Тут вернулся Илк. Лицо его было хмурым. Он угрюмо взглянул на меня.
— А теперь, Неторопливый Лось, — обратился я к нему, — докажи, что люди племени Кроус умеют читать следы. О чем они говорят?
Глаза индейца сверкнули мрачным огнем.
— Лемб шел за босоногим человеком… — медленно произнес он, — но до какого места, не знаю. Дальше песок кончается, и все усыпано камнями. Там, внизу, — прибавил он, указывая рукой вперед, — большая пустота, лейтенант.
Он стиснул губы, словно устав от того, что ему пришлось так много говорить Профессор Брэггс тотчас же склонился над следами.
— Да, — проговорил он, — да, да, да… Это следы, оставленные сапогом XVIII века… Нет сомнения… Однако, — добавил он, поднимая ко мне бледное лицо: — выходит, еще кто-то спускался сюда? Возможно ли такое? Возможно ли, о Господи?
— Не знаю, профессор, — резко ответил я, — но так или иначе, кроме Лемба здесь был кто-то еще Во всяком случае, — мрачно заключил я, — никто из них не вернулся назад. Мы найдем их останки.
Все посмотрели на меня, и мне показалось, содрогнулись от ужаса. Я подал знак головой:
— Идем!
Я пошел по мягкому песку, и мои товарищи последовали за мной, погасив фонари, стараясь не наступить на следы Лемба и загадочного человека, ходившего босиком. Дорога шла под уклон все круче и круче. Вскоре, как и доложил Илк, песка не стало, под ногами заскрипели камни. Я освещал дорогу впереди себя метров на тридцать. А дальше я рассмотрел какой-то гребень, слабо светившийся на фоне абсолютного мрака.
— Там, видимо, крутой откос, — решил я, останавливаясь. — Ты прав, Илк, это большая пустота.
Брэггс, следовавший за мной, встал рядом:
— Свод поднялся выше, — проговорил он. — Мартин, мы… в пещере, в гигантской пещере… гигантской!.. — Голос его прервался, лицо покрылось потом. Я встревожился, увидев его таким взволнованным.
— Вы хорошо себя чувствуете, профессор? — спросил я. Его зрачки расширились до предела.
— Хорошо? О да, хорошо… — ответил он и попытался улыбнуться — Не обращайте внимания на мое волнение Наверное, — добавил он, — это из-за темноты.
Мы двинулись дальше и остановились у самого края откоса. Лучи наших фонарей терялись во мраке, откуда, казалось, чуть-чуть повеяло свежестью. Я подобрал камушек и бросил его в темноту прямо перед собой. Слышно было, как он покатился, потом раздался сухой удар, и эхо тут же гулко подхватило этот звук, медленно угасая.
— Да, — проговорил Брэггс, — там какая-то большая пустота…
— Илк, — попросил я, — И лк, дай-ка осветительную ракету.
Достав пистолет, Илк зарядил его и выстрелил, направив вверх. Ракета с шипением взлетела во тьму и взорвалась, рассыпавшись на множество ярких огоньков. В их свете мы увидели еще одну поистине необъятную пещеру с удивительно гладкими, едва ли не отшлифованными зеленоватыми стенами. Земля внизу, метрах в пятнадцати под нами была частично покрыта камнями, а местами чистым белым песком, и на нем отчетливо проступали следы сапог Лемба и чьих-то босых ног. Они вели в глубину пещеры, очень далеко — не менее полумили к высокой каменной скале, разделенной ровно пополам огромной вертикальной трещиной.
Следы вели к ней. Но обратно вернулся только один человек. Мы видели его следы, неровные, идущие вкривь и вкось — следы отчаянно уставшего человека.
Смертельно раненного человека.
Это был Оливер Лемб. Мы проследили за отпечатками его сапог от самой трещины до того места под откосом, у края которого мы все стояли, охваченные страшным волнением.
Мы направили лучи наших фонарей вниз, под откос. Брэггс внезапно опустился на колени, словно какая-то неведомая сила сразила его:
— Ах! — простонал он. — Это Оливер Лемб! Смотрите! Это он!
Да, это был он. Вернее, то, что осталось от него.
Он лежал у подножия откоса. Смерть настигла его, когда он отчаянно пытался подняться наверх. У него иссякли последние силы, и он упал. Распростертый на камнях труп лежал головой к нам, вытянув вперед руки. То, что некогда было его лицом, теперь стало побелевшим за два с половиной столетия черепом.
Потрясенные, мы молчали, неотрывно глядя на безмолвный прах Лемба.
— Ох, Мартин! — еле слышно проговорила Линда, и я почувствовал, как ее пальцы коснулись моей руки и сразу же отвернулись. Я не испытал ужаса, никто не испытывал его.
Огоньки ракеты гасли один за другим, и мрак снова победно и неумолимо завладевал пещерой.
Я сказал:
— Направимся вниз и пойдем дальше, держась правой стороны, так, чтобы не потревожить прах Лемба.
Мы довольно легко спустились по крутому откосу и подошли к Лембу. Осветили его нашими безжалостными фонарями. И я услышал, как все мои товарищи, кроме Илка, издали изумленные и испуганные возгласы.
Я негромко проговорил:
— Спокойно, ребята, спокойно.
Надо сказать, что здесь я впервые испытал настоящий ужас.
Между ребер Оливера Лемба торчало глубоко воткнутое копье.
— Спокойно, — повторил я, вдруг ощутив ледяное, бесконечное, как и этот проклятый колодец, спокойствие. Мы с Илком подошли ближе к трупу, а Дег, Брэггс и Линда держались позади, в нескольких шагах.
Голова Лемба склонилась на плечо. Грубая куртка из синей ткани и обветшавшие штаны прикрывали скелет. На черепе еще видны были остатки черных волос. Тонкие фаланги пальцев впились в камни, сапоги выглядывали из песка.
Копье вошло глубоко. Вокруг раны на куртке широко расползлось темное пятно. Сабля в ножнах лежала рядом. Пистолет был засунут за ремень, видневшийся под курткой. Рядом на земле возле кучки пепла валялся кусок почерневшего дерева — факел, конечно. Не было никаких следов веревки.
— Это… — начал было я, но тотчас умолк. Вот он, этот человек, наш предшественник — он опустился в колодец, ничего не предусмотрев, не сделав никаких предварительных расчетов, не то, что мы. Оказавшись один на один перед неведомой тайной колодца, он пошел ей навстречу с таким же бесстрашием, с каким сотни раз бросался на абордаж в кровавых пиратских схватках. Он отправился навстречу неведомому, вооружившись лишь факелом, саблей и пистолетом. И, конечно, мужеством.
А некто, должно быть, босоногий человек, подкараулил его с копьем в руке. Раненый Оливер Лемб хотел вернуться. Но дойдя до подножия откоса, почувствовал, что силы покидают его. Он еще боролся, протянул руки, вцепился пальцами в землю, пытался подняться… И остался тут, в этом губительном мраке колоссальной могилы.
— Кто же убил Лемба? — тихо спросила Линда, мужественно шагнув вперед. Девушка вопросительно посмотрела на меня. Я кивнул на ее приборчик, и она направила его на мертвеца.
— Легкие следы радиоактивности, Мартин, — сообщила она, потом взглянула на Лемба и молча перекрестилась.
— Его сразили внезапно, — сказал я, — он даже не успел защититься — и я показал на саблю, — она в ножнах, а пистолет на поясе.
Хмурый Илк утвердительно кивнул.
— Но кто? Кто еще мог оказаться здесь? — воскликнул Брэггс. — Кто-то, пришедший вместе с Лембом? Нет, нет, Ричард Фокс написал бы нам об этом. Тогда… — И профессор в растерянности посмотрел на следы босых ног. — Чьи это следы? Чьи?
— Довольно, профессор, — вмешался я. — Если и есть ответ на ваш вопрос, то он там, внизу, перед нами. Понятно?
Он посмотрел на меня, словно испугавшись, и я добавил примирительно, пытаясь улыбнуться: — Не сердитесь, профессор. Мы все сейчас немножко нервничаем.
Тем временем Илк, не утративший присутствие духа, осмотрел тело Лемба. Достал из его кармана пару золотых монет, показал мне и положил обратно. Наконец, покачал головой, как бы говоря, что больше ничего нет.
— Копье, Илк, — попросил я. — Мисс Линда, не смотрите сюда.
Она поняла и отвернулась. Илк крепко ухватил копье обеими руками и вырвал его из скелета Лемба. Раздался глухой стук, и я постарался заглушить его голосом.
— Надеюсь, найдем еще что-нибудь.
Илк показал мне копье Тело Оливера Лемба превратилось в жалкую горсть праха.
Глава 14ЛОВУШКА
Мы замерли, глядя на то, что осталось от этого отважного человека: двести пятьдесят лет его несчастное тело пролежало тут, в этом фантастическом склепе и не превратилось ни в песок, ни в камень, сохраняя подобие человеческого облика… И вот пришли мы и…
— Оливер Лемб! — проговорил профессор Брэггс, и голос его прозвучал ж торжественно и глухо. — Оливер Лемб! Мы продолжим ваши поиски! Если и было какое-то колдовство, заставившее нас стоять недвижно и молча, то слова профессора нарушили эти чары. Я взглянул наверх — последняя осветительная ракета уже не светила, а лишь мерцала во мраке красноватой точкой.
— Пошли! — встрепенулся я. — Нам нужно добраться до той трещины… Быстрее! — попросил я товарищей. — Если кто-то устанет, пусть скажет, ясно?
Никто не возражал, и я решительно направился вперед.
Какое-то время мы шли молча. Каждый, казалось, был погружен в свои думы. Но на самом деле всех занимала одна мысль, терзал один и тот же вопрос: «Кто? Кто убил Оливера Лемба? Кем был этот босоногий человек, преследовавший пирата? Куда он делся, если не вернулся назад?»
Двигаясь вперед, я испытывал то же чувство, какое нередко приходилось переживать во время войны — ощущение, будто за мной непрерывно наблюдает какой-то невидимый враг, готовый сразить меня.
Казалось, в этом мраке, беспрестанно надвигающемся на нас и тотчас замыкающемся за нашими спинами, таились чьи-то злобные глаза. И руки, готовые задушить нас.
Но не только это ощущение вызывало неприятное чувство тревоги. И я, и все мы смутно чувствовали, что есть нечто загадочное в этом странном месте, куда мы попали. Брэггс утверждал, что колодец построен в XVII веке. А может, он ошибается? Может, все это возникло гораздо раньше?
Но если раньше, то когда?
Отпечатки ног виднелись на песчаных участках и исчезали там, где земля была покрыта круглыми сверкающими камушками. Следы Лемба, когда он направлялся в глубину пещеры, были четкими и уверенными, а обратно, раненный, он еле шагал, теряя силы, и отпечатки его были либо едва обозначены, либо глубоко вдавлены в песок. Босоногий же человек оставлял следы абсолютно четкие, ровные на всем протяжении пути. Кем бы он ни был, но шел он к своей цели твердо, размеренными шагами. Видно было, что он хорошо знает дорогу, по которой идет.