Мои коллеги, получившие образование именно в экзистенциальной психотерапии, не то чтобы боятся, но очень не любят вопрос, который клиенты довольно часто задают: «Ну что мне теперь с этим делать?» В этом месте терапевты экзистенциальной школы должны сказать: «Теперь вам с этим жить». – «А раньше что я делал?» – «А раньше вы пытались от этого убежать».
Но я, придерживаясь другой концепции личности и подхода к психотерапевтической практике, легко отвечу клиенту на вопрос, что ему с этим делать: перерабатывать через гнев и печаль. Дело в том, что в экзистенциальной концепции нет места для переработки эмоций. Экзистенциальная модель останавливается именно на том, что тебе с этим жить и дальше. Что похоже на ситуацию, где Сизиф докатывает камень до верха и потом, принимая положение вещей, отпускает его, и тот неизбежно катится назад. По сути дела, экзистенциальная терапия ничего не меняет в ситуации и в психических структурах. Она меняет отношение к проблеме.
Но можно взглянуть на это с другой точки зрения. Если мы пришли смотреть пьесу Чехова и ждем динамичного развития сюжета, то будем разочарованы. Но если мы поймем, что предметом, содержанием произведения являются смысловые ценности, тогда пьеса для нас становится интересной. Проблематика потери смысла жизни, страха смерти, одиночества, которая лежит в основе потери мотивации и воли к жизни, и является предметом экзистенциальной терапии. Однако, повторю, экзистенциальный психотерапевт, меняя отношение человека к явлению, не меняет саму природу психологического процесса.
Терапия самости Х. Кохута
Проблематика потери смысла жизни стала также предметом психотерапии Хайнца Кохута и его теории личности.
Хайнц Кохут – американский психоаналитик австрийского происхождения, основатель одного из современных направлений в психоанализе – селф-психологии.
Он был президентом Чикагского психоаналитического общества и, соответственно, имел очень высокий статус в этом кругу со всеми вытекающими отсюда материальными и прочими благами. Формируясь в лоне психоанализа не классического, а так называемого современного, глубоко постфрейдистского, он тем не менее всю свою жизнь был сознательным заложником специфического языка, но не мышления в рамках той традиции, которую репрезентировал.
Концепция Кохута построена на совершенно иной логике, она не философская, а глубоко сайентистская[6]. Его подход опирается на данные возрастной психологии последней трети XX века, интерпретированные на основе новых представлений о семантике, знаковых системах, нового понимания информации, информатики в целом. Кохут сумел упаковать наиболее инновационное представление о психологии личности в прокрустово ложе классического психоанализа.
Для понимания работ Кохута потратить 40–45 минут на чтение и осознание смысла одного абзаца – очень хороший темп. И это не ирония. В начале я говорил о том, что немецкая традиция научного мышления представляет собой форму развития понятий. Одна из особенностей использования понятий, не имеющих аналогов в действительности, в том, чтобы их не смешивать. Поэтому Кохут часто создает и использует абсолютно новые, оригинальные термины. Понять, что они означают, можно только через связку с другими определениями, и весь этот контекст осмыслить очень тяжело. Но оно того стоит.
Хайнц Кохут раскрывает перед читателем развитие и функционирование в норме и патологии идеального объекта. Если Берн говорит о внутренних Ребенке, Родителе и Взрослом, то Кохут очень ясно дает понять, что он описывает реальность абсолютно нематериальную, не ту, которая является частью этого материального мира и ее аналогом. Взаимоотношения между идеальным объектом и реальным миром – это отдельная большая тема. Поэтому читать и понимать Кохута очень трудно.
Как я говорил, понятия развиваются, то есть они проистекают по логике внутреннего развития одно из другого. Что нам это напоминает? На самом деле похожим образом развивается математическая идея. И для подобного рода математического описания недопустима малейшая ошибка. Каждый знак должен занимать строго свое место, иначе вся система разрушается. Нам абсолютно понятно, что анализ и проверка на ошибки, к примеру, теории Перельмана, за которую тот отказался получать Премию тысячелетия, заняли едва ли не столько же времени, сколько создание самой теории. Хотя ее математическое описание составляет всего четыре страницы.
Аналогично этому работы Кохута тоже очень небольшие по объему. Но каждое его слово в предложении, каждое предложение в абзаце и каждый абзац на странице абсолютно не случайны. Если, читая Эрика Берна, вы никогда не знаете, что будет на следующей странице, то у Кохута прослеживается абсолютно железная логика развития каждой мысли. Именно поэтому его невозможно читать как литературное произведение, в отличие, например, от Ялома или Бьюдженталя. Это совершенно иной текст. Его следует читать так же, как мы читали бы монографию по математике. Во-первых, нужна определенная компетенция, во-вторых, надо знать язык. В-третьих, надо не спешить и, в-четвертых, надо просто понимать. Стоит ли оно того? Безусловно. Чтение Кохута однозначно стоит каждой минуты потраченного времени. Даже если на осознание анализа самости[7] у вас уйдет два года работы, это нормально. Кроме того, еще пару раз как минимум надо будет перечитать для закрепления результата.
Отличие основной идеи Кохута от экзистенциальной психотерапии состоит в том, что та ставит точку в исправлении страдания. То есть экзистенциальная психотерапия учит принять страдания, и если смириться, то в очень глубоком христианском смысле. Здесь понятна связь с христианской терапией, хотя по своей природе и посылу экзистенциальная традиция глубоко атеистична, потому что построена на идее бессмысленности мира и существования человека. (Тем не менее существуют и христианские версии экзистенциальной психотерапии. Ярчайшим представителем этой религиозной традиции был Лев Исаакович Шестов, в протестантской версии – Карл Ясперс.)
Кохут утверждает, что личность человека – это сложная саморазвивающаяся система, которая призвана обеспечивать экзистенциальную навигацию человека, то есть формировать ориентиры поведения или само это поведение в виде желаний, целей, привязанных к ним смыслов, мотивации, образа себя, самооценки.
Существует определенная логика формирования и развития личности, которая тщательно описана Кохутом. Несмотря на использование языка постанализа, эта логика выстроена в строгом соответствии с наработками современной возрастной психологии.
В основе процесса формирования психики лежат коммуникации, их интериоризация[8] и переработка. Кохут тщательно анализирует условия, необходимые для полноценного и патологического формирования личности и самостных структур[9]. Там, где экзистенциальная психотерапия опускает руки и рекомендует принять безнадежность, бессмысленность и беспомощность изменения себя, своей душевной боли и своего мира, Кохут говорит, что если мы воссоздадим условия, необходимые для продолжения развития психических структур, то есть личности, она начнет развиваться. Он, в отличие от экзистенциализма, делает следующий шаг и говорит, что человеку не обязательно страдать.
Однако Кохут не такой оптимист, как Роджерс. Он абсолютно не верит, что все произойдет само собой. У Роджерса, по сути, человек самодостаточен, он даже излечивает сам себя. А по Кохуту, фундаментальным условием для доразвития психики является воссоздание принимающей коммуникации, то есть взаимодействия с внешним миром. Это чем-то похоже на теорию Берна, но совершенно на другом уровне осознания. Конечно, Кохут в этом плане тоже никакой не гуманист, так же как и экзистенциальные психотерапевты. Но это, безусловно, совершенно новый, следующий шаг, который поразительным образом сочетает в себе глубоко сайентистский подход с корректно-логичным алгоритмом исправления ситуации.
Концепция Кохута в этом смысле полная противоположность пессимизму экзистенциальной психотерапии, хотя предметом его исследований являются все те же явления психической жизни. С этой точки зрения можно метафорически сказать, что психотерапия Кохута соотносится с психотерапией экзистенциальных психотерапевтов, как физика Эйнштейна – с физикой Ньютона. Это совершенно другой, более многомерный взгляд: у физиков – на природную, естественную реальность, а в психотерапии – на реальность идеальных объектов.
Психотерапия Кохута – это целый космос, и широкими мазками здесь не обойтись. В этом смысле она подобна эйнштейновской физике, поскольку позволяет на совсем ином уровне объяснить базовые явления, которые описывает экзистенциальная психотерапия. Кохут объясняет нам природу и одиночества, и бессилия, и потери смысла. Не только объясняет, но и показывает нам, как восстановить осмысленность бытия, как преодолеть одиночество, страх смерти и т. д.
Самость – важнейшее понятие в концепции Кохута, которое обозначает психические структуры, поддерживающие выражение и реализацию личности. Если сказать совсем по-обывательски, самость – это наша личность. Условно наша психика может быть разделена на две части. Одна – это когнитивные функции, наши знания. И другая – своего рода психологические программы, которые обеспечивают выражение нашей личности. Это прежде всего генерация целеполагания в виде желаний или более сложных кластеров – целей.
Основная цель самостных структур, их главная функция – генерировать нашу экзистенциальную жизненную навигацию. То есть то, что нам нужно в этом мире, чего мы хотим. Под эти цели самостные структуры создают мотивацию, волю для их достижения.
И если экзистенциальная психотерапия предлагает осознать, принять неизбежность и неотвратимость трагических экзистенциалов, таких как страх смерти, тревога, одиночество, и во многом смириться с ними, то революционное значение психологии самости состоит в том, что она показала возможности излечения и тревоги, и одиночества, и бессмысленности, и страха смерти, открыла технические приемы, необходимые для этого. И это, конечно, раскрывает огромный потенциал для улучшения качества жизни людей, углубления и осмысленности нашего представления о воспитании.