Проблема в том, что такая манипуляция эмоциями очень нестойкая. Архаичная, примитивная идеализация, построенная на грандиозности, имеет очень короткий «срок службы» и весьма быстро сменяется обвальной деидеализацией. Малыш очень скоро разочаровывается в большой красной погремушке. Он сначала ею играет, потом стучит, затем пытается сломать и, наконец, забрасывает за диван. Это метафора типичного развития отношений по данной логике.
Вообще способность психики к устойчивой идеализации – это признак ее развитости. И наоборот, если мы сталкиваемся с тем, что человек не способен долго удерживать идеализацию, то есть склонен быстро возгораться чувствами к человеку или делу, какому-то воодушевляющему объекту, артефакту, но так же легко охлаждается, это говорит о том, что его психика структурно достаточно архаична.
В этом ключе признаком достаточно развитой психики является способность устойчиво, длительно заниматься несамовоодушевляющей деятельностью, нетворческой. Вопреки обыденному представлению, для того чтобы десятилетиями рассчитывать параметры агрегата А как элемента системы агрегата Б, нужна более развитая психика, нежели для того, чтобы сочинять лирические стихи или писать картины.
Творческая деятельность самоиндуцирует себя. Она генерирует очень много самовыражений, желаний, манифестаций, поэтому возбуждает психику, дает заряд энергии. А в деятельности технической множество обязанностей и скучной рутины. Она очень энергозатратная, и эту функцию вообще может выполнять только достаточно хорошо сбалансированная психика.
И раз уж мы затронули тему развитости и устойчивости психики, уместно сейчас разобраться в том, что влияет на эти ее качества.
Личность и самостные структуры
Нашу психическую жизнь можно условно поделить на две части. Они разные по объему времени, но по значимости абсолютно одинаковые: вторая, куда более длительная стадия, где наша личность и наша самооценка привязаны к языку, и начальный довербальный период. Можно сказать, что самость личности – это своего рода программа, существующая на нашем биокомпьютере. Этот идеальный объект имеет такую особенность, как способность проецироваться. А так как самость обладает рефлексивными функциями, то проявляет и манифестирует себя через телесность.
Когда мы говорим о человеке в плане индивидуальности, его отличие от других людей и от окружающего мира начинается с ощущения границ собственного тела. При всей сложности философского вопроса, что это за границы, где они проходят и что в них входит, тактильное ощущение себя, своего тела – это некие первые манифестации своей личности в отделенности от окружающего. Самость еще не осознает себя через язык, но она уже реализует себя через телесность.
Первый опыт выделения из окружающего мира дает человеку родитель – мама, когда гладит младенца, активирует в его психике тактильное переживание, ощущение границ своего тела. Это взаимодействие начинает сопровождаться положительными эмоциями принятия, осуществляемого через нежные прикосновения, или непринятия, выраженного через тактильный контакт, дискомфортный для ребенка. Взаимодействие ребенка с родителями начинает формировать положительный и отрицательный опыт восприятия себя, то есть самооценку до слов.
Самостные структуры имеют тенденцию деградировать, отклоняться от своего оптимума в случае ослабления контакта ребенка с родителем. Каждому из нас знаком опыт некой деморализации, потери себя, саморазрушения, когда нас ругают значимые для нас люди, – это и есть опыт нарушения самостных структур. Но в данном случае процесс идет по вербальному полюсу самости. Однако мы теряли себя и когда были маленькими детьми в случае непринятия нас – вольного или невольного, случайного или намеренного, выраженного через тактильный контакт, через невербальный контакт в виде эмоционального взаимодействия, через выражение лица и т. д.
Так формируется определенная связь между состоянием, ощущением, образом тела как физического объекта и самости как объекта идеального. Интересно, что это связь двусторонняя. То есть если наше тело подвергается непосредственно разрушению, угрозе или страху разрушения, например, мы травмировались или нам предстоит какая-то операция, то состояние тела вызывает ослабление функционирования самостных структур. Психический идеальный объект – самость – тоже начинает распадаться под воздействием разрушения тела или его угрозы. Но пропорция здесь не прямая. Не надо понимать это так, что вы будете деморализованы, если вам ампутируют руку или удалят почку. Речь о другом. Даже небольшая царапина, несопоставимая с реальной травмой по физиологическим последствиям, способна выбить человека из колеи и создать эффект некой потери себя, замешательства. Это процесс не рациональный, а глубинный, подсознательный, поэтому он очень плохо артикулируется.
Мы с вами уже вскользь коснулись того вопроса, что взрослые люди воспринимают все через речь, через нашу аппаратуру сознания, построенную на языке. И процессы довербального периода нами очень тяжело осмысляются.
Если речь в основном построена на знаковых системах, а наши слова – это знаковые объекты, то для опыта взаимодействия телесности и самости характерен более архаичный способ упорядочения информации – символический. Наши структуры довербального периода вообще имеют символический код, и здесь нужен определенный навык видения логики этих процедур.
Мы рассмотрели виды отрицательной трансформации телесности – травмы или их угрозы, но бывают и положительные манипуляции с телом, направленные на его совершенствование: здоровый образ жизни, фитнес, бодибилдинг, косметологические процедуры и т. д. Могут ли они влиять на самость позитивно? Безусловно! Если человека, к примеру, покинул партнер, эта травма направлена не только против личности, это еще и удар по сексуальному имиджу, по архаичной самости. Очень часто девушка, расставшись с молодым человеком, идет в парикмахерскую и делает новую стрижку. Она может записаться в спортивный зал или хотя бы заняться шопингом, купить себе новую одежду, потому что границы тела определяются не кожей. Наша одежда, жилье, даже наша машина – в психической реальности это тоже своего рода границы нашего тела. Поэтому, если вас бросил партнер, очень хороший способ справиться с этим состоянием – поменять машину на более дорогую и модную, если у вас, конечно, есть такие финансовые ресурсы.
Это, кстати, объясняет многие знакомые нам явления, кажущиеся на первый взгляд странными. Например, «внезапная» потребность заняться своей внешностью, когда нам отказали в близости. Близость, особенно сексуальная, представляет собой именно взаимодействие с архаичной самостью, которая проецируется на телесность. Самость как психический объект обладает таким свойством, как устойчивость, то есть сопротивляемость внешним разрушающим ее воздействиям. Причем устойчивость самостных структур прямо пропорциональна качеству принимающей коммуникации в детстве.
Давайте здесь проясним понятие принимающей коммуникации, поскольку часто бытует неправильное представление об этом. Мы наивно думаем, что принимающая коммуникация – это только когда хвалят. Нет, это лишь одна из ее разновидностей.
Принимающая коммуникация – это целесообразная коммуникация. Она где-то поддерживает, что-то объясняет, порой даже корректирует поведение, но делает это без агрессии по отношению к самоуважению. «Принимающая» в одном из смыслов слова означает «заботящаяся», где принятие, восхищение – лишь один из элементов. Важный, но не единственный.
Хрупкость архаичных самостных структур у человека может иметь разные причины. Это может быть эмоциональная черствость родителей, явное или скрытое психиатрическое расстройство мамы. Почему именно мамы? До вербального периода взаимодействует с ребенком в основном она. Бывают и объективные причины, особенно характерные для сложных исторических периодов. Папа на фронте, мама на военном производстве, а ребенком занимается, к примеру, сестра, которая всего лишь на несколько лет старше, или пожилые бабушка или дедушка, которые не совсем адекватны во взаимодействии с малышом. Важна не конкретная причина, а то, что архаичная самостная структура оказывается ослаблена.
Более зрелая самостная структура, уже привязанная к языку, которая формируется позже, не вырастает из этой телесной самости, как растение из семечка, тем самым разрушая зерно. Они существуют вместе, просто телесная самость хуже осознается.
В целом получивший много любви и ласки ребенок будет иметь более прочную самость по телесному полюсу. Долюбленного человека очень непросто деморализовать настолько, чтобы он почувствовал себя уродливым, например, в ситуации любовного отторжения. Тот, у кого слабая самостная структура, быстро теряет принятие себя именно через свою телесность.
Самость можно определить как совокупность жизненно важных эмоций, воспоминаний, убеждений и моделей поведения, делающих каждого человека уникальным. То есть наши чувства и то, что мы называем своей личностью, неразрывно связаны.
Многие люди полностью отказывают себе в праве проявлять эмоции, считая, что они живут сугубо рационально, их поступки последовательные, правильные и логичные. Но результаты современных научных изысканий на эту тему далеки от картинки «человека разумного», которую мы рисуем в своем воображении, а роль эмоций в нашем поведении больше, чем рассудка, и дальше мы с вами в этом убедимся.
Два мозга: чувствующий и мыслящий
В книге «Думай медленно, решай быстро» израильско-американского психолога, лауреата Нобелевской премии Даниэля Канемана изложены результаты исследований, где говорится, что у нас есть, образно говоря, пилот и автопилот. Автопилот принимает решения быстро и работает по принципу «бей – беги», а пилот – это именно то, что осмысляет, рационализирует, обеспечивает рефлексию. Идея Канемана сводится к тому, что мы на самом деле живем на автопилоте, практически не думая, в очень незначительной степени подключая пилот, который «жрет» больше оперативной памяти и вообще довольно энергозатратен для человека. Поэтому мы очень часто живем в далекой от деятельности разума парадигме «бей – беги».