистоту, попросту упустила время сажать — слишком много дел с наследством тогда привалило. А уж потом сделала вид, что ей оно и не надо особо, хотя против тыкв ничего не имела и ела с удовольствием. Ну вот соседка и подарила ей десяток взамен за растирку от радикулита. У той-то, несмотря на недуг, все в огороде росло как положено и когда положено — некоторым нерадивым ведьмам на зависть.
Глава 4
Вооружившись самым большим из найденных в кухне ножей, Аля с усилием распластала тыкву пополам, избавила от семечек, тут же вымытых и отправленных сушиться, и уже потом нарезала на куски поменьше. Сменив нож на более ухватистый и привычный, очистила каждый и покрошила совсем мелко. Можно бы, конечно, и на терке потереть, но так ей нравилось больше.
— С этим пока все, — отодвинула она миску и потянула поближе полкуренка. Половинка оказалась вполне подходящей — передней, все-таки ножки и очень ценимую здешними мужиками гузку дарительница предпочла оставить себе. Но так тем лучше, легче будет разделывать.
Келасса, до этого неподвижной статуэткой сидевшая на краешке стола, заинтересованно повела носом и Аля намек поняла, подсунув ей одно за другим оба отрезанных крылышка. Катши их тут же деликатно схрумкала, но детям предложить не позволила:
— Рано им еще такое. Да и хватит пока, а то лопнут.
Мелочь, закончившая вылизывать миску, теперь с не меньшим увлечением вылизывала друг друга, собирая остатки сметаны с братских усов и ушей, и была явно не в обиде.
— Ага. Ну тогда я у тебя и про приправы спрошу — может им из моих травок тоже не все подойдет.
— Спрашивай, — охотно поддержала та идею, и теперь все, что отправлялось в миску с мелко порубленным фаршем, сначала придирчиво обнюхивала мать семейства. Ну и вопросы заодно задавала:
— А что там на самом деле в доме старосты видели? Так ведь и не рассказала толком.
— Да потому что нечего рассказывать, — дернула плечом Аля и едва не порезалась, как раз заканчивая мелко-мелко крошить последний кусочек освобожденной от костей курятины. — Вура… ну старшая их… божится, что оно прямо как есть настоящий дух — белесый, прозрачный и сквозь стены как сквозь воду ходит.
— Но ты не веришь?
— Не верю конечно, — Аля достала с полки над плитой коробку с пряностями, пристроила на свободный край стола и заглянула под крышку, сморщив лоб. Так, перец сразу мимо, даже предлагать не стоит, гвоздика с корицей туда же… Хотя, для корицы найдется другое применение… В итоге вытащила из нее всего три баночки, остальное отправив обратно на полку. — Сама ведь знаешь: призраки, духи и прочая ерундень такого рода — чистые сказки и ничего больше. Откуда им браться, если существует лишь живое, не совсем живое и бывшее живое — явь, нечисть и нежить. Ничего другого быть просто не может. Даже в доме у такого вот старосты.
— Но Вура все равно божится?
— Что и странно. Сроду она на лавры сказочницы не претендовала, а тут вдруг нате вам — аж до криков. — Развязав бечевку вокруг баночных горлышек, Аля осторожно сняла с них пергаментную бумагу и то, что не корица, по очереди подсунула кошке: — Тмин и толченая лаврушка. Пойдет?
Та немного посомневалась, но кивнула:
— А не может это все-таки быть кто-то из наших?
— Келасса, при всем к вам уважении, сквозь стены мелкий народец ходить не может. Так что увы. Да и не чуяла я там никого… Сейчас зелень принесу, тоже глянешь.
В итоге безоговорочному одобрению подверглись только петрушка и тимьян, остальное же Аля не колеблясь отодвинула в сторону — и без того уже достаточно. Мелко покрошив пышный пучок петрушки и пару тимьяновых веточек, она сгрузила все в миску с фаршем и потянулась к солидной луковой косе, парадно висевшей в углу возле плиты:
— Не морщись, знаю что такое вы не жалуете, но без него никак нельзя. Когда меня учили, говорили так — лука, тыквы и курицы в фарше должно быть поровну. У нас сейчас, правда, птички поменьше будет, но да не беда. Все равно вкусно выйдет, проверено.
Шустро раздев от шелухи три больших головки, Аля распластала их пополам и настрогала полукольцами — справилась аккурат к тому времени, как на меньшей сковородке заскворчало щедро выложенное туда топленое масло. Так что когда по кухне поплыл аромат жареного, Келасса и правда перестала неодобрительно водить носом. Аля же, сдвинув сковороду остывать, взялась пока за почти готовый фарш: присолила и хорошенько вымесила прямо руками, жамкая и проминая без стеснения. Последним в миску отправился подостывший лук.