— Где именно?
— Что?
— Где именно вы шли?
— Вон там, — мужчина обернулся и показал рукой на место метрах в двадцати справа по ходу трамвая.
— А трамвай? Где в этот момент находился он?
— Трамвай? Да примерно где и сейчас. Проехал немного и встал. Я решил — авария. Подошел поближе. Смотрю — мужик в кабине копошится. Я думал — водитель. Постучал в стекло, вдруг помощь нужна? А он как подскочит — и в салон. Я, признаться, сразу смыться хотел. На хрена, думаю, мне эти заморочки? Но потом вижу, он мне сбоку в окно стучит: мол, помоги дверь открыть. Я толкнул — не открывается. Тогда он кричит: «Звони в милицию! Здесь человека убили». Ну, я и позвонил.
— Это все?
— Вроде все. Хотя… — Он оживился. — Я когда к трамваю шел, за деревьями что-то зашуршало. А потом звук, будто побежал кто.
Я про себя чертыхнулся. Надо поговорить с Николаем. Теряет хватку. Если бы этот мужик меня не дождался, мы лишились бы важного свидетеля.
— И что было дальше?
— Да вроде ничего. Я по 02 позвонил, ну, и пошел себе. — Он замялся. — Потом, правда, интересно стало, чего тут случилось-то. Ну и вернулся.
Я достал из кармана визитку.
— Будьте добры, подойдите ко мне завтра… — я посмотрел на часы, — точнее, уже сегодня… скажем, к двум часам дня вот по этому адресу. Сможете?
Мужчина пожевал губами.
— Вообще-то завтра выходной. Ну ладно, приду.
— А сейчас, будьте добры, оставьте мне, пожалуйста, свои данные.
— Ну… — кажется, свидетель не мог обходиться без этого присловья, — если надо, пожалуйста. Потапов, Семен Ильич. Улица Горького, 17, квартира 27.
Я записал.
— Значит, Семен Ильич, договорились? Завтра в два вы у меня.
— Ну да.
— Спасибо, что дождались, — я пожал свидетелю руку и направился обратно к трамваю.
Настало время познакомиться с пассажирами, которые ждали в третьем вагоне.
В последнюю неделю удивительно теплого сентября наконец пришли первые заморозки. В третьем вагоне, несмотря на закрытые двери, оказалось так же холодно, как и на улице. Причина обнаружилась быстро — окно на задней площадке было разбито, и температура в салоне давно сравнялась с уличной.
Двое сидевших в середине вагона, по-видимому, нуждались в новом собеседнике, ибо тут же устремились навстречу.
— Товарищ милиционер, — официально обратился ко мне пожилой мужчина в кожаном пальто.
— Следователь, — поправил я.
— Товарищ следователь, как долго вы намерены нас здесь держать? У меня дома наверняка волнуются. И, кстати, транспорт уже не ходит. На чем прикажете домой добираться?
— А у меня инструмент, — добавил брюнет средних лет, показывая на скрипичный футляр. — Он не любит холода, а здесь, вы сами чувствуете, не жарко.
— Извините, товарищи, скоро мы вас отпустим. Небольшая беседа — и вас доставят домой.
«Вот она — маленькая месть Пугачеву, — подумал я. — Раз одного свидетеля прозевал, пусть остальных по домам развозит».
— Простите, но у вас, я вижу, машина, — вмешался в мои раздумья брюнет. — Вы не будете против, если я отнесу туда скрипку? Там наверняка теплее, чем здесь.
— Не возражаю. Скажите водителю, что Иванов разрешил.
— Большое спасибо.
Брюнет выпрыгнул из вагона и побежал в сторону машины.
— Итак, — обратился я к «кожаному пальто», садясь на сиденье, — вы, как я понимаю, ехали в первом вагоне.
— Увы, — пожилой мужчина присел на кресло напротив меня. Он явно нервничал, что нетрудно было понять.
— В это время я всегда езжу в первом вагоне. Как-то, знаете, спокойнее.
— Расскажите, пожалуйста, обо всем, что сочтете нужным. — Я щелкнул кнопкой диктофона.
— Обо всем? — Мужчина задумался. — Да, знаете ли, это не так много и будет. Я ведь книжку читал. — Он достал из кармана помятый покетбук. — Детектив, — усмехнулся он. — Вдруг, бах! Оглядываюсь по сторонам — ничего.
— Как вам показалось, откуда раздался выстрел?
Мужчина задумался.
— Трудно сказать. Это было так неожиданно. Хотя, знаете, — оживился он. — Как бабахнуло, я инстинктивно назад оглянулся. Ну, не совсем назад. Трамвай-то как раз поворачивал. Вот… — он попробовал посмотреть в окно… — если считать, что мы еще немного проехали… туда, кажется, — мужчина показал пальцем в сторону кустов недалеко от поворота.
Я удовлетворенно отметил: рабочая версия пока подтверждается.
— Итак, вы услышали выстрел. Что потом?
— Потом? — Мужчина неожиданно покраснел. Потом… Да, в общем, ничего. Трамвай еще немного проехал и остановился. Я ведь тогда не понял, что это выстрел. Немного подождал, смотрю — стоим. Подошел к кабине водителя, постучал — ничего. Я крикнул: «Чего стоим?» Он опять не отвечает. Я открыл дверь, а там… — Мужчина нервно сглотнул. — Товарищ следователь, второй час уже. Может, мы лучше завтра поговорим? У меня жена волнуется, а она больной человек. Сердце.
— Успокойтесь, я не задержу вас ни на минуту больше необходимого. Вы открыли дверь кабины и увидели…
— Успокойтесь?! — в голосе собеседника прорезалось раздражение. — Может быть, вы видите трупы ежедневно, а я, знаете ли, впервые.
— Как вы узнали, что водитель мертв? — быстро переспросил я. — Вы врач?
— Почему обязательно врач?
— Если человек лежит без движения, он не обязательно мертв. Ему могло стать плохо или что-нибудь еще.
— А дырка в голове у него от плохого самочувствия образовалась? — саркастично спросил свидетель. И тут же почему-то добавил: — Хотя при чем тут дырка? Вы же видели, как он лежит.
Фраза показалась мне странной. Дырка в голове была очень даже при чем. Я мысленно поставил для себя «птичку». К этому месту на записи стоит вернуться позднее.
— Вы не дотрагивались до тела?
Реакция на вопрос оказалась весьма бурной.
— Нет! — практически выкрикнул мужчина. — Нет, — добавил он нормальным голосом, придавив лишние эмоции. — Я вообще сразу захлопнул кабину — и все.
«Врет, — понял я. — Определенно, врет. А зачем? В конце концов, допустим, дотрагивался он до тела. Ну и что?»
— Вы не заметили ничего необычного на улице? До или после выстрела.
— На улице? — Мужчина с явным облегчением ушел от предыдущей темы. — Да нет. Я ведь говорю — книжку читал. А после… Я, конечно, посмотрел в окно, но ничего такого не заметил.
Настало время задать ключевой вопрос.
— Тогда поговорим о том, что вы делали в кабине.
Свидетель вздрогнул, как будто его ткнули раскаленным гвоздем. Собственно, я уже сомневался, стоит ли считать его только свидетелем.
— Что вы имеете в виду? — спросил он с неподдельным ужасом.
— Для начала, — я выдержал паузу, — хотелось бы знать, почему вы так поспешно отскочили в салон, когда вам постучали с улицы.
Против моего ожидания, этот вопрос не добавил голосу «кожаного пальто» панических нот.
— Господи! А вы бы как поступили? — воскликнул он. — Перед вами труп, и вдруг — стук, и рожа в окне. Я перепугался до смерти!
— Допустим? Что потом?
— А что потом? Пришел в себя, попросил того — на улице — помочь двери открыть. Попробовали — не получается. Я ему и сказал, чтобы шел милицию вызывать. Он и пошел.
— А вы?
— Вас сел дожидаться.
Я пристально вгляделся в собеседника. Он попытался выдержать мой взгляд, но хватило его ненадолго.
— Простите, — резко сказал мужчина. — Но я вынужден настаивать на том, чтобы меня отпустили. Я не могу рисковать здоровьем жены.
«Может, он и есть убийца? — подумал я. — Да нет, глупость. Стреляли снаружи — это очевидно. А что, если… Один выстрел в голову водителя, второй — в стекло. Нет, не выходит. Свидетель на улице слышал только один выстрел. Однако стоит проверить».
— Еще минута, и вы будете свободны.
Криминалист с судмедэкспертом курили, стоя у моей машины. Я подошел к ним.
— Один вопрос обоим. Как вам такая версия? Водитель застрелен выстрелом из вагона, а дырка в окне — для отвода глаз.
Криминалист отрицательно покачал головой.
— Не проходит. В стекло стреляли снаружи — без вариантов.
Я вопросительно посмотрел на судмедэксперта. Он пожал плечами.
— Выстрел был сделан не в упор, тут сомнений нет.
Дверца машины приоткрылась, оттуда выглянул брюнет со скрипкой. Правда, на этот раз скрипки у него в руках не было.
— Товарищ следователь, до меня очередь пока не дошла?
Перехватив мой недоуменный взгляд, он извинительно проговорил:
— Водитель любезно разрешил погреться.
— Тогда грейтесь дальше, — не очень-то любезно ответил я.
Дверь моментально захлопнулась.
«Что делать с “кожаным пальто”? Задержать? Какие основания? Ложные показания? А где доказательства? Пока очевидно одно. По какой-то причине он говорит не все, что знает. Для задержания маловато».
Я подозвал Пугачева.
— Коля, там в вагоне свидетель. Отвези-ка его домой.
Опер недоуменно посмотрел на меня.
— Может, ему попутку поймать?
— Ты что, не слышал? Я сказал «отвези». Причем сам. Только сначала спроси адрес, и лишь после этого сажай в машину и вези. Убедишься в том, что адрес — его и что по этому адресу действительно ждет больная жена. Если все подтвердится, выдай ему повестку на двенадцать часов и возвращайся. Если нет — оформляй задержание.
Пугачев насторожился.
— Что-то нащупал?
— Не знаю. Вряд ли. Но проверить стоит.
Николай побежал к трамваю.
Я открыл дверь машины. Брюнет сидел на заднем сиденье, держа в руках смычок. Увидев меня, он положил смычок внутрь приоткрытого футляра и закрыл крышку.
— Инструмент жалко, — извинительно сказал он.
Я сел рядом и захлопнул дверь. Диктофон удобно лег на ногу.
— Ваше имя, род занятий и место жительства.
Брюнет посмотрел на меня.
— Вы думаете, сейчас это действительно важнее, чем информация об убийстве?
От неожиданности я растерялся. Собственно, он совершенно прав, но мало у кого в такой обстановке хватало духа соотносить происходящее со здравым смыслом.