— Уолтер Эллиот, — пробормотал детектив. — Богатый клиент — это он?
— Я не могу вам ничего сказать, но, думаю, вы сами догадаетесь.
Босх кивнул, словно что-то взвешивая. Я ждал, но он молчал.
— Вам это чем-то помогло, детектив? — поинтересовался я.
— Я не могу вам сказать, но, думаю, вы сами догадаетесь.
Один — один.
— У каждого свои правила, — заметил я. — Мы как две стороны одной монеты. Я просто выполняю свою работу. И если я больше ничем не могу вам помочь, позвольте мне к ней вернуться.
Босх взглянул на меня. Похоже, он принял какое-то решение.
— Кого Джерри Винсент подкупил для Эллиота? — спросил он.
Неожиданный поворот. Вопрос застал меня врасплох, но я сразу сообразил, что именно ради него пришел ко мне Босх. Все остальное было лишь отвлекающим маневром.
— Вам на это намекнули в ФБР?
— Я с ними не общался.
— Тогда о чем вы?
— О взятке.
— Кому?
— Это я вас хочу спросить.
Я покачал головой и улыбнулся.
— В книгах все чисто. Существуют…
— Если бы вы решили дать кому-то взятку в сто тысяч долларов, то стали бы писать об этом в книгу?
Я вспомнил дело Барнетта Вудсона и маленькую сделку, которую предложил мне Джерри Винсент. Тогда я отказался и добился оправдательного приговора. Мой поступок изменил жизнь Винсента, и с тех пор он не переставал меня благодарить за это. Но кто знает, не сохранил ли он свою прежнюю манеру вести дела?
— Видимо, вы правы, — произнес я. — Я бы так не сделал. Почему бы вам обо всем не рассказать?
— Вообще-то это конфиденциальная информация, адвокат. Но мне нужна ваша помощь, так что, пожалуй, я могу вам это рассказать.
— Отлично.
— Тогда прошу вас держать эти сведения в тайне.
— Разумеется.
— Никому ни слова, даже своим сотрудникам. Только вы и я.
— Да, только вы и я. Говорите.
— У вас есть рабочие счета Винсента. А у меня — его личные. Вы упомянули, что Винсент быстро брал деньги из аванса Эллиота. Он…
— Я не говорил про Эллиота. Это вы сказали.
— Не важно. Суть в том, что пять месяцев назад он положил сотню тысяч долларов на свой инвестиционный счет. А неделю спустя позвонил брокеру и сообщил, что желает забрать деньги.
— Винсент взял сто тысяч наличными?
— Вот именно.
— И на что он их потратил?
— Не знаю. Но нельзя просто так позвонить брокеру и сообщить, что желаешь получить сто тысяч штук. Большие суммы надо заказывать заранее. Пара дней уходит на сбор денег, только после этого их можно взять. Брокер задал ему несколько вопросов, чтобы убедиться, что тут все чисто. Знаете, иногда людей берут в заложники, а затем приходят за деньгами. Винсент сказал, что все в порядке, просто ему нужны деньги — он хочет купить лодку, и ему обещали большую скидку, если он заплатит наличными.
— И где эта лодка?
— Нет никакой лодки. Он все придумал.
— Вы уверены?
— Мы проверили все местные сделки купли-продажи и расспросили людей по побережью. Никто не слышал о лодке. Дважды обыскали его дом и просмотрели покупки по кредитной карте. Нет никаких платежей и переводов, связанных с лодкой. Нет фотографий, ключей и удочек. Нет регистрации в береговой охране — а она нужна при подобных сделках. Он не покупал лодку.
— Как насчет Мексики?
— Винсент уже девять месяцев не покидал Лос-Анджелес. Он не ездил в Мексику или куда-либо еще. Он не покупал лодку. Иначе мы бы нашли ее. Винсент купил кое-что другое, и ваш клиент Уолтер Эллиот наверняка об этом знает.
Я мысленно проследил логическую цепочку и сообразил, что она тянется к дому Эллиота. Но я не хотел туда входить, пока Босх маячит за моей спиной.
— Думаю, вы ошибаетесь, детектив.
— А мне так не кажется.
— В любом случае я ничем не могу вам помочь. Я понятия не имею, о чем вы говорите, а в доступных мне отчетах об этом нет ни слова. Если хотите, можете обвинить моего клиента в подкупе, арестовать и допросить. Если нет, прямо сейчас заявляю вам, что это дохлый номер. Он не станет с вами говорить ни о данном деле, ни о любом другом.
Босх покачал головой.
— Я не собираюсь тратить время на беседы с Эллиотом. Он действовал через своего адвоката и всегда может прикрыться юридической тайной. Но для вас это урок, адвокат.
— В каком смысле?
— Убили не его, а адвоката. Подумайте об этом. Иногда возникает такое чувство, когда затылок начинает холодеть и по спине бегают мурашки. Когда не просто ходишь, а ходишь и оглядываешься. Потому что знаешь, что тебя могут убить.
Я улыбнулся.
— Ах вот вы о чем. А я считал, вы говорите про чувство человека, которому вешают лапшу на уши.
— Я говорю вам правду.
— Бросьте, вы уже второй день играете со мной в кошки-мышки. Несете всякую чушь про взятки и ФБР. Пытаетесь мной манипулировать и тратите мое время. Думаю, вам и вправду пора идти, детектив, потому что меня ждет работа.
Я встал и жестом указал на дверь. Босх тоже встал, но остался у стола.
— Не дайте себя одурачить, Холлер. И не сделайте ошибки.
— Спасибо за совет.
Босх повернулся и двинулся к выходу. Неожиданно он остановился и шагнул назад, вынув что-то из внутреннего кармана.
Это была фотография. Он положил ее на стол.
— Узнаете этого человека?
Я взглянул на фото. Снимок, сделанный видеокамерой. На нем запечатлен мужчина, выходящий из дверей какого-то здания.
— Это главный вход в Юридический центр?
— Вы узнаете или нет?
Снимок был сделан издалека и сильно увеличен, поэтому картинка выглядела мутной и зернистой. Мужчина на фотографии походил на латиноамериканца. Смуглый, с темными волосами и усами в стиле Панчо Вильи, вроде тех, что носил Циско. В панаме, кожаной куртке и рубашке без галстука. Вглядевшись в снимок, я понял, что он вырезан из записи с камеры наблюдения. На выходе у мужчины распахнулась куртка. За поясом торчало что-то похожее на рукоятку пистолета.
— Это оружие? Он убийца?
— Черт возьми, вы что, не можете просто ответить на вопрос? Вы знаете парня?
— Нет, не знаю, детектив. Довольны?
— Вы опять задали вопрос.
— Простите.
— Уверены, что никогда не видели его раньше?
— Не на сто процентов. Фото могло быть и получше. Откуда оно?
— С уличной камеры на углу Бродвея и Второй. Она движется взад-вперед, так что парень промелькнул всего на пару секунд.
В последние годы на улицах появилось много камер. Главные магистрали вроде Голливудского бульвара уже просматривались целиком. На очереди был Бродвей. Днем там всегда не протолкнуться из-за пешеходов и машин. Там же чаще всего проходили всевозможные марши протеста.
— Что ж, это лучше, чем ничего. По-вашему, усы и волосы настоящие?
— Давайте я стану задавать вопросы. Он может быть одним из ваших новых клиентов?
— Я виделся еще не со всеми. Оставьте фото, я покажу его Рен Уильямс. Она лучше меня знает их в лицо.
Босх протянул руку и забрал снимок.
— Это единственный экземпляр. Когда она придет?
— Примерно через час.
— Тогда я подойду попозже. А пока — берегите себя, адвокат.
Он в шутку ткнул меня пальцем, изобразив ствол пистолета, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Я остался сидеть в кресле, глядя в пол и размышляя над его словами. Мне чудилось, будто Босх вот-вот вернется и обрушит на меня новую порцию предупреждений и угроз.
Но когда дверь отворилась, на пороге появилась Лорна:
— Я встретила детектива.
— Да, он был здесь.
— Чего хотел?
— Напугать меня.
— Ему удалось?
22
Лорна собиралась снова устроить совещание и рассказать о том, что произошло вчера днем, пока я находился в Малибу и у Уолтера Эллиота. Она даже успела сообщить, что мне придется отправиться на слушания по одному загадочному делу, которого не было в нашем рабочем графике. Но я хотел сначала как следует поразмыслить обо всем, что узнал от Босха.
— Где Циско?
— Сейчас будет. Он встал спозаранку и решил перед работой съездить к одному осведомителю.
— Он позавтракал?
— Во всяком случае, не со мной.
— Хорошо, когда появится, мы отправимся в «Дайнинг-кар» и позавтракаем. Там все и обсудим.
— Но я уже поела.
— Отлично, тогда мы станем есть, а ты говорить.
Лорна состроила недовольную гримасу, но вышла из комнаты и оставила меня в покое. Я встал с кресла и начал расхаживать по кабинету, сунув руки в карманы и пытаясь осмыслить все, что сообщил мне Босх.
По словам детектива, Джерри Винсент дал огромную взятку какому-то неустановленному лицу или нескольким лицам. Поскольку деньги он взял из аванса Эллиота, значит, между подкупом и делом Уолтера существовала связь. Винсент вполне мог использовать деньги Эллиота, чтобы расплатиться по своим долгам или подмаслить нужных людей по каким-нибудь другим делам. Например, он просто проигрался в карты. В любом случае Винсент взял со счета сто тысяч долларов и потратил для неизвестных целей, да еще и попытался это скрыть.
Важно понять, когда он снял деньги и как это связано с его гибелью. Босх сказал, что деньги исчезли пять месяцев назад, а убийство произошло позавчера ночью, за неделю до начала судебного процесса над Эллиотом. Опять же ничего определенного. Слишком большой временной разрыв между утечкой денег и убийством. На мой взгляд, это ставило под сомнение какую бы то ни было связь между двумя событиями.
Однако я не мог отбросить данную гипотезу, хотя бы потому, что тут замешан Эллиот. Профильтровав факты сквозь информацию, полученную от Босха, я стал по-иному смотреть на своего клиента и в какой-то степени на самого себя. Склоняться к мысли, что громогласные заявления Эллиота о своей невиновности, вероятно, опираются на его уверенность в том, что все уже оплачено и куплено. Его нежелание затягивать процесс могло объясняться тем, что взятка уже дана и ее нужно скорее отработать. А странная легкость, с какой он согласился на мое участие в процессе, даже не попытавшись навести справки, вызвана той же спешкой. Это не имело отношения к моим талантам и способностям юриста. Я не произвел на него никакого впечатления. Просто первым попался под руку. Я был случайным адвокатом, которого следовало вставить в уже разработанную схему. В каком-то смысле я подходил для этого лучше других. Адвокат, выскочивший откуда ни возьмись. Долго просидевший без работы и изголодавшийся по делам. Такого можно взять, стряхнуть пыль и поставить в строй, не опасаясь вопросов.