Фейт не была в этом так уверена. Они обошли озеро, и Фейт подумала написать сообщение Ястребу, удостовериться, что с ним всё в порядке. Но, конечно же, он не мог ответить. У него больше нет планшета. Её собственный планшет завибрировал. Пришло сообщение, которого она не ожидала, но надеялась получить. Уэйд Квинн активизировался.
«Придёшь завтра в спортзал посмотреть на мои прыжки в высоту?»
— Эм, это от Уэйда, — сообщила Фейт Лиз. Наступила неловкая пауза, пока они шли, как вдруг Лиз резко остановилась.
— Иди. Я знаю, ты хочешь.
Лиз отошла, и их руки разъединились, будто кто-то ударил по ним точно посередине.
— А мне пора домой, — добавила Лиз и, не давая Фейт возможности её остановить, тенью исчезла в темноте. Фейт знала, что переубедить Лиз, когда она уже что-то для себя решила, практически невозможно.
Она напечатала сообщение и почувствовала небольшое облегчение. У Ястреба будет новый планшет, он даже соскучиться по старому не успеет. Она была уверена в этом. И Лиз никуда не денется. Всё будет хорошо, нужно просто продолжать повторять себе это. Она сделала глубокий вдох и отправила сообщение Уэйду:
«Надеюсь, прыгаешь ты лучше, чем рисуешь маргаритки. Во сколько мне подойти?»
Фейт продолжила идти по дорожке, огибающей озеро, мысли о таинственном преследователе придавали нервозность её походке. Это была во всех смыслах странная ночь, и единственное, чего сейчас хотела Фейт, так это добраться до дома и запереть за собой дверь.
Дойдя до последнего поворота, ведущего к её дому, она увидела знакомую скамейку. Фейт частенько сидела на ней, рисуя пальцем на планшете озеро и птиц. Что-то на скамейке подрагивало на ветру, что-то тяжёлое, раз его не сдуло. Уголок поднялся и упал. Фейт, подойдя к скамейке, узнала свой рисунок по книге «Зеленые яйца и ветчина»; рисунок, который она сделала, сидя за столом в библиотеке. Нижняя часть листка бумаги пропала. «Привыкай жить без него».
Руки Фейт тряслись, пока она бежала к входной двери своего дома.
Как это возможно?
Как кто-то смог достать листок с её рисунком, оторвать низ и оставить записку Ястребу? И всё это за то время, пока они находились в библиотеке?
Часом позже, в другом конце города, на кровати лежал Ястреб. Маленькая лампа светила через его левое плечо. В руках у него что-то было, но не планшет. Это что-то было шире и длиннее планшета, но не намного. Оно идеально помещалось в рюкзак, который он носил с собой повсюду. Рюкзак не предполагал большого объёма вещей — две лямки на плечи, тонкая оболочка из пены вокруг продолговатого кармана, прилегающая к его худой мальчишеской спине.
Он медленно переворачивал страницу за страницей «Сничей», и пока пальцы касались хрустящей бумаги, дышать становилось немного легче.
Глава 4. Бисерный код
Фейт долго не могла заснуть этим вечером. И даже когда она всё-таки задремала, то не забылась до конца. Ей снова снилось, как вещи в её комнате двигаются сами по себе. В полудрёме она видела, как перевернулся стакан, стоявший на прикроватном столике, а вода вместо того, чтобы пролиться на пол, на мгновение зависла в воздухе, разделившись на миллион капелек, которые переместились к кровати Фейт и начали кружить над ней. Несколько капель упало ей на губы. Девушка слизнула их языком. Вода была холодная и сладковатая, будто ключевая. Фейт улыбнулась сквозь сон. Капли снова собрались в одно целое, вернулись в стакан, и сон закончился.
Когда-нибудь потом Фейт откроют тайну, но не сейчас.
Пока она не была готова узнать правду, но рано или поздно всё откроется.
То, что произошло в спальне, ей не приснилось.
Утром обеих девушек разбудили их планшеты, на которые пришли одинаковые сообщения от Ястреба. В этот момент Фейт и Лиз одновременно осознали: к их тесному кругу присоединился ещё один человек.
«И-и-и… он вернулся! Как жизнь? Скучали по мне? Давайте ещё подержимся за ручки;)»
Отныне они больше не вдвоем. Планшет Ястреба вернулся, а сам мальчик теперь стал неотъемлемой частью их жизни. Фейт и Лиз не говорили об этом, но обе понимали, что произошло. Им обеим было страшно озвучить это, каждая боялась, что другая не одобрит. Невысокий паренек определенно стал одним из них.
В 8:00, спустя час после того, как они получили сообщения от Ястреба, Лиз и Фейт встретились у дверей школы.
— Всё это довольно странно, не находишь? — спросила Лиз.
— Более чем. Я бы даже сказала жутко. Как его планшет мог просто исчезнуть, а потом появиться снова? Разве так бывает?
Фейт тоже самое думала и о том своём рисунке, но не знала, как сказать об этом Лиз, по крайней мере, пока.
— Он просто лежал там, — Лиз повторила Фейт то, что та и так уже знала, — прямо на тумбочке у кровати, как будто никуда и не пропадал. Это значит, что кто-то побывал у него дома. Вот что жутко.
— Может, кто-то узнал, что Ястреб — хакер? И теперь они хотят, чтобы он работал на них? Ястреб, возможно, заработал себе кучу проблем.
— И нам заодно, — отметила Лиз. — Джинсы-то наши.
Это было не совсем так, потому что товар ещё не доставили, но Фейт поняла, что Лиз имела в виду. Им нужно было позвать Ястреба на откровенный разговор. Фейт сильно сомневалась, что джинсы стоили таких проблем.
Мисс Ньюхауз была на редкость встревожена этим утром, курсируя по классу как вампир в поисках жертвы. Прошёл слух, будто кто-то в школе распространяет бисерный код. Это была проблема, известная Фейт по прошлой школе, и она надеялась, что в Олд-Парк-Хилл ей с этим столкнуться не придётся.
Создание бисерного кода требует сложной операции в сети, которая в течение пары дней засекается и пресекается программистами штатов.
Насколько Фейт знала, от бисерного кода были одни только неприятности. Он демонстрировал на планшете некий запретный видеоряд. Видео, на которое нельзя смотреть. Смотреть бисерный код — значит медленно сжигать свой мозг. И стоит однажды попробовать, как остановиться почти невозможно. Всё равно что сесть на иглу. Пока бисерный код действует, мозг отравлен. В течение четырёх-пяти часов после просмотра ощущения обостряются до предела. Цвета кажутся ярче, запахи интенсивнее, десятикратно усиленное чувство счастья наполняет всё существо.
Фейт ни разу не пробовала бисерный код, хотя у неё и была такая возможность в прошлой школе. Каждые несколько недель как минимум один из учеников оказывался под кайфом, и все понимали, что происходит. По сути бисерный код представлял из себя комбинацию цифр и букв и хранился в весьма специфическом виде. Как и у наркотиков прошлого, у него была своя культура распространения и своя символика. Сигарета для травки, таблетки для кислоты, небольшие цилиндры для кокаина. Когда бисерный код только появился, его создатели записывали его на бумаге, но это было очень рискованно. С наступлением эры планшетов графологическая экспертиза стала доступна каждому, что приравнивало рукописные заметки к отпечаткам пальцев, позволяя отследить любое письмо. И бисерный код никогда не передавался от планшета к планшету, поскольку было широко распространено убеждение, что штаты могут отследить любую транзакцию. Носитель был выбран ещё в раннюю эпоху существования бисерного кода, да так с тех пор и повелось: его стали хранить в пластмассовых бусинках, нанизанных на цепочку или леску. Комбинация цифр и букв могла быть короткой или длинной, но, независимо от размера, она всегда была спрятана в дешевых пластмассовых бисеринках, соединенных в круг, образуя что-то вроде милого детского браслета.
Бисерная тревога означала для Фейт, что ей не получится поболтать с Ястребом на занятии, и это, наверное, к лучшему, поскольку Бьюфордовские лекции по английской литературе понять было чрезвычайно сложно, и Фейт нужно было сосредоточиться. К сожалению, её мысли занимал другой вопрос, который был ей куда ближе и важнее, так что вскоре речь Бьюфорда, анализирующего второстепенных персонажей «Генриха V», звучала для Фейт словно фоновый шум. Как бы Фейт ни старалась сосредоточиться на лекции, её мысли всё время возвращались к встрече с Уэйдом в полдень. Мисс Ньюхауз тем временем нарезала круги по классу. Она хмуро склонялась то над одним, то над другим учеником — худая, как щепка, с ястребиным носом, — и сверлила школьников своими чёрными глазами.
Обернувшись, Фейт увидела, как мисс Ньюхауз остановилась рядом с Диланом Гилмором. Она склонилась над Диланом, оперевшись руками на его парту. Фейт вытащила из уха наушник, чтобы послушать, о чём они говорят. В одном ухе продолжал занудно жужжать Бьюфорд, а другое было нацелено в тот конец класса, где Дилан в развалку сидел за партой.
— Выверни карманы, — потребовала мисс Ньюхауз.
— С чего бы это? — приглушённый голос Дилана прозвучал низко и тяжело.
— Потому что в школе появился бисерный код, и я пытаюсь его найти.
— И почему вы думаете, что я имею к этому отношение?
— Выверни карманы, — повторила Ньюхауз.
Дилан немного помолчал. Фейт увидела, что он сел прямее, чуть придвинувшись к мисс Ньюхауз, и посмотрел прямо на неё.
— Мисс Ньюхауз, не хотите мятную жвачку? Вам бы не помешала.
Фейт прыснула и, спохватившись, быстро сунула наушник обратно в ухо. Снова всё заполонила журчащая речь профессора Бьюфорда. Фейт уставилась на его изображение. Её сердце выпрыгивало из груди, но она не отваживалась обернуться и продолжала пялиться в планшет. Спустя пару минут кто-то легонько постучал по её плечу, и Фейт подпрыгнула от неожиданности. Подняв глаза, она увидела, что над ней стояла мисс Ньюхауз и жестом указывала ей вынуть наушники. Когда учительница наклонилась к парте, чтобы поставить лекцию на паузу, Фейт успела бросить взгляд на Дилана. Он стоял с вывернутыми наизнанку карманами, которые напоминали маленькие привидения, прицепившиеся к его брюкам. Бисерного кода у него, конечно, не было — никаких пластиковых бус с бисеринками-знаками. Его карманы оказались совершенно пусты.