Пальцы человека непроизвольно дёрнулись, едва не опрокинув кубок. Альси коснулась его плеча — лёгкое прикосновение, от которого мурашки побежали по спине.
— Спасибо, — её шёпот дрожал, словно тонкий лёд над бездной. — Это лучшее, что ты мог сделать для меня.
Слуги метались как призраки, заменяя блюда с тихим лязгом серебра. Охрана стояла недвижимо, но их глаза — жёлтые щели под шлемами — следили за каждым движением.
— Пергамент! — хан протянул руку, и писец протянул ему свиток с готовым договором. Золотая палочка в пальцах правителя блеснула, оставив на документе закорючку-клеймо.
Алексей взял переданную ему доску с пергаментом. Чернила ещё не высохли.
«Хитрый жук заранее подготовил договор, словно точно был уверен в том, что я соглашусь на его условия», — Алексей перечитал текст. В контракте говорилось о том, что номарх земель Олд и Цай дарит свои наделы хану Джазиру.
Хан молча наблюдал за тем, как золотая палочка в руке землянина выводила его имя. Каждая буква жгла пальцы — будто он подписывал собственный приговор.
— Готовьте Моварх, — обратился Джазир к слугам после того, как документ был подписан. — Нужно, чтобы к утру ритуал Врат был исполнен… Давайте выпьем за возвращение Исиды и за то, что мы обнаружили и обезвредили предателей в самом сердце Зертум, и за нашу с Алексеем сделку.
Хан поднял кубок и зал взорвался овациями.
Праздничный зал, наполненный шёпотом придворных, постепенно вернулся к иллюзии спокойствия. Исида, отхлебнув вина из нового кубка, наклонилась к Алексею так близко, что её губы почти коснулись его уха. Запах жасмина и амры, исходящий от её кожи и того неуловимого специфичного аромата, смешался с прерывистым дыханием:
— После ужина… прогуляемся в саду. Это наша последняя ночь. Мы стали… больше, чем друзья. — её пальцы скользнули по его рукаву, задерживаясь на запястье. — Завтра тебя не станет в моей жизни.
Алексей ощутил, как кровь приливает к лицу. Её прикосновение обожгло, словно пламя. Где-то в глубине памяти всплыл образ другой — далёкой, с глазами цвета серого неба. Но здесь, сейчас, Исида была слишком реальной: её грудь, подчёркнутая тонким шёлком платья, едва касалась его плеча, а взгляд, тяжёлый и влажный, обещал то, о чём нельзя было говорить вслух.
— Обязательно… прогуляемся, — он выдавил ответ, чувствуя, как предательски дрогнул голос.
Принцесса улыбнулась, словно кошка, получившая сливки, и откинулась на подушки. Алексей же сглотнул ком в горле. Отказать ей сейчас, значит обрушить хрупкий союз, столь нужный для возвращения домой. Но согласие… Дома ждала та, ради которой он готов был сжечь миры.
«Чёрт! — мысленно выругался он, наблюдая за тем, как Исида наливает ему вина из кувшина. Её движения были нарочито медленными, будто подчёркивая набухшую грудь. — Не могла подождать? Чёртов кот-кумбо! Почему именно сегодня, а не завтра, или ещё лучше через месяц? И почему, бакулюм те в тапки, именно я⁈»
Он пытался придумать отмазки, чтобы избежать участие в кот-кумбо. Если сейчас ворвётся армия Фарона, то он ей только обрадуется. Их хотя бы можно будет порубить на части.
Она поймала его взгляд и прикусила губу — жест, который ещё вчера назад показался бы невинным. Теперь же в нём читался вызов. Алексей резко отвёл глаза, но слишком поздно: образ Иритт начал расплываться, словно туман на ветру.
Празднование затянулось до поздней ночи. Новые блюда заменяли съеденные, кубки наполнялись вином, а зал постепенно пустел. Алексей сидел, сжав кулаки под столом. Каждая минута приближала его к неизбежному. Исида, полулёжа на подушках, неотрывно следила за ним.
Альси попыталась его подбодрить:
— Хочешь, расскажу новую шутку? Не кисни ты так, от тебя все вино скисло!
— Давай шутку, — тихо отозвался он.
— Это она и была.
— Кто?
— Шутка!
— А-а-а… — покачал он головой из стороны в сторону.
Хан поднялся с подушек, и зал затих.
— Праздник окончен. Мне нужно в покои. Завтра будет тяжёлый день. Путешествие в мир мёртвых требует много сил и придельной концентрации.
Исида тут же отреагировала:
— Мы ещё немного поговорим, отец. После всего, что случилось…
Хан нахмурился, но не стал спорить. Резко развернувшись, он вышел, сопровождаемый стуком сапог охраны.
— Пойдём, — Исида встала, и потянула Алексея за рукав.
— Сейчас допью вино, — он потянулся к кувшину, стараясь не смотреть на её фигуру, чьи очертания стали заметнее через тонкую ткань.
— Возьмёшь флягу с собой, — её тон не оставлял выбора.
Альси встала рядом:
— Может, я пойду с вами?
— Нет! — резко оборвала её Исида. Держась за рукав халата Алексея, она прошипела словно фурия: — Иди в покои. Обмой своё тело, посмотри на звезды!
Алексей посмотрел на Альси, и та, поняв всё без слов, опустила глаза. Принцесса ей не соперница, и ей чтобы сохранить свою голову на плечах лучше уйти в сторону.
Исида почти потащила мужчину через коридоры. Её шаги были быстрыми, а дыхание учащённым. В саду лунный свет падал на её лицо, подчёркивая блеск глаз. Почти бегом они переместились в удаленную часть сада, где среди густых ветвей расположилась заросшая беседка.
— Ты знаешь, чего я хочу, — она прижалась к нему, её пальцы дрожали, когда она коснулась его щетины.
Алексей замер. Страх сковал тело, оказывается, он не забыл это чувство. Её настойчивость граничила с отчаянием, но сопротивление могло стоить ему последнего шанса на возвращение домой.
— Исида, завтра… — начал он, но она резко закрыла ему рот поцелуем.
— Просто помолчи! Дай мне насладиться последними минутами с тобой, — нежно прошептала принцесса после того, как оторвалась от его губ.
Она прижалась к нему всем телом. Её руки скользнули по его спине, а губы коснулись шеи, оставляя горячие следы.
Он растерянно обнял её, чувствуя, как учащённо бьётся её сердце. Её дыхание прерывалось, смешиваясь с ароматом жасмина.
— Ты мне дорог… очень, — её пальцы дрожали, расстёгивая пряжку его пояса. — Сначала я считала тебя обычным гилзале, рабом. Но ты… — она резко вдохнула, впиваясь ногтями в его плечи. — Ты лучше всех этих ширтов с их лживым кодексом. Твоя отвага…
Алексей попытался отстраниться, но она притянула его лицо к себе. Их губы снова встретились. Её поцелуй был жадным, почти болезненным. Он почувствовал вкус вина и соли.
— Ради меня ты жертвовал собой, — прошептала она, ладонь скользнула вниз, ниже пояса. Своей жизнью…
Он резко замер, мышцы живота напряглись.
— Ты же знаешь, что происходит со мной? — голос её звучал хрипло.
— Представляю. Мне объясняли вашу физиологию, — выдавил он, пытаясь поймать её руку.
Исида засмеялась коротко, без радости. Её пальцы сжали его запястье, прижимая к себе.
— Не вашу. Мою. Сейчас, — она впилась зубами в его нижнюю губу, заставив вскрикнуть. — Каждый сотис этот жар… я чувствую себя зверем. Это не просто физиология. Моё тело выбрало тебя, — Исида впилась взглядом в Алексея, её голос дрожал. — Даже зная, что ты гилзале… Я бессильна перед этим. Срок ещё не подошёл, но страх твоего ухода… — она оборвала себя, снова прижавшись губами к его рту.
Её раздвоенный язык скользнул по его нёбу, острые клыки едва царапнули губу. Рука Исиды дрожала, расстёгивая застёжки его одежды. Бретелька платья сползла с её плеча, обнажив грудь — золотистую кожу, покрытую лунной рябью, с тёмно-багровой ареолой.
— Чувствуешь? — она схватила его ладонь, прижав к своей груди.
Кожа под пальцами оказалась удивительно нежной, словно лепесток, а сосок твёрдым, как косточка от вишни. Алексей резко вдохнул, почувствовав, как жар разливается по телу.
Исида протяжно застонала, её зубы нежно впились в его шею. Рука землянина непроизвольно сжала её грудь — слишком сильно, но девушка лишь сильней прижалась к нему.
— Я… люблю тебя, — выдохнула она, отстранившись. Слёзы катились по щекам, отражая серебристый свет двух лун. — Кот-кумбо должен свершиться сегодня. Это выбор моего тела… Но отец… — голос сорвался. — Он убьёт меня. И нашего ребёнка, если родится гиршаз.
Резко оттолкнув Алексея, она подтянула платье на груди, прикрывая обнажённую грудь.
— Ты лучшее, что у меня было… — Исида с трудом оторвалась от мужчины и шагнула назад, потом ещё на шаг отступила. — Прости.
Прежде чем он успел среагировать, она побежала прочь и исчезла в тени сада, оставив запах жасмина и специфичного возбуждающего аромата.
Алексей остался стоять в беседке, опираясь о колонну, покрытую плющом. Внизу живота всё ещё пульсировало, смешивая облегчение с досадой.
«Наш девиз непобедим — возбудим и не дадим! Классика», — мысленно усмехнулся он, вспомнил старую студенческую шутку.
Поправив одежду, он медленно зашагал к дому.
В окнах мерцали огни — слуги готовили зал к рассветному ритуалу. Он не стал догонять Исиду. Её последний взгляд — отчаянный, полный ненависти к себе и отцу — говорил яснее слов.
«Любовь? — подумал он, сплевывая вкус крови от прокушенной губы. — Или просто инстинкт?»
Охрана на входе в дом посмотрела на него осуждающе, но ничего не сказала. Он быстро нашел дверь в свои покои, разобравшись с лабиринтом коридоров, и тихо вошёл в комнату.
Альси сидела на постаменте и смотрела на него, прожигая его красноречивым взглядом. В нём читались ревность и грусть.
— Не нужно ничего говорить Алексей, я всё понимаю, — в её голосе слышался упрёк в смеси с обидой. — Она принцесса, а не пастушка коз из горной долины!
— Альси, дорогая моя… — устало выдохнул Воронцов.
— Да⁈ — с надеждой протянула она.
— Идите вы все в клоаку! — как на духу начал выкладывать Воронцов всё, что он думал об их играх. — Бакулюм те в тапки, как же вы меня все достали! Я что, магнит для ваших гормональных игр или мёдом намазан? Найдите себе уже нормального хвостатого парня и сношайте ему мозг, только отстаньте от меня! У меня вообще-то есть жена, которую я очень люблю, и она скоро родит мне ребёнка… Очень скоро. Через каких-то несколько тысяч лет… Но нет, вам хочется обманом, подлостью и шантажом затащить меня в постель, так сказать, опробовать диковинку! Иди нахрен со своим кот-кумбо! — скинув нарядный халат, он от злости пнул медный кувшин, который с грохотом отлетел в угол комнаты и упал на подушки. — Всё! До восхода солнца меня не будить! — он завалился на спальное место, прикрыл глаза и отключился.