густую шеренгу пальм.
Эмили потеряла равновесие и распростерлась на нем, довольно сильно ударившись при падении. Боль и грохот пальм, повалившихся на пол, вернули ее к шокирующей действительности, подобной холодному ливню, что обрушивается внезапно.
— Ваша светлость, — послышался чей-то приглушенный, но ошеломленный голос.
Эмили, все еще лежа на груди Николаса, посмотрела вверх сквозь спутавшиеся волосы. По крайней мере десять человек ответили ей удивленными взглядами. Среди них брат Николаса лорд Стивен, Джейн с мистером Рейберном и сама хозяйка бала. Леди Арнольд поднесла дрожащую ладонь к приоткрытому от изумления рту и выглядела так, словно вот-вот лишится чувств. Немудрено, ведь такое ужасное происшествие грозило расстроить ее изысканный бал.
Это походило на кошмарный сон и уж точно не могло случиться в реальности, во всяком случае, только не с ней — Ледяной Принцессой, самой благоразумной и добропорядочной леди во всем Лондоне!
Эмили закрыла глаза, подтянула упавший с плеча рукав и молила Господа о том, чтобы все это действительно оказалось ночным кошмаром. Но, открыв глаза, обнаружила, что все по-прежнему: она в безвыходном положении и не может пошевелиться.
Николас приподнял Эмили со своей груди и ловким движением встал на ноги. Он сжимал ее руку, крепко удерживая подле себя.
— Леди Арнольд… — начал он. В его голосе послышалась едва уловимая нотка неуверенности. — Мне очень жаль, что я нарушил мирное течение вашего чудесного бала. Леди Эмили и я, мы собирались объявить о нашей помолвке во время небольшого семейного ужина, но, видимо, придется сделать это сейчас. Леди Эмили сделала меня счастливейшим мужчиной во всем Лондоне, согласившись стать моей женой.
— Ах! — шумно выдохнула леди Арнольд. Ее смятение в одну секунду сменилось безоговорочной радостью. Столь значимое объявление, ознаменовавшее ее бал, только подкрепит его славу. — Ах, леди Эмили! Ваша светлость! Позвольте мне первой поздравить и пожелать вам счастья.
Эмили вдруг оказалась в объятиях Джейн, бросившейся к ней, чтобы поцеловать в щечку.
— Эмили! Почему же ты мне ничего не сказала? Ах, мой дружочек! Когда планируете свадьбу? Я буду подружкой невесты?
Через плечо Джейн Эмили видела, как Николас пробирался сквозь ликующую толпу, которая вдруг чрезвычайно выросла. Брат пожимал его руку. Лорд Стивен широко улыбался, но Эмили заметила, как выражение его лица вдруг стало напряженным, когда Николас шепнул ему что-то на ухо.
Мистер Рейберн, ее давний поклонник, стоял в стороне, даже не пытаясь улыбнуться. Лицо его потемнело от злости.
У выхода на террасу появились ее матушка и брат. Эмили не могла разобрать, что чувствует сама. Только что она целовала Николаса, не думая ни о чем на свете, и вот уже помолвлена с ним. Помолвлена. С самим герцогом Мэннингом.
— А сейчас, ваша светлость, вы просто обязаны потанцевать со своей невестой, — заявила леди Арнольд. — Я настаиваю.
Что ж, теперь ей предстояло еще и танцевать. В ногах у Эмили была такая слабость, что она сомневалась, сможет ли сделать хоть шаг, не говоря уже о танце.
— Нет, — едва слышно прошептала она.
Николас снова взял ее за руку, все еще прижимая к себе и переживая это потрясение вместе с ней. Впрочем, он был ошеломлен настолько, что, казалось, не вполне верил в происходящее. У них не оставалось пути назад, ни малейшей возможности сбежать от действительности к звездам, уж по крайней мере не теперь.
— Боюсь, моя невеста немного устала от всех этих волнений, — вышел из положения Николас. — Скорее будет уместен стакан воды, а потом присесть бы где-нибудь.
Он улыбнулся Эмили, и она заставила себя улыбнуться ему.
Теперь путь к отступлению был отрезан.
Глава 9
Николас сделал выпад, заставляя своего противника отступить под нескончаемым градом атак и ударов его шпаги. Звон стали разносился далеко в сыром воздухе, отдаваясь гулким эхом, подобным грому. Капли пота стекали со лба, попадали в глаза, обжигая их солью. Его льняная рубашка прилипла к спине. И все же он продолжал поединок.
Казалось, им управляет демон, придавая его действиям неистовое отчаяние, победить которое невозможно. Его противнику оставалось лишь крепче сжимать свой клинок в попытке защититься и стараться не потерять равновесие. Николас взмахнул рукой, преграждая своей шпагой путь летящему на него клинку так легко, будто он был бумажный. Он ударил по нему изо всех сил и позволил себе насладиться громким звоном металла и тем, как мощный удар отдался сладостной болью в его руке, прежде чем прижать острие своей шпаги к горлу соперника. Тот уронил на пол клинок и всплеснул руками:
— Превосходный удар, ваша светлость! Отлично сработано.
Николас отступил на шаг, стер со лба пот тыльной стороной ладони и глубоко вздохнул, втягивая воздух.
— Благодарю вас, мистер Уотсон, — сказал он. — Тренировка — то, что мне сегодня было просто необходимо.
— Вы не совсем в форме, прямо скажем, ваша светлость, — отметил мистер Уотсон, снимая тяжелые кожаные перчатки.
Уотсон преподавал фехтование в клубе для джентльменов Джерарда и в течение многих месяцев обучал этому искусству Николаса, который в клубе мог по-настоящему отвлечься и отдохнуть от своих многочисленных герцогских обязанностей и завышенных требований общества. Он занимался боксом и фехтованием, отдаваясь физическим нагрузкам и забывая на время обо всем на свете. Весь остальной мир оставался за порогом клуба.
Но сегодня внешний мир проник внутрь и будто давил на его плечи во время поединка. Теперь он помолвлен. С леди Эмили Кэрролл.
Всякий раз, взмахивая шпагой, он вспоминал об этом. Видел перед собой ее бледное ошеломленное лицо, ощущал ее холодную ладонь в своей, когда они стояли рядом на балу и взирали на доброжелателей, которых беспощадно вводили в заблуждение. Она едва ли сказала хоть слово в остаток этого ужасного вечера и избегала смотреть ему в глаза.
Неужели это случилось прошлой ночью? Кажется, с тех пор прошла целая вечность. Сам бал, полный счастливых улыбок и поздравлений от всех, кроме невесты, продолжался бесконечно долго.
Ни он, ни Эмили никогда бы не выбрали друг друга. Более того, он, несмотря на необъяснимое влечение к ней, и вовсе никогда не собирался жениться. После кончины его матери и мачехи титул герцогини Мэннинг, кажется, был проклят и утрачен навсегда. Не слишком обнадеживающее начало отношений. Если бы существовал какой-либо достойный способ пойти на попятную, он непременно сделал бы это. Но, к несчастью, такового не нашлось, а он не хотел повторять своего отца. И теперь он сделает все, чтобы остаться честным и благородным, вне зависимости от желания, своего и Эмили. Даже если для него это будет смерти подобно.
Он стоял выпрямившись, сжимая эфес своей шпаги, будто наслаждаясь тяжестью холодного оружия.
— Еще раунд, мистер Уотсон?
Уотсон засмеялся:
— Боюсь, нет, ваша светлость. Вы меня порядком вымотали сегодня, советую поберечь и свои силы. Насколько я понимаю, в скором времени назначена ваша свадьба.
— Вы-то откуда знаете? — удивился Николас, в очередной раз проклиная досужие сплетни, что разносятся с невероятной скоростью и уже достигли его клуба.
Точно, пути назад нет!
— Мне кажется, все уже знают, ваша светлость. И говорят, ваша избранница необыкновенно красива.
— Да. — Николас представил светлую кожу Эмили, ее лицо, напоминавшее формой сердце, ее яркие изумрудные глаза и стройную фигуру. Вспомнил ее, прекрасную и такую хрупкую. — Так и есть.
— Могу я поздравить вас, ваша светлость? Все мы в клубе желаем вам бесконечного счастья.
Бесконечного счастья. Николас чуть не рассмеялся вслух. С таким же успехом они могли бы пожелать ему отправиться на Луну. Все семейное счастье, отпущенное их роду, кажется, уже досталось его сестрам.
— Спасибо, мистер Уотсон, — сказал он.
— Ник! — окликнул вдруг Стивен.
Николас обернулся и увидел брата в другом конце комнаты, за фехтующей парой. Он бросил свое оружие Уотсону и поспешно направился к Стивену.
— Ты просто огонь сегодня, — сказал Стивен. — Я думал, ты насквозь проткнешь бедного Уотсона. Злишься на что-то?
— Не бери в голову. — Николас был в нетерпении. — Ты достал?
— Да, конечно, и, заметь, в рекордно короткие сроки. Быть герцогом или иметь при себе письмо самого герцога порой очень даже полезно. — Стивен полез во внутренний карман своего сюртука и достал оттуда документ, тщательно сложенный и запечатанный.
Это было специальное разрешение, позволявшее Николасу и Эмили пожениться где и когда они пожелают. И если слухи об их помолвке достигли даже клуба и его окрестностей, надолго откладывать свадьбу уже не получится.
— Я принес и это, как ты просил, — Стивен протянул маленькую коробочку для драгоценностей, — но не думаю, что это хорошая идея — воспользоваться именно им. Похоже, оно приносит несчастье.
Николас открыл коробочку и увидел кольцо, изящное золотое плетение было усыпано маленькими бриллиантами, сиявшими своей прозрачной чистотой, словно капли росы на тонкой весенней ветви. Это было кольцо его матери. До этого оно принадлежало его бабушке, а еще раньше — прабабушке и уже не одно столетие служило обручальным кольцом для невест рода Мэннинг.
Прекрасный символ связи поколений. Однако теперь, разглядывая его, Николас все с большей уверенностью думал о том, что суеверия Стивена небезосновательны. Он представлял это кольцо на руке своей матери. Она носила его еще долго после того, как ее брак развалился, олицетворяя собой столь драматически распавшийся союз.
Николас не хотел видеть его на руке Эмили. И так слишком многое против них, включая и этот проклятый титул герцогини. Он захлопнул коробочку:
— Ты прав, Стивен, новое кольцо подойдет ей гораздо больше. Быть может, с изумрудом.
— Знаешь, Ник, — начал Стивен медленно, так, словно очень не хотел говорить, но понимал, что это необходимо, — ты не обязан делать этого.