«Ни общий замысел серии, ни идеи первых трех рассказов мне не принадлежат, а сюжет “Большой игры” и вовсе придуман Лучинским, так что брать все на себя — не очень-то справедливо. Значит, нужен новый псевдоним».
Ни четырех, ни даже двух дней, чтобы придумать его, Геннадию Ивановичу не потребовалось. Уже через пять минут он понял — псевдоним есть. Псевдоним, который учтет все.
За две недели до Нового года Карпов выставил сборник на краудфандинг, не забыв поблагодарить фаната «Секретных материалов». Тот поинтересовался причиной смены псевдонима. Карпов не стал откровенничать с посторонним человеком. Отделался дежурным «разонравился». Заявку Геннадий Иванович сделал достаточно скромную — собрать за месяц сорок тысяч рублей на тираж в двести экземпляров. Но более неудачное время для сбора средств выбрать было трудно. В канун новогодних праздников люди тратят деньги на подарки близким, а не на помощь чужим. Потом же лишних денег у них и вовсе не остается. «Истина…» советовал Карпову подождать хотя бы до конца января. Но Геннадий Иванович не послушался — за Новым годом последует День всех влюбленных, затем будут 23 Февраля, 8 Марта… Сколько же придется ждать? И счетчик заработал…
Первый взнос поступил в первый же день. Можно было догадаться — от кого. Правда, Геннадий Иванович не ожидал, что сетевой друг расщедрится на целую тысячу. Потом на счет постепенно начало капать. Медленно и мало. Сто рублей, двести, пятьдесят… Пятьдесят больше походили на милостыню. Вскоре пересох и этот скудный ручеек. К тридцать первому декабря в «кошельке» Карпова лежало пять тысяч восемьсот пятьдесят рублей. И вот уже два дня средства не поступали.
Первый раз в жизни он не заметил главный праздник года. То есть, Геннадий Иванович, конечно, посидел за столом, выпил шампанского, выслушал президента, бой курантов, честно выдержал минут десять «Голубого огонька», а потом лег спать. Но сон не шел. Карпов оделся и вышел на улицу. Вокруг царило веселье. В небесах раскрывались огненные цветы китайских фейерверков. С шумом и гамом пробегали мимо молодые люди. Какой-то добродушный подвыпивший мужик пожелал Геннадию Ивановичу здоровья и счастья. Он поблагодарил. Здоровье пока есть, а вот счастье не помешает. Только источник этого счастья теперь придется поискать. Писательская стезя оказалась тупиковой дорогой. Впрочем, миллионы людей живут обычной жизнью, не ставя перед собой сверхзадач, и вполне этой жизнью довольны.
«Может, это удастся и мне», — подумал Карпов.
Несколько дней он не заглядывал в компьютер. Не потому, что полностью потерял надежду. Скорее, боялся этого. Пятого января Геннадий Иванович, наконец, решился, и обнаружил одно новое поступление — но какое! — восемь тысяч рублей. На следующий день пришли два взноса по тысяче, потом три по пятьсот. В Рождество он получил настоящий подарок — десять взносов на общую сумму двенадцать тысяч с небольшим. Карпов нашел лишь одно объяснение происходящему. Видимо, тому, кто прислал восемь тысяч, так понравились приложенные к заявке отрывки, что он начал рекомендовать проект знакомым, а знакомые у него, судя по взносам, не бедные. Оставалось только гадать, много ли у неизвестного поклонника щедрых друзей?
Оказалось — достаточно. А может, сработал эффект толпы. Если к чему-то возникает стабильный интерес — быстро появляются желающие присоединиться за компанию. Так или иначе, 18 января — за день до истечения срока заявки — Геннадий Иванович собрал всю требуемую сумму. И даже немного увеличил ее. Всего Карпова поддержало около ста сорока человек. Аудитория, прямо скажем, несравнимая с числом поклонников Пауло Коэльо или Дмитрия Миропольского, но ведь недавно он не мечтал и о ней.
Издательство Геннадий Иванович нашел быстро. Собственно, его даже искать было не надо — в этом издательстве печатали «Путеводную звезду», телефоны у Карпова остались.
Двадцатого марта его первая книга была готова…
21 марта
Геннадий Иванович ехал в трамвае. Весна в Москве по сложившейся в последние годы традиции все еще не наступала. Стаявший с ботинок снег растекся грязными лужицами, поэтому Карпов сидел, широко расставив ноги. Между ними стояла дорожная сумка, в которой лежала пачка «Пульса» — четырнадцать штук. Весь тираж должен был поступить на склад через пару дней, но Геннадий Иванович не утерпел и выпросил хоть что-то. Ему хотелось побыстрее разослать по экземпляру самым щедрым жертвователям, начиная, конечно, с того, кто своими восемью тысячами во многом обеспечил успех.
Только лишь пристроившись на сиденье, Карпов распотрошил пачку и достал свежий, новенький экземпляр своей первой книги. Можно было бы сказать, пахнущий типографской краской, но при нынешних технологиях ничем не пахнет не только колбаса.
По идее Геннадий Иванович должен был чувствовать себя на седьмом небе. Но, как и многие, достигшие цели после долгого и трудного пути, он вовсе не ощущал безудержной радости.
Нет, конечно, удовлетворение от того, что он-таки взял эту высоту, пусть и не штурмом, а в обход, имело место. Но его дополняли опустошение и легкая тревога. Что дальше? Стал ли он писателем? Вряд ли. В лучшем случае получил весомый шанс надеяться. Будет ли продолжать писать? И если да, то что? И какова будет судьба у книги, которую он держит в руках? Настоящая судьба, поскольку двести штук — это даже при нынешних скромных тиражах ни о чем.
Погруженный в размышления, Карпов не замечал, как кто-то подсел на соседнее кресло, до тех пор, пока попутчик не спросил:
— Хорошая книга?
— Надеюсь, — ответил он и только потом сообразил, чей голос услышал.
Резко повернув голову, Геннадий Иванович окаменел — настолько сильным был обуявший его ужас.
Олег Михайлович потрепал Карпова по руке.
— Тише, тише. Не надо так нервничать, вас сейчас инфаркт хватит. Это вовсе не запоздалое возмездие. К тому же я говорил: для подобной работы существуют другие люди. Если бы у меня были зловещие планы, вы бы встретились не со мной. — Сергеев перевел взгляд на книгу. — Поздравляю, все-таки добились своего. Подарите?
Переход получился столь резким, что Геннадий Иванович не сразу понял смысл вопроса. Сообразив, наконец, о чем его спросили, он протянул книгу.
Олег Михайлович взял ее в руки, посмотрел на обложку и прочел:
— «Пульс за сто». Михаил Сергеев… Даже не знаю, что и сказать.
— Считаете, я не имел на это права? — спросил Карпов, будучи уверенным, что получит утвердительный ответ. Неужели он вновь перешел дорогу своему злому гению?
— Ни в коем случае, — ответил Сергеев. — Напротив, вы меня приятно удивили. Очень достойный поступок. Собственно говоря, я здесь для того, чтобы вам об этом сказать.
— Да? — Геннадий Иванович не смог скрыть облегчения. Он поспешно полез в сумку. — Тогда возьмите еще. Для Кристины Михайловны.
— Благодарю. — Сергеев принял книгу. — Вы даже не представляете, насколько она вам благодарна. Хотите, сделаю ответный подарок?
— Подарок? Какой?
— Можете задать мне три вопроса. Обещаю ответить честно.
— Три вопроса? А почему именно три?
— Это первый вопрос? — уточнил Олег Михайлович.
— Нет-нет! — Карпов задумался. Три вопроса… — Почему вы тогда меня отпустили?
Он хотел спросить: «Почему вы не отослали в редакцию мой последний рассказ?», но не рискнул.
Сергеев кивнул.
— Так и думал, что вы начнете с этого. Тут все просто. Мне действительно очень понравилась «Последняя ставка».
— Но меня так и не опубликовали.
— Это уже не имело значения. Дальнейшее наказание было несоразмерно проступку.
— Почему же вы соврали о публикации?
— Разве? Если мне не изменяет память, я сказал «Рассказ одобрен». Он действительно был одобрен. Мной. Про публикацию речи не шло.
«А ведь так оно и было», — вспомнил Карпов.
— Но мне казалось — это подразумевается.
— Значит, мы просто не поняли друг друга. Кстати, будьте внимательны. Вы только что задали второй вопрос.
«Остался всего один. О чем же спросить еще? Что самое главное?»
Сергеев вновь посмотрел на книгу.
— Честно говоря, не ожидал, что вы окажетесь столь настойчивым и целеустремленным. Эти современные технологии — просто находка. Раньше нельзя было и мечтать получить столь быструю поддержку такого количества неизвестных тебе людей.
— Вы за мной следили. — Геннадий Иванович постарался избежать вопросительной интонации.
— С определенного этапа. Но вы ведь не предполагали, публично выходя в сеть, сохранить конфиденциальность?
«Действительно», — подумал Карпов.
И тут в его голову закралась нехорошая мысль. Очень нехорошая. Просто ужасная…
Неожиданные восемь тысяч. Возобновившийся денежный поток. Внезапное спасение почти что умершего проекта. Проекта, названного именем отца человека, который сидел сейчас рядом с ним. А что, если… Нет никаких неизвестных людей, которых заинтересовала его книга. Есть только один человек. Очень даже известный.
У Геннадия Ивановича внезапно пересохло во рту. Нет. Только не это!
Карпов повернулся к Сергееву:
— У меня ведь остался один вопрос?
— Да.
— Скажите, это вы оплатили издание книги?
Теперь уже Сергеев посмотрел на него.
— Вам не откажешь в проницательности, Геннадий Иванович. Но вы слишком хорошо обо мне думаете.
— Ответьте прямо! — не вытерпел Карпов. — Не увиливайте! Это вы внесли все эти деньги?!
— Хорошо. Отвечу прямо, — согласился Олег Михайлович. — Я не оплачивал вашу книгу. Более того, я не внес на ваш счет ни копейки. Я до конца остался третейским судьей.
— Можете поклясться в этом? — Геннадию Ивановичу нужен был не просто ответ. Ему требовался ответ, не оставлявший ни тени сомнений. Потому что, если сомнения останутся, тогда… Он даже не мог представить себе, что тогда.
— Это четвертый вопрос, — напомнил Сергеев. — Но, видя, насколько он для вас важен… Хорошо. Клянусь, я ни в какой форме не оплачивал издание вашей книги. Удовлетворены?