– Быстро собрала, – потребовал он.
Но Лиза, довольная произведенным эффектом, только закатила глаза и молча отвернулась. Униженным теперь выглядел Фил. Он пихнул Лизу в плечо:
– Ткаченко, ты обнаглела?
Лиза презрительно посмотрела на его руку:
– Еще раз тронешь, я тебя засужу. Ясно? Весь класс свидетели того, что ты меня избивал.
– У тебя критические дни?
– Пошел вон! – выкрикнула Лиза, пожалуй, чересчур громко, что наводило на мысль о том, что Фил не так уж далек от истины.
Но Фил не ушел и не отсел. Тетрадки тоже собирать не стал. Зло огрызнувшись: «Сама пошла», он остался упрямо сидеть.
Появилась физичка, следом за ней влетел Томаш. Все, возле кого рассыпались вещи Фила, принялись их поднимать и передавать ему. Я тоже наклонилась за тетрадкой, но заметила залетевшую под ножку стула визитку и подняла и ее: «Фотостудия Корсакова. Тематические залы. Большой выбор реквизита. Профессиональная фотосъемка». С задней стороны от руки было приписано: «Сергей Николаевич» и номер мобильного.
Физичка заметила, что в классе нерабочая атмосфера. Сунув мне под нос раскрытый учебник, Томаш попутно бросил взгляд на визитку. Я вопросительно посмотрела на него.
– Сила тока вынужденных колебаний должна достигать максимального значения в момент, когда частоты вынужденных и собственных колебаний будут равны, – с нажимом произнес он.
– Что?
– Пиши, говорю. Формула на доске.
Адреса на карточке не было. Только ссылка на сайт и телефон. Вытащив мобильник, я полезла смотреть, что это за сайт. Но едва главная страница успела подгрузиться, как Томаш отнял у меня телефон.
– Прекращай! Мы же договаривались.
Я силилась смотреть в учебник, записала пару формул, что-то даже отвечала ему, но мысли о Корсакове и Филе осаждали, и борьба с ними отнимала все силы. К концу урока я обнаружила, что Томаш решил оба варианта самостоятельной – за себя и за меня. Я поблагодарила, и он с лукавой улыбочкой ответил: «Будешь должна».
Но только я собиралась вступить в торг, как ко мне подскочил Липа:
– Пожалуйста, умоляю. Можешь уговорить Лизу не ходить на это свидание? Все для тебя сделаю. Хочешь, буду домашку решать?
– У меня есть кому решать. – Я кивнула на спину уходящего Томаша.
Липа сник.
– Ладно, – сжалилась я. – Попробую намекнуть, но шансов мало. Встретиться с ним – ее мечта.
Подлавливать Фила я не планировала. Столкнулись случайно перед физкультурой. Я уже переоделась и спустилась на первый этаж попить, а он бежал с перекура и тоже притормозил у кулера. Табаком от него несло за версту.
– Ты знаешь Корсакова? Это та самая студия, куда тебя Надя рекомендовала. Эстетика, все дела?
– Откуда инфа?
– Визитку твою нашла.
– Давай сюда! – Он протянул руку.
– Так знаешь или нет?
– Ну, видел пару раз. Разговаривал.
– А ты знаешь, что Надя с подругой своей по заказу грохнули отца Корсакова? И он им кучу денег за это отвалил. А потом Надя кинула подельницу и смылась с деньгами?
– Зачем мне это знать?
– Просто все эти совпадения и пересечения очень странные. Тебе не кажется?
Фил фыркнул и громко стал пить. Я дождалась, пока закончит.
– Вообще нет. Все люди так или иначе кого-то знают, – шумно выдохнул он, вытирая рот ладонью. – Бэзил велел не идти у тебя на поводу.
– Что он еще сказал?
– Сказал, что ты убила Надю, чтобы заполучить Томаша, а теперь ищешь, на кого бы все свалить.
– Ты серьезно?
– Слушай, мне все равно. – Он с хрустом смял пластиковый стакан. – Главное – меня не трогайте и не вмешивайте ни во что. А визитку верни!
– Ну уж нет. Сначала я позвоню Корсакову и все выясню. Про Надю, про Светку, про тебя и твою эстетику.
Делать этого я не собиралась, но уж очень хотелось его позлить.
– Не связывайся со мной, Микки. – Бросив стакан в мусорку, Фил направился к лестнице. – Я, может, и выгляжу добрым, но за свои интересы постоять могу.
– Ты не выглядишь добрым.
Задержавшись на пару секунд на ступенях, он осуждающе покачал головой и побежал наверх.
После школы мы пошли сразу ко мне. Лиза быстро помыла голову, и мы устроились на кухне, чтобы я сделала ей укладку и накрасила. На все у нас был час. Лизе казалось, что, опоздай она хоть на пять минут, Леша ждать не станет, поэтому ей хотелось приехать пораньше, чтобы уже наверняка. Она дергалась, нервничала, поторапливала меня, то и дело что-то роняла и пролила на себя чай. Хорошо переодеться еще не успела. Я же сильно сомневалась, что этот парень вообще приедет на встречу, но высказывать Лизе свои подозрения не стала. В конце концов, недоверие было моей личной проблемой, а Лиза и сама имела склонность к пессимистичным сценариям.
– Липа просил отговорить тебя от этого свидания, – под горячей струей фена я вытягивала ей пряди одну за другой. – Если честно, мне его даже жалко. Может, ну этого Лешу?
– Пффф. – Лиза возмущенно надула щеки. – Вот еще! С какой стати? Я похожа на больную?
– Ну-у-у, Сеня тебя вроде любит.
– И чего?
– Получается не очень честно. Ты его просто юзаешь. Мне кажется, Липа сделал для тебя достаточно много хорошего, чтобы ты была с ним честной.
– Послушай, я не собираюсь приносить себя в жертву ради Липы. Почему вдруг его счастье должно быть важнее моего? Ну, любит и любит – это его выбор. Он вообще должен быть благодарен, что я с ним общаюсь.
– Звучит высокомерно.
– Не-а, адекватно. Не мне тебе рассказывать, сколько таких влюбленных кругом, а у нас с тобой, кроме нас самих, ничего нет.
– Дело не в этом. Я не призываю тебя любить его. Я пытаюсь сказать, что лучше его послать и поставить точку. Так будет правильно. Он пострадает немного, а потом заживет нормальной жизнью. Влюбится еще в кого-нибудь, и больше никаких драм. Для него это оптимальный вариант.
– Послать? – Лиза захлопала ресницами. – Чтобы сделать лучше? Хм… А если я не хочу? Он, в отличие от Фила, все готов для меня сделать и ничего взамен не требует.
– Ну, смотри сама. Это просто мое мнение.
– Кстати, – Лиза взяла фен из моих рук, – забыла тебе рассказать. Вчера мы с Липой перепугались до жути. Стоим такие на светофоре, ждем зеленый, вдруг Липа как схватит меня, как потащит к пруду, мы туда вообще не собирались. Я ему такая: «Что случилось?», а он типа: «Ничего», и все. Долго отнекивался, но потом все-таки раскололся, что его приглючило, будто на другой стороне он увидел Надю. Представляешь? Я ему: «Давай вернемся, посмотрим». А он прям реально перепугался, как будто призрака увидел. Если бы ты так сделала, я бы ни разу не удивилась. Но Липа… Мы потом еще минут двадцать на пруду гуляли, чтобы он успокоился. Я подумала, тебе обязательно нужно рассказать.
– Сеня просто хотел с тобой подольше побыть.
– Может, и так. – Лиза пожала плечами и вернула мне фен. – Господи, как же я стрессую. Думаешь, я понравлюсь Леше?
– Раз он позвал тебя, значит, ты ему уже понравилась. Чего переживать? Это обычный человек. Такой же, как ты или я или придурок вроде Бэзила или Фила. Может, он у себя в школе полный лузер.
– Он уже окончил школу, – сказала Лиза так, будто это должно было означать как минимум профессорскую степень.
– Когда волнуешься, выглядишь глупо и говоришь всякую ерунду.
– Да знаю я, – отмахнулась она. – А что, если мне успокоительное выпить?
– Тогда он решит, что ты вялая и тормознутая.
– А поехали вместе? – предложила она, морщась от горячего воздуха. – Пожалуйста. Мне так спокойнее будет.
– Не будет. Вдруг я ему больше понравлюсь?
Возмущенно распахнув глаза, Лиза смерила меня недоверчиво-оценивающим взглядом.
– Обойдешься. Хватит с тебя и Томаша.
– Да я и не претендую, – засмеялась я. – У таких, как этот Леша или Фил, голова вроде шара со снегом, а вместо мозгов карнавальные блестки. Если хорошенько встряхнуть, они сыплются, кружатся и радостно блестят, но потом оседают, и пустота…
– Зато с ними весело. И уж лучше снежный шар, чем муравейник. Я вообще считаю, что тем, у кого мозгов мало, в жизни повезло гораздо больше. Им легко. Они могут не думать. Вот ты, например, постоянно думаешь, а оно тебе надо?
– Я же тебе куртку отдам. Как я поеду?
– Слушай, – вдруг вспомнила Лиза, – если мама будет звонить, скажи, что я у тебя.
– А если она захочет поговорить с тобой?
– Говори, что сплю.
– Что это ты надумала?
– Не знаю… Мало ли, как чего обернется.
– Лиза, у тебя первое свидание, и не нужно никаких глупостей.
– А если мне нужны глупости? Очень нужны. Вот именно сейчас нужны. Тебе хорошо, у тебя Томаш есть, а у меня ничего нового совсем не происходит.
Джинсы с Микки-Маусом на ней немного болтались, но в целом сидели неплохо, и красная куртка тоже смотрелась отлично. До кучи Лиза взяла у меня серебристые сережки-колечки и выпросила розовую помаду.
– Ну как? – поинтересовалась она, в последний раз оглядывая себя в зеркало перед выходом.
– Я себе нравлюсь, – рассмеялась я.
– Думаешь, похожа? – Она еще раз повертелась перед зеркалом.
– Похожа.
– Это хорошо, потому что ты мне тоже нравишься.
Мы обнялись, поцеловались, я пожелала ей удачи, а она пообещала мне писать обо всем.
Потом я добросовестно вытащила учебники, влезла в электронное расписание, включила музыку и буквально на пару минут прилегла на диван, чтобы собраться с силами перед ударным учебным рывком. И сама не поняла, как меня вырубило на три часа. «На холод жаловаться можешь январю. Прости, тебя я больше не люблю…» Мне потребовалось около минуты, чтобы сознание заработало. Откуда-то сквозь музыку прорывалось жалобное пиликанье телефона. Перерыла все вокруг – не нашла. Сбегала на кухню, обшарила все карманы и, только когда убавила звук на колонке, обнаружила его под диваном. На экране высветился вызов от Бэзила.
– Лизка с тобой? – Голос у него был недовольный.
– Нет.
– А мать ее не звонила еще?