Хозяин ухмыльнулся уголком рта. Отбросив салфетку, он встал с кресла, открыл шкаф, наклонился и не без напряжения взял оттуда что-то тяжелое. Когда он повернулся, в руках у него оказался… кусок стены. С одной его стороны белела кафельная плитка. Хозяин подошел к отверстию, с некоторым усилием приподнял груз, вставил его внутрь, вдвинул и — отверстие пропало.
Он быстро вывернул ручку и показал на стену рукой:
— Voila[71].
Пьер подошел поближе. С этой стороны вставной фрагмент был обшит деревом и производил впечатление декоративного панно. Во всяком случае, никому и в голову не пришло бы ничего заподозрить.
— Смею вас заверить, с той стороны ничуть не менее убедительно. Впрочем, что я говорю, вы же сами видели. Кстати, если бы у вас нашлась отвертка, вы могли бы узнать все раньше. Глупейшая промашка чуть не погубила меня еще вчера.
Хозяин хмыкнул.
— Когда вы попросили отвертку, я с ужасом сообразил, что накануне забыл поставить «пробку» на место. К счастью, в моей комнате есть второй выход, а вы оказались столь любезны, что терпеливо дождались, пока я, изображая поиски инструментов, незаметно поднялся наверх и исправил оплошность. — Хозяин потрогал лицо. — Извините, я лучше присяду.
Пьер посмотрел на него.
— Как вы могли быть уверены, что все получится настолько правдоподобно?
— Вы имеете в виду голос? Для полной убедительности пришлось немного поупражняться. Здесь без помощника было уже не обойтись. Но я знал, что Мари не станет болтать. Она мне многим обязана.
Пьер покачал головой.
— Вы сумасшедший. А если бы кто-то, какая-нибудь женщина, пожилая дама, услышав этот голос…
Хозяин замахал рукой.
— О, нет, исключено. Ведь я сам решал, кого поселить в эти номера.
Он запнулся, но тут же продолжил исповедь:
— Конечно, промахи бывали. С излишне впечатлительными постояльцами я обычно обходился одним сеансом. Да и вообще… Я выступал в роли привидения ровно до тех пор, пока не убеждался в том, что достиг цели. Убедиться же в этом не составляло труда. Чаще всего постояльцы сами заговаривали со мной про голоса, которые раздаются у них в ванной. Оставалось поведать им легенду — и дело сделано. Я мог ручаться, что, вернувшись домой, они расскажут о загадочном приключении всем знакомым. А ведь мне только это и было надо.
Последнюю фразу он произнес после небольшой паузы.
Пьер, несмотря на то что голова все еще дьявольски болела, уловил в возникшей паузе какую-то недоговоренность и на всякий случай спросил:
— Неужели?
Хозяин внимательно посмотрел на него.
— И об этом догадались?
— Как вы могли убедиться, я вообще догадлив. — Пьер предпочел ограничиться общей фразой, поскольку в действительности понятия не имел, о чем пойдет речь.
— Да уж, — согласился хозяин. — С вами с самого начала все пошло иначе. Прежде всего, я никак не мог понять, слышали вы меня или нет? Обычно, стоило мне лишь подать голос, в ответ раздавалась какая-нибудь реплика или вскрик. А вы все время молчали. В первый раз я решил, что шум воды помешал вам меня расслышать. Потом, ночью, тоже не понял, удалось ли мне привлечь ваше внимание. В третий раз, к моей досаде, вместо вас в ванной оказалась какая-то девица.
«Так вот почему наутро он спросил меня про бурную ночь», — догадался Пьер.
— Каждое день при встрече я пытался выведать у вас ответ на свой вопрос, но, к моему удивлению, вы молчали.
— Это так удивительно?
— Уверяю вас, девять из десяти прибегали ко мне сами после первого сеанса. На вас же не подействовал даже «коронный номер» — легенда о порочном монахе. Я так и не мог понять, продолжать мне с вами или уже хватит. Наконец, я не выдержал, и вчера решил снова заговорить. Вот, пожалуй, и все.
— Нет, не все, — покачал головой Пьер. — Ведь вы уже вчера были уверены в том, что я вас услышал. Тогда какого дьявола заговорили со мной сегодня? Не стань вы этого делать, через три часа я уехал бы отсюда навсегда, так и оставив вас гнусавить из зеркала с постояльцами.
Хозяин промолчал.
«Да, впрочем, какая разница?» — подумал Пьер.
Но тут хозяин прервал молчание.
— Я мог бы вам этого не говорить… Но, вы знаете… Наверное, подсознательно мне давно хотелось перед кем-нибудь выговориться… и раз уж я начал, имеет смысл идти до конца.
— До конца?
Хозяин кивнул.
— Да. До конца. Честно говоря, до сих пор я даже себе ни разу не признавался в этом, хотя в душе понимал, что происходит.
— И что же?
— Вы спросили, почему я заговорил с вами сегодня. Я скажу вам — почему. Просто потому, что это стало мне нравиться.
— Говорить со мной?
— Не только с вами. Вы же были не первый, на ком я попробовал. И знаете, мне ужасно понравилось. Это походило на какую-то игру. Игру с живыми людьми. Мне нравилось наблюдать их реакцию и втайне посмеиваться над тем, как ловко я обвожу их вокруг пальца. Эта игра затягивала меня. Я понимал, что подобное не доведет до добра, но ничего не мог с собой поделать. Так что, раньше или позже, я должен был доиграться. И знаете, я даже почему-то рад, что это произошло. — Хозяин посмотрел на Пьера. — Я вам отвратителен?
Тот промолчал. Единственное чувство, которое он сейчас испытывал к этому человеку, походило на брезгливую жалость. Пьер посмотрел на часы. Пора собираться.
— Что вы собираетесь со мной делать? — глухо спросил хозяин.
— С вами?
Пьер задумался. Действительно, что? Вызвать полицию — значит остаться в Париже еще как минимум на день. А этого ему совершенно не хотелось. Он посмотрел на хозяина. Тот опять сидел в кресле, опустив голову.
— Пожалуй, вот что я с вами сделаю, — сказал Пьер. — У вас в жизни есть что-нибудь, что для вас дорого? Кроме этого отеля? Только честно. Если мне покажется, что вы соврали, я немедленно вызываю полицию. Итак?
— Есть, — кивнул головой хозяин.
— И что же это?
— Мари.
Пьер почему-то не удивился.
— В таком случае, повторяйте за мной все, что я сейчас скажу.
Хозяин поднял голову.
— Клянусь жизнью и здоровьем Мари… — начал Пьер.
Хозяин промолчал.
— Мне вызывать полицию? — спросил Пьер.
— Клянусь жизнью и здоровьем, Мари, — произнес хозяин с некоторым усилием. — Но…
Пьер предостерегающе поднял руку.
— Что я сегодня же намертво заделаю эту дыру… — Он показал пальцем на стену.
Хозяин с готовностью повторил:
— Что я сегодня же намертво заделаю эту дыру…
— И никогда больше не сделаю ничего подобного.
Последнюю фразу хозяин произнес уверенно и даже, как показалось Пьеру, с облегчением.
На всякий случай он добавил:
— Не надейтесь, что я поленюсь приехать в Париж это проверить.
Хозяин нашел в себе силы улыбнуться.
— Я вам очень благодарен.
— Идите к черту. — Пьер вышел из комнаты.
После его ухода хозяин некоторое время сидел в кресле не шевелясь. Затем протянул руку к изголовью кровати и нажал незаметную кнопку в стене.
Вскоре дверь в номер распахнулась.
— Боже! — вскрикнула Мари. — Поль, что здесь случилось?
Она бросилась к нему. Хозяин взял ее за руку.
— Успокойся, Мари. Это пустяки.
— Ничего себе пустяки! — Девушка с ужасом смотрела на его лицо.
— Разве шрамы не красят мужчину? Это заживет. Впрочем, у тебя есть зеркало?
— Зеркало? — Мари опустила руку в карман фартучка. — Конечно.
— Еще бы, — усмехнулся хозяин. — Куда мы с тобой без зеркала? — Он взглянул на свое отражение. — Ну что ж. Дешево отделался.
— Поль, ты не расскажешь мне, что здесь произошло?
— Не сейчас. — Хозяин вернул девушке зеркальце. — Кстати, о зеркалах. Мне придется заделать это отверстие. Я тут кое-кому это пообещал.
— Заделать? То есть истории с привидением — конец?
Хозяин улыбнулся и поцеловал Мари в щеку.
— Ты невнимательна, милая. Я ведь сказал — это отверстие. К счастью, он не догадался о других. Хотя несколько минут назад я глупейшим образом проговорился.
Откинув голову на спинку кресла, хозяин довольно засмеялся. Щека все еще болела, но по сравнению с тем, чего ему так счастливо удалось избежать, это были сущие пустяки.
Ragno[72]
Магазин был устроен так, что просто напрашивался на ограбление.
Войдя внутрь, вы сразу попадали в небольшой торговый зал, сильно вытянутый вглубь. Всю его середину, оставляя лишь узкие проходы вдоль стен, занимал высокий — под два метра — стеллаж с товарами.
Миновав входную дверь, Паоло повернул направо, прошел вдоль большого окна-витрины и, зайдя в проход между стеллажом и стеной, полностью скрылся с глаз хозяина, примостившегося за кассой в небольшой каморке слева от входа.
Товар выглядел заманчиво — недаром магазин назывался «Все для всех». Большинство вещей — от часов и фотокамер до авторучек и бумажников — Паоло не составило бы труда быстро сбыть с рук на рынке Пьяцца Кампо-деи-Фьори.
Он огляделся по сторонам. Рядом не было никого. Если сейчас он быстро опустит в карман, скажем, это портмоне из свиной кожи, потом, выйдя с противоположной стороны стеллажа, спокойно покажется на глаза хозяину, для отвода глаз повертит что-нибудь в руках… Неужели так просто? Паоло бросил быстрый взгляд на стены. Никаких следов скрытых видеокамер.
И все же улов не стоит риска. Вряд ли таким способом удастся поживиться чем-нибудь серьезным. А что, если…
Мысль, посетившая Паоло, показалась ему бредовой. Он невольно улыбнулся и покачал головой. Но…
Дойдя до конца прохода, Паоло остановился. С торца стеллаж имел в длину примерно полтора метра. Если встать здесь…
Паоло занял намеченное место.
Справа послышались чьи-то шаги. Паоло быстро шагнул влево и вернулся под прикрытие длинной стороны стеллажа. Посетитель, праздно разглядывавший полки, посмотрел на него. Паоло улыбнулся и поднес палец к губам. Мужчина тоже улыбнулся и кивнул головой. Видно решил, что отец играет