Но все же мы приземлились.
Глава 3.
-- Всем оставаться на местах!
Вот этого никто из нас же хотел. Нелегко оставаться недвижным, пристегнутым к креслу, когда кругом пахнет газом и что-то явно горит... Нелегко оставаться на месте, зная, что в любую минуту самолет может взорваться и вы сгорите раньше, чем потеряете сознание... Но Астрид, отдавшая нам этот строгий приказ, имела весьма, ох, весьма убедительный довод: автоматический пистолет. Она ни в кого не целилась, более того, держала его дулом вниз, но именно так его держат те, кто не думает шутить. Я достаточно проработал в ной хронике, чтобы не знать этого.
-- Боже мой, Мартин, -- прошептал сидевший рядом Дег. Я глубоко вздохнул духом, чтобы хоть как-то воспрянуть духом. И остался в своем кресле, подавляя жгучее желание бежать. Я спрашивал себя, как успела Астрид оказаться там, у выхода, между кабиной пилота и нами, как могла держаться так хладнокровно, отстегнуть ремни и выхватить пистолет, тогда как все мы дрожали от страха, чувствуя, что наша жизнь висит на волоске...
-- Это... это уж слишком, мисс Астрид! Это... чудовищно! -- Финкль произнес эти слова громко, дрожащим голосом и хотел было подняться, но Астрид бросала на него быстрый ледяной взгляд:
-- Оставайтесь на месте, инженер. А вы; пилот! -- она слегка повернула голову к кабине. -- Выходите! Быстро! Быстро!
Что-то громыхнуло, раздалось несколько проклятий, и Джей появился в салоне, бледный, запыхавшийся. Он взглянул сначала на нас, потом на Астрид.
Вы хотите сделать из нас жаркое? -- Джей перевел дыхание. -- Выходите! Надо выходить! Сейчас все взлетит на воздух! -- Казалось, он готов был вскинуть свои мощные руки и опустить их, словно два молота, на хрупкую женскую фигурку, стоящую перед ним. Но он не сделал этого. Пистолет немного приподнялся. Немного, но достаточно для того, чтобы отправить пулю прямо в живот. Джей сглотнул слюну и жестко сказал:
-- Нужно выходить и как можно быстрее! Понимаете это или нет?
-- Спускайтесь, -- приказала Астрид, двигая пистолетом, и бросила взгляд на меня. -- Вы тоже, господин Купер, и вы, господин Дег. Все вниз... И ты, Эванс, -- добавила она и снова повела пистолетом. -- Выходите!
-- А мы? -- крикнула Сильвия.
Астрид остановила ее:
-- Оставаться на месте! Остальные -- вон отсюда! Быстро!
Мы выбрались из самолета, но возле него тоже пахло горелым и газом. Правда, сильный и холодный ветер быстро относил запах прочь. Почувствовав под ногами землю, я, конечно, испытал чувство облегчения. Но теперь мне еще больше захотелось бежать. Сгореть заживо внутри самолета или возле нег было в сущности одно и то же. Астрид спрыгнула на землю последней.
-- Выгружайте ящики! -- приказала она. -- Ну, быстро, слышали? Выносите ящики!
Она отступила на несколько шагов, по-прежнему держа пистолет дулом в землю, и молча следила за работой. Джей несколько раз выразительно посмотрел на меня, видимо, приглашая обезоружить Астрид. В ответ я отрицательно покачал головой. Это не стоило делать: слишком сильно пахло газом, и он мог взорваться при первом же выстреле. Лучше не рисковать.
Ящиков было восемь. Мы выгрузили их без особого труда, только очень спешили. Астрид велела нам положить их метрах в тридцати от самолета, возле большого темного камня.
-- Пусть выйдут и те двое, -- сказал я ей, когда мы вынесли последний ящик. -- Это слишком жестоко -- держать их там.
-- Если самолет не взлетел на воздух до сих пор, -- проворчал Джей, вытирав лоб рукой, -- теперь уже не взорвется.
-- Эванс, сходи за инженером и Сильвией, -- приказала Астрид.
Эванс повернулся и, негромко ругнувшись, поспешил к самолету. Финкль неуклюже выпрыгнул и хромая направился к нам, а рыдающая Сильвия почти упала в объятия Эванса. Внутри самолета теперь не было слышно никаких звуков. Не раздавались больше ни странное и грозное тиканье, ни глухой гул, ни прерывистый скрежет. Не чувствовался больше и запах газа. Может быть, нам все это померещилось от страха?
Сильный ветер налетал на нас, едва не сбивая с ног, буквально припечатывая одежду к телу. Я решил, что пора нарушить тишину, и спросил:
-- Ну и что же мы будем делать дальше?
-- Прощу не вынуждать меня применить вот это, -- быстро ответила Астрид, словно с нетерпением ожидала этого вопроса. -- Садитесь все возле ящиков.
-- Знаешь, кто ты такая, Астрид? Ты садистка! Сумасшедшая! -- с гневом прокричал Эванс.
Она даже не взглянула на него.
-- До сих пор нам невероятно везло, -- сказала она. -- Я не имею ничего против каждого из вас лично. Не усложняйте дело... -- Она постаралась встретиться со мной взглядом. -- Ясно, господин Купер?
-- Вы хотите сказать, что мы должны послушно сидеть возле этих ящиков? -- поинтересовался я. Астрид утвердительно кивнула. Я заметил, что она была чудовищно бледна.
-- Сделаете, как велю я, и все обойдется наилучшим образом... Я... -она кивнула в сторону самолета. -- ...должна только...
-- Радиостанция работает, -- неожиданно вмешался Джей. -- Если именно это вас интересует.
-- Превосходно, именно это я и хотела узнать... -- Не спуская с нас глаз, она направилась к самолету. И снова посмотрела на меня: -- Господин Купер... постарайтесь объяснить, что...
-- Хорошо, Астрид. Мы здесь все взрослые люди. И без того ясно, что сейчас не время устраивать шум.
-- В таком случае оставайтесь возле ящиков. И потеснее к другу, пожалуйста.
Мы повиновались. Убедившись, что все сгрудились, как она требовала, и ей достаточно повернуть рычажок электронного сигнализатора, чтобы мы тотчас взлетели на воздух, она быстро прошла к самолету и без труда поднялась в кабину. Мы видели, что она наблюдает за нами оттуда.
-- Следит, ведьма! -- проворчал Дег.
Теперь, когда Астрид удалилась, мы словно высвободились от какого-то колдовства. Лучше любой невидимый враг, чем ее присутствие, которое мы не могли переносить. Я сел на ящик. Остальные посмотрели на меня с некоторым удивлением, но потом все один за другим тоже присели. Сильвия перестала плакать. От страха и волнения под глазами у нее появились черные круги. Эванс держал ее за руку, но без особой нежности. Финкль кусал губу и потирал пятку, которую ушиб, когда выпрыгивал из самолета. Дег молчал, о чем-то задумавшись. Время от времени были слышны приглушенные проклятия Джея.
-- Она вызывает своих сообщников, -- не так ли, Мартин? -- тихо спросил Дел
-- Возможно. Будем надеяться, что все обойдется наилучшим образом.
-- Обойдется? -- проговорил Финкль, с изумлением глядя на меня. -Но... как вы можете говорить, что обойдется... наилучшим образом? Мы оказались, господин Купер, в положении, которое... которое...
-- Которое могло быть еще хуже, инженер. В жизни случаются престранные вещи, и это как раз такой редкий случай... Холодно тут, однако.
Я вздрогнул, произнося эти слова. И только тогда осмотрелся. Только тогда увидел, в какой же уголок земли забросила нас судьба.
Жалкий уголок. Если прежде, с воздуха, мне показалось, будто эти горы походи на рисунок ребенка, то теперь я подумал, что небольшое плоскогорье, где мы приземлились, изобразил сумасшедший ребенок. Действительно, ужасная мысль, я прекрасно понимал это. И тем не менее, никогда в жизни а не видел более мрачного места. Мы находились почти на самом верху черной, лысой горы. Ее зубчатая макушка вырисовывалась на фоне серого неба в нескольких сотнях метров от нас. Скалистые склоны горы, обнаженные и крутые, походили на огромные стиральные доски, которые рука гиганта, забавляясь, разрисовала причудливыми белыми каракулями.
Плоскогорье, на которое Джей посадил самолет, было на три четверти уставлено высокими плоскими камнями одинакового цвета -- темно-коричневыми с черными прожилками. Казалось, все они были расставлены для какого-то таинственного древнего ритуала. Земля вокруг была темно-серая, цвета железных опилок. Мне почему-то представилось, что кто-то специально выкопал в ней множество лунок, чтобы установить эти странные камни. А на самих камнях я не заметил ни единой трещины, ни одного скола, рядом не было ни мелких камушков, ни даже пыли. Казалось, эти гигантские валуны упали сюда с неба прямо в жидкую некогда лаву, которая, застыв, навечно пленила их и не отпускала уже тысячелетия.
Сильный ветер дочиста вымел все песчинки, превратив плоскогорье в скорбный монумент абсолютной безжизненности. Я подумал, что, наверное, ни одна птица никогда не прилетала на эту мертвую гору, а возможно, даже дождь обходил ее стороной. Взгляд мой остановился на голубых комбинезонах Финкля, Сильвии и Эванса. Это был по крайней мере нормальный земной цвет.
Три четверти плоскогорья, как я уже сказал, были загромождены огромными монолитами. Мы столпились возле ближайшего из них -- высотой метра в три или больше, прочного и гладкого, как металл. Он словно страж стоял на краю площадки, а на другом ее конце гора уходила вниз таким крутым откосом, что с места, где мы стояли, не видно было ее основания и оставалось только догадываться, что же там ниже. Вершины соседних гор были столь же бесцветные, мрачные, испещренные темными расщелинами, с крутыми отвесными стенами, еле отражавшими дневной свет, -- горы одна за другой тянулись к непостижимо далекому горизонту. Если и имелся где-нибудь на земле мертвый край, где безмолвие царило уже не одно тысячелетие, то это был именно он.
-- Не очень-то тут весело, а, Мартин? -- пробормотал Дег, почесывая затылок. -- Можно было бы сделать неплохие снимки, будь хоть немного солнца.
В это время прогремел выстрел.
Мы все устремили взгляд на самолет.
-- Что это? -- спросила Сильвия. Эванс обнял ее за плечи. Финкль обернулся ко мне с немым вопросом.
-- Мисс Астрид перемолвилась со своими друзьями и расправилась с передатчиком. И сейчас явится... Вот и она!
Астрид возникла в дверях, спрыгнула на землю и направилась к нам. Остановившись в нескольких шагах, ни на кого не глядя, она объявила: