Это произошло всего за пять или шесть минут. Все — и крики, и падение, и разговор с Линдой, и освобождение от масок… Теперь Линда уже могла сесть, оперевшись о стену, ее волосы рассыпались по плечам, но лицо оставалось бледным.
— Ну как? — спросил я. — Уже лучше?
Она молча протянула мне руку. Я помог ей подняться, девушка покачнулась, но удержалась на ногах.
— Мне жаль, что все так случилось, — проговорила Линда.
Тут раздался тревожный возглас Брэггса:
— Мартин, смотрите, Мартин!
Глава 12СЛЕДЫ НА ПЕСКЕ
Брэггс повторил:
— Смотрите, Мартин!
Я осмотрелся и только сейчас понял, где мы оказались.
— Пусто, Мартин! — воскликнул Дег, шаря вокруг фонариком.
— Пусто… — согласился я. — По-моему, это уж чересчур.
Мы находились в большой квадратной комнате. Стены ее были выложены из тяжелых каменных блоков — гораздо массивнее тех, что мы видели в верхнем колодце. Круглое отверстие его находилось теперь над нашей головой в центре тяжелого гранитного потолка. Я сделал несколько шагов по песку, покрывавшему пол, и подошел к стене.
Тут все наши фонари нацелились на небольшой проем, который Брэггс обнаружил в стене. Отверстие было немногим более полутора метров в высоту и примерно метр ширины — это проход, а значит, есть еще одна дорога, по которой надо идти…
— Какое-то издевательство, — возмутился я, — действительно, китайская коробочка.
Словно сговорившись, никто из нас не сделал ни шагу вперед и даже не наклонился, чтобы получше рассмотреть, что же там, за этим проемом. Лучи наших фонарей шарили по стенам вокруг отверстия, словно мы не решались двинуться по этой вновь открытой нами галерее, как будто боялись убедиться, что и ей тоже нет конца.
— Огромная, пустынная комната, — проговорил я, — и больше ничего!
— Выходит, мы еще не добрались… до конца… — пробормотал Брэггс.
Подойдя к проему, я опустился на колени и начал внимательно осматривать землю, освещая ее фонарем. За отверстием начиналась сводчатая галерея длиной метров двенадцать или немногим больше. А далее электрический свет терялся во мраке. Товарищи собрались вокруг меня и молча разглядывали коридор.
— Смотрите! — вдруг воскликнул Дег и показал на землю.
На песке явно виднелись человеческие следы, будто кто-то ходил взад и вперед. Брэггс сказал:
— Это следы Оливера Лемба.
И я почувствовал, как у него дрогнул голос. Все притихли.
Мы долго молчали. И в тишине я опять услышал доносящееся откуда-то издалека какое-то непонятное приглушенное дыхание — неторопливое размеренное тиканье, которое я уже улавливал и раньше, когда мы спускались по второму колодцу. Подняв голову, я прислушался еще внимательнее.
Обмануться было невозможно. Что-то ритмично пульсировало, и это «что-то» вдобавок издавало шуршание.
— Вода, — пробормотал я, содрогнувшись, — наверное, вода, или… — Я умолк.
Я сказал это, пытаясь найти какой-то ответ. Но на самом деле не мог дать никакого объяснения подобному звуку. Впрочем, и мои спутники тоже.
— Ну что, идем дальше? — спросил Брэггс. Я положил ему руку на плечо:
— Нет, профессор, хватит!
Брэггс изумленно посмотрел на меня:
— Хватит? — Он не поверил своим ушам. — Как это — хватит?
Я показал ему на часы.
— Уже восемь, — сказал я, — это значит, что мы путешествуем уже три часа. — Произнося это, я и сам ужаснулся — три часа! Мне казалось, мы находимся в этом несчастном колодце целый век! Вот почему необходимо, — продолжал я, — совершенно необходимо немного перекусить.
— Но, Мартин, мы… — начал было Брэггс, и остальные тоже посмотрели на меня с удивлением.
— У нас в запасе сколько угодно времени, профессор. Весьма возможно, нам придется пробыть здесь гораздо дольше, чем хочется. Что у нас имеется из еды, Илк?
Он улыбнулся, опустил рюкзак на землю и извлек из него пакетики солдатского пайка…
— Вот и хорошо, — поблагодарил я, усаживаясь прямо на землю, — ничего другого и не ожидал от такого повара, как ты!
Дег засмеялся, и напряжение немного ослабло. Мы уселись вокруг фонаря и принялись есть, оживленно обсуждая события. Даже смеялись чему-то. Но вдруг все умолкли. И снова с тревогой прислушались к далекому приглушенному шуму. Опять наши взгляды невольно обратились к проему в стене, и один-единственный вопрос вытеснил все остальные: что же нас ждет дальше, на том конце этой новой галереи? Что?
— Ну, скажите мне, Мартин, разве это не поразительно? — заговорил вдруг Брэггс.
В полумраке я увидел, как блестят его глаза. Сейчас передо мной был совсем другой человек, нисколько не похожий на того профессора, который две недели назад в кабинете Спленнервиля умел превосходно владеть своими чувствами.
— Конечно, — подтвердил я, — даже слишком. Как вы думаете, когда построен этот проклятый колодец, профессор?
— Примерно, в конце XVII столетия — ответил он задумчиво. — Впрочем, откуда мне знать, когда! Но, думаю, не раньше… Тогда о такой технике и не мечтали в здешних краях. Это, несомненно, одно из самых невероятных творений инженерной мысли, какие когда-либо существовали на земле, и я все время задаюсь вопросом, что же мы найдем в новом туннеле…
Мы продолжали есть. Закончив трапезу, я спросил мисс Линду:
— Как вы себя чувствуете? Сможете продолжить путь?
Она улыбнулась:
— Смогу, Мартин!
— О'кей, тогда пошли! — Я поднялся, надел шлем. Илк достал из своего рюкзака длинную веревку, ту самую, которой пытался привязать мисс Линду, сделал на ее конце петлю, как на лассо, и укрепил на своем ремне. Он выглядел прямо-таки настоящим ковбоем.
— Кого собираешься заарканить, Илк? — поинтересовался я. — Какого-нибудь бычка?
Он улыбнулся, но ничего не ответил. Тогда я включил свой фонарь.
— Пошли! — сказал я и, нагнув голову, вступил в туннель.
Я медленно продвигался вперед, внимательно осматривая землю и стены. Остановился только в конце галереи, почувствовав, что дальше передо мной простирается какая-то огромная пустота. Мощный луч фонаря выхватывал из мрака какие-то странные отблески и фантастический каскад искр. Еще шаг вперед…
Я не удержался от возгласа изумления.
После жуткого мрака в колодце, после кошмара тусклых каменных плит, перед нами открылась невероятная, загадочная красота гигантского грота, созданного самой природой. Совершенно ошеломленные, мы смотрели на все, что высвечивали наши мощные фонари, — на фантастически высокий свод и целый каскад изящных сталактитов — настоящий каменный лес. Некоторые из них, похожие на алмазные колонны, опускались до самой земли. Туда, где, казалось, раскинулся немыслимой красоты ковер из драгоценных минералов. Тысячи идеально круглых, словно оледеневших камушков в свете скрещивающихся лучей переливались всеми цветами радуги, а сталактиты светились различными оттенками — розовым, золотистым, голубоватым, ярко-зеленым, белоснежным, или же, напротив, были совершенно черными, как антрацит. С земли из ослепительной россыпи сверкающих разными красками минералов им навстречу поднимались сталагмиты. Высочайший свод грота постепенно снижался в левой части, и там лучи наших фонарей пропадали в плотном, черном тумане.
Мы замерли, глядя, как зачарованные, на эту поразительную картину. Открывшееся нам зрелище заставило забыть обо всем на свете. Однако эта пауза вынудила нас вернуться к действительности. В наступившей тишине мы опять услышали страшное, тяжелое дыхание — еще более торжественное и, похоже, все усиливающееся.
Дег заговорил первым:
— Но… где мы? — И неуверенно шагнул вперед. Не отвечая ему (что мы могли сказать?), все последовали за ним. Линда посмотрела на свой прибор и знаком дала понять, что все в порядке.
— Красиво, нет слов! — сказал я. — Но мы не можем себе позволить роскошь любоваться подобной панорамой, пока не доберемся до дна этого проклятого колодца и не вернемся на яхту, к Спленнервилю. А он, — добавил я, испытывая странное чувство сожаления, — наверное, уже готов дать сообщение о вашей гибели в «Дейли Монитор».
Я прошел вперед, словно подталкиваемый каким-то закипающим необъяснимым гневом. Вскоре под моими сапогами заскрипели блестящие шарики. Я почувствовал, что почва уходит под уклон. Свод, украшенный сталактитами, понижался. Двигаясь дальше, мы задевали их шлемами. Пещера становилась все уже. Перед нами возникло нечто вроде черного экрана, который открывал дорогу, чтобы тотчас закрыться за нашими спинами. Внезапно камушки, скрипевшие под ногами, исчезли, уступив место плотному белому песку. Я остановился, посветил фонарем во все стороны. Если Оливер Лемб тут был, должны остаться и его следы…
И я увидел их. Меня опять охватил страх. Мы все были готовы ко многому. Мы понимали, что можем увидеть тело пирата.
Но такого мы никак не ожидали.
Я промолчал. Не было никакой нужды говорить что-либо. Мои товарищи все увидели сами. Придя в себя от неожиданности, мы включили свои фонари и наконец Брэггс спросил:
— А это что? Что это?
На песке отчетливо видны были следы Лемба — квадратные отпечатки тяжелых сапог. Лемб прошел тут и не вернулся обратно.
Но на песке остались не только его следы.
Рядом с ними четко обозначались отпечатки двух босых ног.
Глава 13ТО, ЧТО ОСТАЛОСЬОТ ОЛИВЕРА ЛЕМБА
Не без труда удалось мне подавить изумление и тревогу.
— Илк! — позвал я. Индеец подошел и начал внимательно рассматривать сначала след, оставленный сапогом, а потом отпечаток босой ноги. Проделав это, он пошел по следам и вскоре исчез в темноте.
— Посмотрите, пожалуйста, — попросил я мисс Линду, — что показывает ваш прибор возле каждого из этих отпечатков.
— Хорошо, — кивнула она, но как мне показалось, несколько неуверенно, и направила счетчик на следы. Мы затаили дыхание, наблюдая за ее действиями. Ждать пришлось недолго.
— Это совершенно разные следы, Мартин, — определила мисс Линда. — След от сапога сохраняет незначительную радиоактивность, а след от босой ноги совершенно чист.