Стартовый пистолет выстрелил, и все на трибунах вскочили на ноги, чтобы лучше видеть. Мировой рекорд в забеге на 100 ярдов был меньше семи секунд, поэтому все знали, что он закончится мгновенно. Все конкуренты Уэйда были похожи на машины, сверхъестественные в своей скорости и силе, как будто какая-то магия превратила их в нечто большее, чем просто людей. Но этот забег никто не забудет совсем по другой причине. Видеозапись будет крутиться снова и снова, замедляться и прокручиваться задом наперёд. Она войдёт в историю навсегда. Целые сайты будут посвящены тому, что быстро станет известно как тот самый забег.
Уэйд Квинн, таинственный парень из внешнего мира, который появился так неожиданно со своей уверенной улыбкой и приятной внешностью, вырвался вперёд сразу, как только пистолет выстрелил. К тому времени, когда остальные атлеты сделали только два шага, Уэйд был на полпути к финишу. Это произошло в мгновение ока, как будто он вовсе не бежал туда, а каким-то образом перенёсся из начала трассы в середину.
Но позднее, после прокрутки видеозаписи в замедленной съёмке, было доказано, что ноги действительно довели его до середины менее чем за две секунды. Если бы Уэйд Квинн не сбавлял темпа, то побил бы рекорд на 100 метров, сократив его почти вдвое. Но на середине пути, судя по выражению его лица в замедленной съёмке, он как будто заставил себя замедлиться. Он так сильно сбавил скорость, что все остальные бегуны не только догнали его, но и обогнали, в результате чего Уэйд покинул соревнования без медали. Тем не менее, с того дня все говорили, что никто никогда не пробегал 50 метров даже хотя бы в половину скорости Уэйда Квинна. И бесконечно ходили слухи, что однажды он вернётся и побьёт мировой рекорд.
После этого Уэйд взял себя в руки, показав средние результаты во всех остальных соревнованиях. Было страшно проиграть, когда он мог так легко выиграть, и это терзало его душу как никогда раньше. Позволить победе ускользнуть сквозь пальцы, когда он мог бы с легкостью уделать любого из своих соперников, было почти невыносимо. И всё же он понимал, что его оплошность на стометровке, то, как он необдуманно использовал свои силы, чтобы опередить всех соперников, было жутким палевом. Если бы он опомнился на финишной прямой, а не на полпути, то разнёс бы существующий рекорд в пух и прах таким грандиозным образом, что это почти наверняка привело бы к долгому мучительному расследованию. За такое отец или Гретхен его бы по головке не погладили.
Когда он покидал поле, потерпев сокрушительное поражение во всех соревнованиях, в которых участвовал, Уэйд задумался о том, что едва не позволил сестре снова обвести его вокруг пальца. Она пыталась внушить ему идею о том, чтобы подмять под себя Полевые Игры и растоптать всех соперников. Почему такие таланты должны пропадать зря? Это их звёздный час. Они заслужили это, живя на улице с бродягами, отбросами общества и ничтожествами. Они заслуживают победу! Уэйд проникся этими мыслями. Он держал их глубоко внутри, снова и снова прокручивая в голове. Он видел, как первым пересекает финишную черту и прыгает выше, чем кто-либо когда-либо видел. Он чувствовал исходящий от толпы жар, силу их обожания. От этих мыслей ему стало тепло и радостно внутри. Это было то, чего он очень хотел. Чудо, что он вообще смог себя остановить; и честно говоря, он не до конца понимал, как это произошло. Только после того, как он увидел Клару, и она ухмыльнулась ему по пути на площадку для метания.
— Это был перебор, тебе не кажется? — спросила она его. Он сразу понял, что именно она, а не он сам, остановила его на полпути. Клара использовала на нём свою силу, замедлив его, когда он так опрометчиво потерял тормоза.
— Понимаешь, братик, — сказала Клара, обхватив рукой центр копья и направив наконечник в грудь Уэйда. — Ты сильнее меня, это факт. Но ещё ты безрассуден. Ты едва не раскрыл миру то, чего нельзя показывать. Пока нельзя.
— Это ты сказала, что мы должны сокрушить этих неудачников. Что случилось? У тебя что, сдали нервы? — спросил Уэйд. Ему была ненавистна сама мысль о том, что она может вмешаться в его соревнования. Это было похоже на нарушение негласных правил; так нельзя поступать друг с другом.
— Твоя проблема в том, что ты не можешь себя контролировать, — сказала Клара, касаясь остриём копья его груди. Толпа в сто пятьдесят тысяч человек наблюдала за происходящим, недоумевая, о чём они так оживлённо беседуют и почему Клара наставила копьё на своего брата. — Ты не можешь действовать тонко. Ты как обезьяна с гранатой. Из-за тебя нас всех могут убить.
Клара отошла, но сначала улыбнулась в камеру. Она постаралась, чтобы это выглядело как просто безобидное соперничество между братом и сестрой. Уэйд был совершенно растерян, как это часто бывало после разговора с сестрой.
Через час он растеряется ещё больше. Воспоминание об этом кратком и необъяснимом поступке Уэйда померкнет в сравнении с тем, что сделает Клара Квинн.
Сказать, что Клара считала себя умнее своего брата, — ничего не сказать. Она считала себя умнее большинства людей на планете. Ей, в отличие от бравады Уэйда, было важно не только размазать соперников физически, но и обхитрить всех вокруг. Только один человек потом будет утверждать, что понимает все причины, стоявшие за решением Клары в последний день Полевых Игр, и этот человек — Гретхен. Она одна знала, как работает ум Клары Квинн.
В отличие от своего брата, Клара не питала истинных иллюзий величия, когда речь шла о чём-то столь бессмысленном, как метание копья или молота. Ничто в лёгкой атлетике не обладало очарованием истинной силы. Клара Квинн средненько бросила копьё, средненько пробежала расстояние в финале и ниже среднего бросила молот в середину поля. Это не было позорным поражением для новичка из внешнего мира; на самом деле результаты были вполне замечательными. Она получила то, за чем пришла, — уважение, и пока что этого было достаточно.
Была одна двадцатипятилетняя девушка, очень мускулистая, к которой Клара проявляла живой интерес с самого начала Игр. Из всех соперниц она выделялась чрезмерными габаритами. По сравнению с любым нормальным человеком она была великаншей.
— Ты огромная, — сказала Клара, как только встретила Флит Сандерс. — Нет, серьёзно. Как дом.
Флит была ростом шесть футов шесть дюймов и весила двести двадцать фунтов — без жира, чисто мышцы. Слухи о синтетических стероидах и допинге в крови кружились вокруг Флит, как шершни на пикнике, но ни один не нашёл подтверждения. У неё было несколько мировых рекордов, особенно в метании молота — она бросала его точно греческая богиня. Разные люди описывали её, в зависимости от обстановки, как мужеподобную, некрасивую или «похожую на огра».
— Это подразумевалось как комплимент? — уточнила Флит у Клары.
— В твоём случае — да, — ответила Клара. — Сколько ты весишь? Двести сорок?
Флит не могла сказать наверняка, дружелюбие это было или снисходительность со стороны соперницы, но это не имело значения. Клара была необыкновенно красива, и уже одно это бесило в ней Флит. Флит была склонна к вспышкам ярости, и было что-то особенно раздражающее в симпатичной девушке, соревнующейся с ней в чём-то столь мужественном, как метание молота. Она толкнула Клару обеими руками со скоростью невесомого боксёра, сбив ту с ног и опрокинув на спину.
— Ты очень быстрая для такой крупной девушки, — сказала Клара, смеясь и качая головой. Она понимала, что поступает жестоко, но ничего не могла с собой поделать. Как Флит ненавидела хорошеньких девушек, так Клара ещё больше ненавидела агрессоров. При том, что сама Клара могла обидеть кого угодно. Как она не замечает этого бревна в своём глазу, никто из её окружения не понимал.
Флит подняла свою огромную ногу, чтобы наступить Кларе на грудь, но у неё ничего не вышло. Вместо этого она внезапно упала навзничь, как будто поскользнулась на льдине, и рухнула на спину. Клара мгновенно вскочила на ноги и склонилась над ней с язвительной улыбкой.
— Повеселись сегодня, Берта. Это будет незабываемый день.
— Я убью тебя, — рявкнула Флит, вставая с пугающей скоростью и пристально глядя Кларе в глаза.
— Я бы с удовольствием посмотрела, как ты пытаешься, но, кажется, тебя уже зовут. Почему бы не направить всю эту ярость на работу с молотом вместо того, чтобы тратить силы на маленькую несчастную меня?
Флит задышала носом, как бык на родео. Она уже давно не была так зла; и, чувствуя возможность использовать свой гнев с пользой, она зашагала вперёд, прямо к кольцу для метания молота.
— Разберусь с тобой позже, — бросила Флит, указывая массивным пальцем в сторону Клары.
— Буду ждать, — ответила Клара.
Флит Сандерс посмотрела через поле на восхищённых болельщиков. Их не заботило, что она была причудой природы, девочкой весьма необычного роста. Кроме того, они не знали, как далеко зашли её тренеры, чтобы научить её обращаться в машину. Они не знали о тысячах часов, которые она провела одна в спортзале, работая под всевозможными углами в попытке найти тот, который даст ей преимущество. Они никогда не узнают, что она ни разу в жизни не принимала никаких допингов. Если бы они знали, через что она прошла в средней школе, то поняли бы, почему после броска она планирует убить Клару Квинн голыми руками.
— Удачного броска! — крикнула Клара с боковой линии неподалеку. — Надеюсь, что это не последний твой бросок.
Флит подняла рукоять молота — толстый металлический стержень, исчезнувший в её кулаке гориллы. Она ещё раз взглянула на Клару Квинн, подумала о том, чтобы бросить молоток в её сторону, и начала свой первый разворот. При метании молота спортсмен стоит на бетонном квадрате, который имеет закруглённую кромку с внутренней стороны. Идея состоит в том, чтобы вращаться по кругу, держа цепь и ядро на конце, как мячик на верёвке. Флит Сандерс была известна идеально отточенным вращением, благодаря чему она бросала молот не хуже большинства мужчин.