Землянин прищурился, разглядывая принцессу. На её испуганном лице, густо покрытом серой пылью, из рассечённой брови струилась тонкая струйка крови. Она медленно растекалась по щеке, смешиваясь с грязью, как ручеёк, пробивающийся сквозь остывший пепел вулкана. Исида подняла взгляд на номарха — в её глазах читался не просто страх, а животный ужас, смешанный с немым вопросом, будто она впервые увидела мир, лишённый позолоты и бархатных занавесей.
— У тебя кровь, — сухо констатировал Алексей, поднимая с земли помятую флягу. Вода плескалась внутри. — Не дёргайся.
Девушка вздрогнула от страха, но его пальцы, обхватившие её подбородок, оказались удивительно мягкими. Он смочил найденную поблизости тряпочку (одну из запасных рубашек девушки) и начал обмывать её лицо, смывая пыль и кровь. Капли стекали по шее Исиды, оставляя на коже светлые дорожки, будто первые лучи рассвета на разорённой земле.
Рана зияла, обнажая белёсый отблеск кости. Воронцов, сжав губы, промыл её остатками воды, чувствуя, как вздрагивает принцесса при каждом прикосновении. Из кармана он извлёк небольшой мешок из грубой ткани — подарок Ркант, напоминавший скорее ладанку шамана, чем аптечку. Внутри лежала полоска мягкой замши, свёрнутая в аккуратный рулон, и медная баночка с мазью, от которой пахло мятой и чем-то резким — как будто кто-то смешал целебные травы со скипидаром.
— Терпи, — пробурчал мужчина, набирая пальцем липкую субстанцию. Мазь шипела на ране. Исида вскрикнула, впиваясь ногтями в предплечье мужчины. — До свадьбы заживёт, — подул он на её лоб, где скопились капельки воды, смешанные с пылью.
— До какой, к демону, свадьбы⁈ — вырвалось у принцессы. Она морщилась, пытаясь отстраниться, но Алексей крепко держал её за плечо. — Почему так жжёт⁈
— До твоей свадьбы, — он аккуратно замотал её голову полосой ткани. Кровь проступала сквозь ткань чернильным пятном.
— Я не собираюсь выходить замуж, — возмутилась Исида, но в её голосе уже слышались нотки облегчения.
— Значит, точно заживёт, — усмехнулся землянин. Его пальцы невольно задержались на щеке, холодной, но всё ещё удивительно нежной. — Красавица неписаная! — оценил он свою работу, откидываясь назад. Его смех, грубоватый и хриплый, разлетелся эхом по пещере, заставив ящеров за стеной встревоженно зашипеть, будто сама тьма зашептала в ответ.
— Что произошло? — спросила принцесса, сделав пару глотков вина из фляги.
— Свод обрушился и заблокировал выход.
— Мы в ловушке?
— Видимо, да, — задумавшись, ответил Алексей. — Я не уверен, что у меня получится раздвинуть глыбы и расчистить проход.
— Мы умрем здесь! — воскликнула принцесса в ужасе и вскочила на ноги.
— Нет. Мы найдём выход, — твёрдо произнёс он.
Оставив лампу спутнице, Алексей вернулся к завалу. Его сапоги противно скрипели по осколкам камней и льда. Он пристально осматривал нагромождение валунов, пальцы непроизвольно сжимались в кулаки. Два огромных камня, похожих на зубы гигантского животного, упали точно посередине входа, намертво запечатав его. Трещина между ними была уже игольного ушка, а каменная пыль всё ещё витала в воздухе, как проклятие подземного духа.
Алексей мысленно взвесил каждый валун и с горечью осознал — дело пахнет катастрофой. Даже его верный кусторез, режущий сталь как масло, здесь был бесполезен. На проделывание тоннеля для горбачей ушла бы минимум неделя. А времени не было.
— Попытка не пытка, — процедил он сквозь стиснутые зубы, взбираясь на завал.
Камни размером с голову ларана летели вглубь пещеры, оставляя на перчатках рваные отметины. Через три часа спина горела огнём, а руки дрожали, как у пьяницы после недельного запоя. Груда обломков лишь росла, словно живая, а свод над головой с каждым броском отвечал зловещим треском. Один особенно громкий скрежет заставил его замереть — грохот напоминал смех подземного демона, готового похоронить наглеца под тоннами камня.
— Хватит играть в героя, — буркнул он сам себе, сползая вниз.
Он плеснул ледяной воды из фляги на лицо, пыль и песок смешавшись с потом и водой заструились грязными ручейками в низ, стекая с подбородка.
— Ну как? — Исида вскочила навстречу, её пальцы нервно теребили край плаща. На лице, испачканном пылью и слезами, застыла смесь надежды и отчаяния, как у ребёнка, потерявшегося в чужом городе.
— Завал капитальный, — сухо бросил Воронцов, плюхаясь на свёрнутые шкуры.
Костёр потрескивал рядом, отбрасывая дрожащие тени на стены.
— Свод может рухнуть, если продолжить разгребать камни.
Принцесса молча отвернулась, но Алексей видел, как дрожали её плечи. Слёзы катились по щекам, оставляя белые дорожки на грязной коже, а когти впивались в колени, будто пытаясь удержать рассыпающийся мир.
— Не дрейфь, хатан! — он хлопнул её по плечу с притворной бодростью, вымученно оскалив зубы. — Выберемся как-нибудь.
— Почему⁈ — её голос сорвался на визг, словно скрип несмазанных петель. Исида сжалась в комок, раскачиваясь взад-вперёд. — Почему всё это случилось со мной⁈
Воронцов резко вскочил, схватив её за плечи. Его пальцы впились в кожу сквозь ткань, заставляя её вздрогнуть.
— Ты — удран хана Джазира! — его рёв заставил задрожать даже воздух. — Твои предки пересекли пустыню, а ты ревёшь, словно гилзалевская девка на похоронах!
Он тряхнул её, заставив встретить взгляд. В её глазах, красных от слёз, мелькнула искра ярости — то, что он и хотел увидеть.
— Я не хочу умирать, — прошептала она, задыхаясь от рыданий.
— Никто не умрёт, — он отпустил её, намеренно громко рассмеявшись. — Это просто… тренировка перед настоящими приключениями. Пещера возможно тянется на километры, если есть вход, значит, есть и выход!
Исида слабо улыбнулась. Её дрожащая улыбка напомнила первый луч солнца после урагана.
— Ладно, принцесса, — Воронцов шумно потёр урчащий живот, разрывая напряжённость. — Утро выдалось недобрым, но жрать-то хочется даже под землёй.
Он направился к мешкам, которые Исида аккуратно сложила в пирамиду, словно подушки в дворцовых покоях. Его руки привычно зашуршали среди припасов, выискивая вяленое мясо, но мысли уже метались между трещинами в камнях и едва уловимым дуновением воздуха… Этот слабый сквозняк он заметил еще вчера, но почему-то не придал особого значения. Но теперь он видел в этом нечто важное.
Время для них словно застыло, превратившись в тягучий смоляной поток. Хотя казалось, что с момента обрушения свода прошли лишь часы, нейроимплант Воронцова мерцал в поле зрения цифрами — полдень. Пора двигаться.
Авантюрист, его защитный костюм, теперь напоминал спящего зверя. Чтобы сберечь остатки энергии, Алексей отключил даже обогрев и облачился в шерстяные одеяния, купленные Исидой на базаре. Её предусмотрительность сейчас очень пригодилась.
Его плащ, еще вчера бывший тёмно-синим, теперь походил на шкуру издыхающего волка — грязный, в огромных дырах, пропахший дымом вроде недавно купили. Но когда свод рухнул, именно этот плащ принял на себя град осколков, оставив принцессу невредимой.
— Эй, твари хвостатые! Плотва, Добряк, Летун, к папочке! — Воронцов громко свистнул, прищелкнув языком.
Звук, резкий как удар кнута, заставил ящеров встрепенуться. А с потолка скатилось несколько крупных камней.
Горбачи подбежали, их чешуйчатые бока вздымались волнами. Алексей достал из кармана сушёные галеты, пахнущие вяленым мясом, и, поглаживая каждую морду, сунул лакомство в зубастые пасти.
— Они тебя обожают, словно под магическими чарами, — Исида с трудом застёгивала потрёпанный баул, наблюдая, как ящеры тычутся мордами в ладонь мужчины.
— Всякая тварь любит ласку да сытый живот, — Воронцов усмехнулся, водрузив поклажу на спину Добряка. Горб ящера вздрогнул под тяжестью, но зверь лишь бодро зацокал когтями.
Принцесса скептически поджала губы и повернулась к своему ларану:
— Ратилус, иди ко мне! — её голос прозвучал как приказ на дворцовом плацу.
Ящер даже не пошевелил головой, лишь сузил змеиные зрачки.
— Неверный подход, — Алексей скрестил руки, будто обучая упрямого ученика. — Ласкай, угощай, а не командуй. Эти твари теперь наши ноги, запомни, хатан.
Исида, стиснув зубы, сменила тон на сладковатый:
— Ратилус, красавица моя горбатенькая… — она протянула галету, дрожа от брезгливости. — Во имя Астриса, подойди, милая.
Самка нерешительно двинулась вперёд, её раздвоенный язык шлёпнул по ладони принцессы, оставив липкий след.
— Теперь чеши за ухом, где чешуя мягче, — проинструктировал Воронцов, наблюдая за тем, как принцесса скривилась, проводя пальцами за кожистым гребнем. Ратилус издала булькающее шипение, похожее на кошачье мурлыканье. — Видишь? — Алексей привязал к горбу Летуна вязанку дров. — Лаской можно горы свернуть.
— Вроде готовы, — Исида вытерла руку о плащ, стараясь не смотреть на слизь.
Глава 16
Во время обеда номарх запустил дрон «Глаз Бога», чудом уцелевший под завалом. В его сознании проплывали кадры: туннели извивались клубком окаменевших змей, но главный ход упрямо полз вверх, его стены сверкали кварцевыми жилами, будто вены древнего исполина.
— Вперёд, — Воронцов закрепил керосиновую лампу на упряжи Исидиного ящера.
Пламя заплясало, отбрасывая на стены гигантские тени горбачей.
Путь был изматывающим, словно сама пещера сопротивлялась их движению. Туннель неумолимо полз вверх, его скользкие стены сжимались всё теснее, будто каменная глотка древнего чудовища по имени Эстер. Алексей, сгибаясь под низким сводом, в очередной раз растаскивал завал — острые обломки сталактитов громко звенели под сапогами, а эхо уносило их звуки в темноту.
Воздух пропитался запахом сырости и страха. Темнота цеплялась за них липкими щупальцами, а свет лампы дрожал на чёрных стенах, словно испуганный светляк в пасти гиганта.
Они раз за разом упирались в циклопические ступени, выпирающие из разлома туннеля. Двухметровый уступ, покрытый скользкой слизью, заставил Воронцова пустить в ход верёвки и рычаги из обломков. Камни скрежетали под ногами ларанов, их когти оставляли царапины на породе, а хриплое шипение смешивалось с матом землянина.