— Эм… Ну, да… — пробормотал Эрлл. — Но я хотел мирно разрешить конфликт. Она очень знатная и влиятельная особа.
— Это не оправдывает тебя, генерал. Я твой номарх. Я твой правитель. Иных командиров у тебя нет. Ты, мать твоя женщина и отец мужчина, подчиняешься исключительно мне! МНЕ, И ТОЛЬКО МНЕ! Не какой-то там жирной свиноматки, а своему, бакулюм тебе за воротник, правителю! Только мои приказы должны волновать тебя! Все остальные представители знати перед тобой просто грязь! Ты понял?
— Понял, господин номарх, — вытянулся по струнке бледный генерал.
— Если понял, чтобы такого больше не повторялось. Посторонних в военно-полевом лагере быть не должно.
— Я осознал свою ошибку, правитель, — повинно склонил голову Эрлл.
— Прощаю, но это в первый и последний раз. А сейчас можешь идти. Поднимай армию, после обеда мы выдвигаемся к замку.
Генерал ещё раз отвесил низкий поклон и поспешно скрылся между шатров.
— Чего стоим? Кого ждём? — выплеснул Воронцов накопившееся раздражение на бледных слуг. — Готовьте завтрак. Нас ждёт увлекательное развлечение. Негоже, чтобы ширтка из знатного рода долго ждала своей награды…
Двое молодых слуг-ширтов в серых плащах моментально скрылись в направлении обоза.
— М-да… — протянул Алексей. — Не самое лучшее начало утра. Надеюсь, что порка этой сварливой клуши хоть немного поднимет мне настроение.
Он решил играть по правилам этого мира. Если тут ценят только жесткость и силу, а другого не принимают, то он будет их демонстрировать. А с учётом его человеческого происхождения иначе со здешней знатью точно не совладать. Несколько отрубленных голов вряд ли поднимут его рейтинг среди населения, но точно усмирят самых прытких и говорливых.
Служки быстро приволокли Воронцову завтрак. Он расположился под натянутым у входа в шатёр на раскладном стуле и наблюдал за тем, как на том берегу реки на главной площади собиралась толпа любопытных зевак, которых интересовали свежие сплетни. Народ всполошился из-за воплей жиробасины, которые были слышны даже через реку.
Глава 27
Доев жареное мясо и допив вино из местных виноградников, землянин приказал охране готовить его лурна. Время неутомимо шло, а ему уже сегодня хотелось попасть в новый замок.
Пока основная часть солдат собирала пожитки, сворачивали шатры и укладывала всё в обозы, Воронцов в сопровождении свиты, состоящей из приближённых и охраны, выдвинулись обратно в деревню.
Алексей немного остыл. Гнев почти прошёл, но сказанных слов уже не вернёшь. Руаж следовало наказать, чтобы проявить стойкость и дать понять, что он не прощает оскорблений.
Охранники на чёрных лурнах усердно разгоняли зевак с мостовой, освобождая дорогу правителю. Собравшиеся ширты с удивлением смотрели на гладкокожего гилзале в одеяниях номарха и совершенно не понимали как это произошло. Многим казалась это шуткой, но правдоподобные проклятия пленницы, которая была прикована к позорному столбу, только вносили сумятицу в их умы.
Процессия остановилась напротив позорного столба. Человек поднял ладонь к небу, заставив всех замолчать.
— Я, Алексей, полноправный правитель объединённых земель Олд и Цай, за оскорбления номарха и нарушения кодекса ширтов приговариваю вольнорожденную Руаж, супругу бывшего помощника Айдара, к десяти ударам плети!
— А-а-а! — завизжала знатная ширтка. — Отпустите меня! Тварь двуногая, ты ещё поплатишься за это! Фарон снимет с тебя кожу живьём!
— К двенадцати ударам! — громко прозвучал голос Алексея, заставив зевак открыть свои хищные рты от удивления. — Привести приговор в исполнение немедленно!
— Нет, не надо! — пленница быстро сменила оскорбления и гнев на унижения и мольбу. — Я поняла свою вину и больше не буду. Великий номарх объединённых земель, помилуй меня!
Алексей сурово посмотрел на генерала Эрлла. Тот отдал приказ воинам. Спешившись, они стремительно сорвали с ширтки её богато украшенные одежды и бросили их в грязь.
— Нет-нет-нет! Что вы делаете⁈ — яростно шипела жертва репрессий.
Перед зрителями открылось заплывшее жиром несуразное тело представительницы знати. Алексей в первый раз видел такой отталкивающий формат рептилоида. Руаж явно была любительницей не только гилзалевской любви, но и чревоугодия.
В руках рослого воина в капюшоне, скрывающим его лицо, появилась плеть.
— Вжуж-ж! — просвистела она в воздухе.
— Бдыж-ж! — раздался хлесткий звук удара, когда кожаный шнур ударил по спине ширтки.
— А-А-А! — на всю округу раздался её крик.
Плеть снова обрушилась на спину Руаж под одобрительные крики собравшихся. Народу не хватало зрелищ. Подобные мероприятия ими воспринимались как развлечения. К тому же, вздорный характер бабищи, видимо, порядком надоел всем. Её показательная порка приносила моральное удовлетворение почти всем жителям этого посёлка, не вызывая у них ни капли сочувствия. Исключением являлся староста.
На пятом ударе пленница повисла на цепях, потеряв сознание. Но палач с благодарностью принял из рук зрителей ведро с водой, которой окатил Руаж, заставив её прийти в себя.
Наказание продолжилось. Плеть вновь обрушилась на покрытую кровью спину хрипящей ширтки.
Двенадцатый удар окончательно выбил у неё остатки сил. Её бесчувственное тело отстегнули от цепей и уронили в грязь.
Вирт в ужасе наблюдал за происходящим, не понимая, что ему делать. С одной стороны, он должен был помочь госпоже. С другой стороны, совершенно не хотел разделить её участь.
— Так будет с каждым, кто посмеет подрывать легитимность власти номарха и оскорблять его! — на всю площадь закричал генерал Эрлл.
Алексей утвердительно кивнул и отдал приказ возвращаться в лагерь. Он был доволен результатами показательной порки и поведением генерала после полученной утренней взбучки.
Армия готова была выдвигаться в путь. Обозы были собраны, а пехота выстроена в колонну.
— Лагерь снят и все готово к маршу, номарх, — сообщил прискакавший к ним десятник.
— Хорошо, — кивнул он. — Значит, выдвигаемся.
— Господин, — обратился к нему Эрлл. — Что делать с вашими гилзале?
— Определите их в пехоту, пусть следуют за нами. Сейчас мне некогда ими заниматься. Найдите среди них Карона и отправьте его ко мне. Я назначаю его десятников отряда.
Войско пришло в движение. Воронцов со своей свитой вальяжно шёл в авангарде, чтобы не глотать пыль. К нему прискакал тот же десятник, который в прошлый раз отвечал за доклад.
— Номарх, по вашему указанию раб Карон доставлен к вам, — отчеканил он.
Воронцов обернулся и увидел Карона, который бегом пытался нагнать лурна десятника, но ему оставалось бежать ещё долго. По лицу македонца было видно, что ему забеги на длинные дистанции не в новинку, но и не приносили удовольствия.
— Десятник, — окинул дежурного недовольным взглядом Воронцов. — Ты в своем уме? Зачем ты солдата заставляешь бегать во время похода? Он умрёт от усталости, пока мы будем добираться до замка.
— Я об этом не подумал, — поскрёб в затылке рептилоид. — Но у него же нет лурна. Как я ещё доставлю его к вам, если вы выдвинулись далеко вперёд?
— Значит, выдайте ему лурна, — Алексею было сложно общаться с такими недалёкими ширтами. Ему хотелось влепить себе в лицо ладонь в классическом фейспалме.
— Лурна? Рабу-гилзале⁈ — изумленно округлил глаза ошарашенный десятник. Он сразу же изменился в лице, осознав, кому это сказал.
— Да, блин, лурна! — Воронцов разозлился. Ему хотелось схватить кусторез и покрошить всех рептилоидов на лапшу, но приходилось работать с тем, что имелось. — Теперь это воины нашей армии, какой бы расы они не являлись. А конкретно этот парень — десятник. Нашим гилзале положено всё то же снабжение, что и другим солдатам. Или мне у тебя забрать лурна, чтобы поставить на равных с другим десятником?
— Никак нет, господин номарх! — вытянулся бледный десятник. — Есть, предоставить лурна гилзале.
Он ускакал, а Алексей не сдержался:
— Бакулюм вам в тапки, крокодилы прямоходящие!
Через несколько минут к номарху приблизился римлянин верхом на лурне. Карон держался в седле крайне неуверенно и боялся этого ездового ящера.
— Приветствую вас, хозяин, — склонил он голову, говоря на ширтском наречии.
— Декан, ты не умеешь ездить на лурнах?
— Нет, господин, — покачал он головой из стороны в сторону. — Я впервые в седле подобного зверя. Но до этого мне приходилось ездить на лошадях.
— Неплохо для первого раза.
— Я быстро учусь, хозяин.
— Алексей заметил, что его окружение внимательно слушает их разговор.
— Декан, — перешёл он на родной язык собеседника, чтобы никто, кроме них, ничего не понял. — Я хочу предложить тебе должность командира моей личной гвардии. Она будет полностью состоять из людей. Я не доверяю этим рептилоидам. Хочу, чтобы меня окружали люди.
— Это великая честь для меня, хозяин! — торжественно произнес македонец и ударил себя кулаком в грудь. — Я буду служить вам до самой смерти и клянусь, что не выпущу меч из своих рук до последней капли крови!
— Это хорошо, Карон, только впредь не надо называть меня хозяином. Номарх или Алексей. Хозяева были раньше, когда вы были рабами. А теперь вы воины гвардии правителя. Теперь всё будет иначе.
— Учту, номарх.
— А теперь возвращайся обратно. По приезду в замок я распоряжусь, чтобы вам выделили оружие и форму. После этого начинай тренировать своё подразделение. Надеюсь, ты не забыл, с какой стороны держать меч, декан?
— Нет! — легионер ещё раз ударил себя в грудь кулаком.
— Свободен.
Македонец отбыл в обратном направлении.
— На каком языке вы говорили с рабом? — поинтересовался с прищуром Эрлл. — Некоторые слова мне показались знакомы, словно я их слышал раньше.
— На его родном языке — древнемакедонском. В моё время этот язык считался мёртвым. В нём встречаются слова из латыни, которую использовали лишь учёные мужи и лекари. Si vis pacem, para bellum…