Король покачал головой. Похоже, новая манера воевать быстро распространялась в английском войске. Что не могло не радовать, поскольку из разговоров с гостями из будущего король уже извлек для себя, что дисциплина и порядок имеют для победы не меньшее значение, чем храбрость и качество оружия.
Не проверяя подготовку этих отрядов и оказав этим высшую степень доверия к командовавшим ими тэнам, король проследовал дальше. У следующего отряда свита задержалась дольше. Гарольд спешился, лично осмотрел экипировку одного из воинов, проверил лошадь другого, потом заводную лошадь третьего, а осмотрев – похвалил командовавшего отрядом ширрифа Колчестершира.
Смотр длился достаточно долго, чтобы батальон норфолкцев смог подготовиться и появиться перед англосаксами во всей красе…
Неожиданно по рядам войска пробежало множественное движение. Король, заметив, оторвался от разговора с ширрифом, командовавшим очередным проверяемым отрядом, и оглянулся.
На поле, посверкивая кольчугами и старательно держа равнение, выезжал отряд конников в странных одеждах, без плащей и щитов. За ним, так же держа строй, появился отряд пехотинцев с торчащими над плечами блестящими стволами палок, которые, как знал Гарольд, называются ружьями. Заинтересованные воины саксов даже толкались, пытаясь рассмотреть внезапно появившееся новое войско, столь отличающееся своим видом от остальных. Гарольд, отпустив ширрифа, вскочил на коня и двинулся к вновь прибывшему отряду, занимавшему отведенное ему место сразу за хускарлами. Подскакав к успевшим перестроиться союзникам, он поздоровался. И воины других отрядов услышали необычный клич – приветствие, которым ответил отряд королю: «Гип, Гип! Хурра! Ура! Ура!» Гарольд недолго осматривал новый отряд, затем выехал вместе со свитой в центр поля, его майордом подал ему какую-то странную расширяющуюся, блестящую трубу. Вот тут многие содрогнулись и закрестились, услышав колдовским образом усиленный голос короля, рассказывающего о вторжении нормандского герцога, собирающегося разорить королевство английское. Призвав всех доблестно сражаться, король объявил также, что Бог, не оставив своими милостями и храня Англию, прислал к ним в помощь отряд всадников и арбалетчиков с чудесным оружием, побивающим любые доспехи.
– Посему, – закончил он, – наше дело правое. Бог с нами, и никто не устоит против нас!
После речи войска в том же порядке, в каком стояли на поле, садились на коней. Вытягиваясь длинной, занимающей почти милю колонной, войска англичан неторопливо двинулись в поход на врага. Три последующих дня войска двигались по тому, что здесь называлось дорогами, к побережью, к месту высадки норманнских войск. Двигалась армия, к удивлению английских офицеров, довольно быстро. Дисциплину марша, как отметил лейтенант Гастингс, заменял обычай, предписывающий расположение отрядов в общей колонне и время остановок на отдых. Отсутствие обоза, также удивившее пришельцев из будущего, компенсировалось подвозом продовольствия местными жителями, заранее предупрежденными своими ширрифами.
Несколько раз по пути к ним примыкали отряды местного ополчения. Наиболее воинственно настроенным из них был отряд города Ромни, уже повоевавший с одним из отрядов норманн, высланным на фуражировку, и победивший его. Бросив несколько десятков убитых, враги позорно бежали. Гарольд беседовал с предводителем ромнийцев, тэном Альфредом, высоким, могучего телосложения саксом, с лицом, изборожденным шрамами. Тот подтвердил рассказанное до того главой пришельцев, что главную опасность представляют конные воины нормандцев. Они атакуют в конном строю, стараясь разрушить строй противника, забрасывая его копьями, а потом продолжают атаку с мечами в руках.
– Трудно пешему сражаться против соединенной вместе силы коня и человека, лишь высокое мужество и верная рука, оснащенная длинным топором или копьем, может помочь в тот час воину, – закончил свой рассказ тэн. Награжденный мечом из рук короля, он с гордостью покинул шатер. Пройдясь по маленькому помещению, как птица в клетке, Гарольд несколько мгновений обдумывал рассказ главы ромнийского ополчения. Сидевший у полога Гирт и несколько находившихся в королевском шатре эрлов и тэнов молча наблюдали за ним.
– Брат мой Гирт, ты прав был, советуя поступить, как предлагает нам сэр Бошем, – наконец прервал затянувшееся молчание Гарольд. – Нам осталось идти лишь день пути до долины Певенси. Посему велю собрать сегодня совет для обсуждения действий наших.
Военный совет собрался быстро. Среди присутствующих, одетых в повседневные туники, выделялись своими нарядами двое – сэр Гораций в полевом мундире с пришитыми к нему золотистыми погонами и не успевший снять кольчугу Вулфрик, только что вернувшийся из разведки. Он, с разрешения короля, и заговорил первым.
– Государь, выполняя твою волю своими глазами увидеть вражеское войско, я с моими воинами домчался на конях до самого Андредсвелда. Сия деревня норманнами не занята, но отряд французов неподалеку от нее мы встретили и в бой с ними вступили. Брань крепкая была, но мы верх одержали. Одного из раненых французов мои воины захватили и допросили. Поведал он, что норманны стоят по-прежнему укрепленным лагерем недалеко от Гастингса, нашего прихода дожидаясь. Окрестности же они разорили, и скоро у них голод начаться может, но герцог их продолжает на месте пребывать.
– Позволь, государь, молвить? – не выдержал эрл Аглаека. – Должно нам напасть на него, заставить выйти в поле и разбить. Разбили ж мы норвегов у Стэмфордбриджа.
Король только покачал головой и повернулся к Бошампу.
– Что скажет сэр Хорейс?
– Ваше Величество и вы, благородные эрлы и тэны. Герцог Нормандский отлично продумал войну с нами. Зная, что воины наши сильнее его в пешем бою, он специально не двигается с места, чтобы мы сами пришли к нему. Пришли уставшие после дороги и неспособные долго сопротивляться. Будучи сильнее нас в коннице, он рассчитывает разбить нас ее атаками на равнине. По этой причине я советую не наступать первыми, а занять оборону на холме, называемом Сенлак. Мы сразу оказываемся в лучшем положении, чем враги. Им придется атаковать нас снизу вверх, стреляя из неудобного положения. Обойти нас они не смогут, коль оба фланга нашего войска будут прикрыты лесами. Уйти, оставив нас на холме, норманны тоже не смогут, боясь, что мы ударим в тыл.
Как только сэр Гораций закончил, его дружно поддержало большинство из присутствующих.
– Так мыслил о грядущей битве и я, сэр Хорейс, – одобрительно подтвердил король. Затем, оглядев присутствующих, добавил. – Быть посему. Но мыслю я, что Вильгельм попробует все ж сначала уговорить нас отдать ему королевство наше миром. Посему гонца от него ждать надобно не позднее, чем станем мы лагерем у Сенлака, – Гарольд не стал упоминать ни словом, ни жестом, что Бошамп рассказал ему о предстоящем сражении и уверенность его основана на знании, полученном из будущего.
– Государь, брат мой, – тут же вступил в разговор Гирт, – а почему бы не встретить его за столом пиршественным? Чтоб видел посланец, что не боимся мы ни герцога его, ни войска французского. К тому ж, мыслю я, рассказ об изобилии припасов наших заставит Вильгельма в бой вступить из опасения, что запрем мы его в лагере, и с суши, и с моря, и голодом заморим.
– Мудро придумано, брат мой. Как считаете… джентльмены? – Король использовал новое, только недавно появившееся слово, с которым в войске уже стали обращаться по примеру пришельцев к эрлам и тэнам. – Все поддерживают мысль сию? Тогда повелеваю так и сделать утром. Лагерем сразу у холма Сенлак станем, а охрану будут нести отряды тэнов Эдгеберта и Вулфрика да хускарлы. Отряд же сэра Хорейса станет отдельно, чтобы посланец вражеский его видеть не мог. И еще, джентльмены, посланца Вильгельм выберет такого, кто язык наш знает. Посему повелеваю лишних слов никому не произносить и в разговоры с ним не вступать.
«Это точно, – подумал Бошамп, улыбаясь своим мыслям, – сержант Уилмор и его люди присмотрят, чтобы он лишнего не узнал и ничего ненужного не увидел».
Войска англичан поднялись с рассветом и, выслав вперед и в стороны сильные сторожевые отряды, двинулись неторопливо вперед, держа оружие наготове. Двигались неторопливо, часто отдыхая. Поэтому настала вторая половина дня, когда они дошли до холма Сенлак, у подножия которого и принялись разбивать лагерь. Ночь прошла спокойно, а на следующий день охранявшие лагерь хускарлы прислали гонца с вестью, что задержан посланец от герцога Нормандского – монах, говорящий по латыни и назвавший себя Юоном Марго. Тотчас же слуги подготовили все для пира и встречи вражеского посланника.
Переговоры затянулись на половину дня, но, как и в истории, знакомой пришельцам из будущего, закончились ничем. Да и что мог предложить завоеватель англичанам? Сдаться без боя и стать рабами врагов? Эта доля нисколько не привлекала гордых англосаксов. Поэтому, как только посланник герцога нормандского удалился, военачальники англичан дружно отправились на место будущего сражения, чтобы до темноты разобраться, где и как размещать войска.
На холме уже вовсю хозяйничали лейтенанты пришельцев. Под их руководством кэрлы и гебиры рыли узкий ров и ставили позади него легкий палисад – плетенку из ветвей для защиты от стрел и прикрытия боевого порядка саксов от наблюдения. Несколько десятков кэрлов и часть норфолкцев бродили по склону холма и перед ним, вытаптывая траву и срезая тростник, вырубая мешающий обзору кустарник на триста ярдов перед рвом.
Ночь прошла спокойно, часть саксов пировала, по обычаю, перед боем. Но большинство, выполняя волю короля, подготовили оружие и легли спать, отдыхая перед завтрашним тяжелым днем. Ближе к утру возвратились отправленные разведать, что творится у норманнов, воины Гирта. И доложили, что нормандцы молятся и готовятся к бою.
Утром войско англичан поднялось и начало строиться на вершине холма. Холм Сенлак оказался действительно очень удобен для обороны. Не слишком высокий, он отличался плоской вершиной, на которой могло поместиться все английское войско. С обоих боков прикрытый густым лесом, защищавшим от обходных маневров противника, сзади холм резко обрывался вниз, становясь непроходимым для конницы. Однако пехота могла вполне отойти, при необходимости, и по этим склонам. К тому же в центре позиции задний склон холма рассекала лощина, дававшая возможность отступить основной части войска сравнительно организованно. Передние склоны, сравнительно ровные и не очень крутые, манили противника соблазнительной возможностью атаковать, но атаковать вверх по склону, благодаря чему англичане имели преимущество. Более удачной позиции действительно нельзя было придумать. «Недаром в известной мне истории англосаксы так долго сопротивлялись атакам нормандской конницы» – подумал сэр Гораций, еще раз осмотрев подготовленные к бою войска англичан.