Три месяца в аду. В окружении рептилоидов, хищников с клыками-бритвами, ядовитых болот. Обжигающие пески и песчаные черви. Серые скалы, встречающие его ледяным ветром и новой порцией хищников. Цепляясь за жизнь каждую секунду, он упрямо шёл к цели. Иногда, в моменты тишины, он закрывал глаза и представлял утро на Земле, кофе на веранде, её смех. Потом открывал — и видел лишь багровое небо Астриса, словно сама планета смеялась над его тоской.
Он уничтожит Астрис — местную реликвию. Убьёт любого номарха, вставшего на пути. Пойдёт на сделку с дьяволом, лишь бы вернуться. Лишь бы снова услышать её голос, а не рёв драконов и шипение ширтов.
— Пора, — произнёс Воронцов сам себе и встал.
Одна Сатели уже скрылась за горизонтом, а значит, через два часа солнце поднимется над горами. Нащупав в кармане флакон с заветной жидкостью, он достал его и откупорил. Содержимое флакона призрачно мерцало в лунном свете. Жидкость не имела запаха и была густой и маслянистой, на ощупь похожая на ртуть.
Оставив шерстяной плащ и освободив заплечный мешок для будущей добычи, Алексей начал методично наносить эссенцию на ткань костюма и на мешок. Чудодейственный раствор, скрывающий запахи, оставался на поверхности защитной ткани.
Закончив, он спрятал флакон и активировал маскировку. Костюм замерцал, сливаясь с базальтовой поверхностью. Бластер был переведён в максимальный режим мощности с функцией стрельбы очередями. Судя по размерам дракона и легендам, которые слышал Воронцов еще в своем мире, ему нужен был тяжёлый бронекостюм штурмовика Содружества с линейным плазмоганом, а не туристические треники и «пукалка» для стрельбы по тарелочкам.
До пещеры нужно было пройти примерно восемьсот метров по открытому участку плато. Единственное укрытие по пути — небольшая скала посередине в форме клыка.
Чёрный провал манил и в то же время пугал неизвестностью. Где-то там сейчас парочка драконов размером с дачный дом спит и видит сладкие сны о том, как они наводят страх на посёлки тирсов, едят девственниц по утрам и набивают пещеру золотом.
«Кстати, всегда считалось, что у дракона огромные сокровища, — подумалось Алексею. — Как же он их натаскивал в своё логово? Неужели в лапах? А может, в пасти?»
Он представил, как огромный дракон, засунув хвост в подвал замка, нелепо пытается подтянуть к выходу набитый золотом сундук. После долгих и упорных попыток у него это получается, и он, довольный, хватает пастью сундук и летит в своё логово. Слюна течёт ручьём, горло чешется от накопившихся горячих газов, но выдохнуть пламя нельзя — слишком ценный груз во рту. Тяжёлый сундук (золото весит очень много) перевешивает голову вниз, задница торчит кверху. Приходится всё время координировать траекторию полёта и выворачивать крылья, чтобы не уйти в штопор. Челюсть уже ломит, но ею нельзя двигать — непрочные деревянные стенки сундука, обитые жестяными полосами, могут лопнуть, и добыча золотым дождём посыплется с неба.
Наконец-то дракон долетает до своей пещеры и, пригнув голову и как можно плотнее прижимая кожаные крылья к бокам, пробирается по тёмному туннелю в глубину горы. Там уже лежит огромная гора золота, которую он использует вместо подушки.
Уставший дракон нежно, как самое дорогое в своей жизни, опускает сундук на вершину сокровищ. С него течёт слюна, и древесина медленно дымится, вступив в реакцию с выделениями желез.
Дракон медленно открывает и закрывает пасть, разминая затекшую челюсть, смотря одним глазом на сундук в предвкушении добычи. Наконец, когда челюстно-жрательный аппарат приходит в норму, он кладёт свою лапу на сундук. Тот не выдерживает чудовищного давления и рассыпается на части, но… Вместо блеска золота дракон видит непонятные пергаменты и камни, которых у него в пещере ещё больше, чем золотых монет.
Огненный шторм, вырвавшийся из пасти дракона, превращает добычу в полыхающий костёр. Пергаменты сгорают в огне, и их пепел кружится в тёмной пещере, которую заполнил разъярённый рёв, полный досады и ненависти…
Такая представленная картина заставила Воронцова улыбнуться и немного снизить нервное напряжение.
Сливаясь с серыми скалами, он шагнул в чёрный провал пещеры. В нос ударил коктейль запахов — сера, гнилая плоть и что-то сладковато-приторное, словно пережаренный мёд. Отключённая ради экономии энергии система фильтрации костюма щедро делилась всем спектром «ароматов», от которых сводило желудок.
«Тук-тук, есть кто дома?» — мысленно пошутил Воронцов, активировав прибор ночного видения.
Контуры пещеры проступили в темноте: высокие своды, покрытые слоем копоти, будто гигантская печная труба. На стенах — блестящие наплывы застывшей лавы, а под ногами — ковёр из костей. Тут угадывались остатки от туш ларанов и лурнов, а также горных козлов с переломанными хребтами. Даже обнаружились останки нескольких ширтов в доспехах, пробитых насквозь когтями.
Кости изредка тихонько скрипели под сапогами. Антиграв гасил шаги, но каждый скрип заставлял мужчину вздрагивать.
Туннель плавно повернул и ушёл вниз, словно глотка спящего чудовища. Дыхание драконов нарастало — низкий гул, напоминающий работу турбин. Воронцов вошёл в зал, сжимая бластер так, что пальцы побелели.
Пещера расширилась в «подземный собор». В глубине, у стены, лежали два дракона. Их тела были покрыты чёрной чешуёй. За спинами сложены огромные крылья. Но их площади совершенно недостаточно для того, чтобы подобные туши способны были подняться в воздух. Крепление крыльев к спине тоже было далеко от того идеала, который эволюция создала для птиц или хотя бы летучих мышей. В общем, без магии их полёты явно не обходятся, и это напрягало мужчину. Головы — узкие, с вытянутыми мордами и рогами, изогнутыми как ятаганы. Эти монстры покоились на груде костей. Между ними находилось гнездо. Из ноздрей вырывались клубы дыма, оседая сажей на потолке.
«Бакулюм те в тапки… — подумал Алексей, чувствуя, как холодный пот стекает по спине. — Это вам не музейные скелеты и даже не динозавры из мезозоя. Они как живые танки с крыльями… спящие танки».
Гнездо между драконами было свито из обрывков ковров, обломков оружия и веток, пропитанных смолой. В центре лежало яйцо — не больше дыни, с бугристой скорлупой, покрытой узорами, словно карта неизвестной галактики.
«Вы серьёзно? — мысленно фыркнул Воронцов, застыв возле яйца. Ему до этого оно представлялось размером как минимум с астраханский арбуз. — Мамаша-то размером с грузовик, а наследник — чуть больше гандбольного мяча».
Один из драконов резко втянул воздух, и распахнул веко, под которым скрывался золотой глаз величиной с колесо тележки из супермаркета. Зрачок-щель сузился, выхватывая из темноты едва заметные контуры силуэта мужчины.
Рука землянина дрогнула на рукояти кустореза — луч мог бы превратить этот глаз в дымящуюся воронку…
Прошла вечность. Веко медленно закрылось.
«Спи, красавец…» — выдохнул Алексей, касаясь яйца. Скорлупа обожгла даже через перчатки, словно раскалённый камень.
Чудом удалось его инстинктивно не выронить и удержать его в руках. Поспешно он запихал яйцо в мешок, который повесил за спину. В районе туловища защитная ткань «Авантюриста» была гораздо плотнее, чем на перчатках, так что жара уже так сильно не ощущалось — максимум тепло.
Он ожидал рёва, взмаха крыльев… Но драконы лишь кряхтели во сне, перебирая когтистыми лапами.
Отступая к выходу, Воронцов ступал на свои следы в слое пепла.
«Беги! Беги, пока они не почуяли кражу! — бились мысли у него в голове. Ледяной пот скатывался по лицу к подбородку. Спина вся взмокла настолько, что система отведения влаги не справлялась. — Стой-стой-стой… — тут же останавливал он себя. — Если побежишь сейчас, драконы могут услышать и проснуться. Жди. Терпи. Иди медленно, спокойно и без волнения. Ведь беспокойство приводит к ошибкам. А они в твоём случае приведут к гибели».
Он с трудом дотерпел до выхода из драконьего гнезда. Но ему не хватило терпения выйти наружу. Страх подстегнул его. У выхода он рванул вперёд, будто за ним уже гнался проснувшийся дракон, обдавая стены пещеры огненной струёй.
Огромными прыжками человек добежал до Вола и рывком поднял спящего парня на ноги.
— Бежим! — крикнул он тирсу, который в замешательстве крутил головой, пытаясь сообразить, что происходит.
— А что? Куда? Зачем? — схватился он за раненый бок и поморщился от боли.
Алексей молча сунул ему под нос мешок и приоткрыл горловину, сквозь которую можно было различить драконье яйцо. Глаза Вола округлились, будто он увидел призрак Айша.
— Откуда оно у тебя⁈
— У ларана за углом открутил, конечно! — съязвил Воронцов, затягивая мешок и помещая его за спину. — Украл у драконов, пока ты храпел. Скоро хозяева хватятся, так что бежим, пока живы!
— О, всесильный Айша, прости этого безумца! — забормотал Вол, воздевая руки к небу, но Алексей грубо толкнул его в спину.
— За что ты просишь простить своего бога? За то, что я забрал то, зачем мы шли? — Алексей не добился вразумительного ответа, поэтому продолжил. — Молитвы оставь на потом. Если хочешь выжить — двигай!
— Да-да… Наверное, я ещё не проснулся, — пробормотал ширт, пошатываясь. — Бежим.
— А ты сможешь?
— Да, но недолго… Мазь, кажется, помогла, — соврал Вол, пряча гримасу боли, и рванул вперёд.
Воронцов кивнул и проверил мешок. Он опасался того, что раскалённое драконье яйцо прожжёт ткань. Но последняя была достаточно плотной, а добыча не такой горячей, чтобы породить пламя. Да и остывал Овум потихоньку.
Глава 24
Алексей закинул мешок с яйцом за плечи, затянул ремни и бросился следом. Ширт семенил в сторону, противоположную ущелью.
— Эй, Вол! Ущелье там! — Воронцов схватил его за плащ, едва не сорвав повязку.
— Я знаю! — огрызнулся тирс. — Спускаться будем здесь.
За скалами открылся склон, покрытый гладким чёрным стеклом застывшей лавы. Вол подбежал к двум валунам, где лежали свёрнутые циновки из гибкого бамбукоподобного дерева.