— Как всегда, много звонков от местной прессы. Насчет Джерри Винсента и Эллиота. Желаешь подробности?
— Нет. У меня нет времени на журналистов.
— Я так им и сказала, но они не обрадовались. Особенно тот парень из «Таймс». Настоящая заноза в заднице.
— Ну и что, что не обрадовались? Мне плевать.
— Эй, поосторожнее с прессой, Микки. Нет ничего страшнее разгневанной газеты.[11]
Она права. Пресса может любить вас сегодня и уничтожить завтра. Мой отец двадцать лет ходил у нее в любимчиках, но в конце карьеры превратился в изгоя, потому что репортерам надоело смотреть, как он вытаскивает из тюрьмы преступников. Для них отец стал воплощением порочной юридической системы, оправдывающей богачей с влиятельными адвокатами.
— Ладно, постараюсь вести себя помягче, — пообещал я. — Только не сейчас.
— Отлично.
— Есть что-нибудь еще?
— Думаю, что… нет. Про Рен я тебе уже сказала, значит — все. Ты позвонишь обвинителю по делу Патрика?
— Да.
Я взглянул через плечо Лорны на Циско, который все еще ходил по комнате.
— Циско, твоя очередь. Что ты раскопал?
— Продолжаю работать над Эллиотом. Главным образом в плане Рилца и поиска свидетелей.
— Кстати, у меня вопрос насчет свидетелей, — произнесла Лорна. — Где вы хотите поселить доктора Арсланьян?
Шамирам Арсланьян была специалистом по пороховым частицам, Винсент выписал ее из Нью-Йорка, чтобы побить эксперта из прокуратуры. Она считалась лучшей в своем деле, а при финансовых ресурсах Эллиота Джерри мог позволить себе самое лучшее. Я собирался разместить ее поближе к зданию суда, но в центре могли возникнуть проблемы с номерами в отеле.
— Попробуй «Чекерс», — предложил я. — Только закажи большой номер. Если там нет, посмотри в «Стандарте» или «Киото Гранд отеле». Но обязательно возьми номер с несколькими комнатами, чтобы у нас было место для работы.
— Ясно. Как насчет Мьюница? Его тоже разместить поближе к центру?
Хулио Мьюниц был внештатным видеооператором из Топанга-каньон. Он жил недалеко от Малибу и оказался первым прибывшим на место преступления после полицейских. Мьюниц снял на камеру Уолтера Эллиота и помощника шерифа перед пляжным домиком. Благодаря этой съемке и собственным наблюдениям Мьюниц считался важным свидетелем, способным подтвердить или опровергнуть показания полиции.
— Не знаю, — ответил я. — От Топанга-каньон до центра от одного до трех часов пути. Не надо рисковать. Циско, он согласен поселиться в отеле?
— Да, если мы заплатим за номер и обслугу.
— Хорошо, тогда привези его в город. Кстати, где пленка? В деле ее нет. Будет глупо, если я увижу запись только на суде.
Циско удивленно поднял брови.
— Неизвестно. Но если ее нет в офисе, я попрошу Мьюница сделать копию.
— Я ее не видел. Достань мне копию. Что еще?
— Есть пара вопросов. Я поговорил со своим источником насчет Винсента, и он ничего не слышал ни о подозреваемом, ни о фото, которое показал тебе Босх.
— Ничего?
— Абсолютно.
— Босх знает про «утечку» и молчит?
— Понятия не имею. Но для моего парня фото явилось полной неожиданностью.
Я размышлял над тем, что это значит.
— Босх не приходил, чтобы показать снимок Рен?
— Нет, — ответила Лорна. — Я все утро находилась с ней. Босх не появлялся ни утром, ни после обеда.
Картина получалась довольно странная, но у меня не было времени об этом думать. Меня ждали папки с документами.
— А второй вопрос?
— Я звонил ликвидатору Винсента. Ты оказался прав. Одна из длинных досок Патрика у него.
— Сколько он за нее хочет?
— Нисколько.
Я вопросительно взглянул на Циско.
— Скажем так — он хочет оказать тебе услугу. Винсент был хорошим клиентом. Видимо, он надеется, что теперь ты станешь использовать его для ликвидаций. Я решил не разубеждать его и объяснять, что ты не любишь бартер с клиентами.
Я понял, что он имеет в виду. Ликвидатор не стал бы отдавать доску без надежды на будущие прибыли.
— Спасибо, Циско. Ты ее привез?
— Нет, он не держит ее в офисе. Но парень кому-то позвонил, и завтра днем ее доставят. Я могу за ней съездить.
— Не надо, просто дай мне адрес. Я пошлю Патрика. Как насчет Брюса Карлина? Ты с ним сегодня говорил? Вероятно, пленка Мьюница у него.
Брюс Карлин интересовал меня по нескольким причинам. Больше всего мне хотелось знать, не работал ли он с Винсентом над делом Эли Уимса. Если так, Карлин мог вывести меня на «волшебную пулю».
Но Циско лишь переглянулся с Лорной, словно не решаясь сообщить плохую новость.
— В чем дело? — спросил я.
Лорна повернулась ко мне.
— Карлин парит нам мозги! — возмущенно воскликнула она.
Ее губы сердито сжались. Я знал, что подобный лексикон Лорна использует только в особых случаях.
— То есть?
— Он обещал прийти в два, но так и не появился. Позвонил после двух — после того как Рен объявила об уходе — и сообщил новые условия.
Я недовольно покачал головой.
— Какие условия? Сколько он хочет?
— Очевидно, он сообразил, что на двух сотнях в час много не заработаешь, поскольку разговор продлится всего часа два-три. Больше из него все равно не вытянешь. Поэтому он просит конкретную сумму.
— Сколько?
— Десять тысяч долларов.
— Ты шутишь?
— Цитирую слово в слово.
Я взглянул на Циско.
— Это грабеж. У вас есть какие-то правила, контролирующие органы? Мы что, не можем прижать его к ногтю за такие штучки?
Циско покачал головой.
— Контролирующих органов полно, но тема довольно скользкая.
— Еще бы. Карлин вообще скользкий тип. Я давно это знал.
— Я имел в виду, что у него не было контракта с Винсентом. Никаких бумаг. Поэтому он не обязан ничего рассказывать. Мы можем его только нанять, а он — назвать цену. Цена — десять тысяч. Конечно, грабеж, но вряд ли тут есть что-нибудь противозаконное. И потом, ты у нас адвокат. Тебе лучше знать.
Я решил отложить данный вопрос. Во мне не остыл заряд адреналина, полученный в суде. Я не желал отвлекаться по мелочам.
— Ладно, спрошу согласия у Эллиота, а пока займусь просмотром документов. Если мне повезет и я найду то, что ищу, услуги Карлина нам не понадобятся. Мы пошлем его ко всем чертям.
— Ублюдок, — пробормотала Лорна.
Я предпочел думать, что она имела в виду Карлина, а не меня.
— Ну что, теперь все? — произнес я. — Или осталось что-нибудь еще?
Я окинул взглядом своих помощников. Они молчали.
— В таком случае спасибо за проделанную работу. Можете собирать вещи и идти домой.
Лорна бросила на меня удивленный взгляд.
— Ты нас отпускаешь?
Я взглянул на часы.
— Почему бы и нет? Уже почти половина пятого. Я намерен с головой закрыться бумаги и не хочу, чтобы меня отвлекали. А вам лучше отправиться домой и хорошенько выспаться. Завтра начнем со свежими силами.
— Ты собираешься сидеть здесь допоздна? — поинтересовался Циско.
— Да, но волноваться не о чем. Я запру двери и никому не открою, — улыбнулся я и показал на входную дверь. На ней имелась защелка, которую можно задвинуть изнутри. При необходимости я мог устроить себе полную изоляцию.
На самом деле я не столько «ложился на дно», сколько запирался в клетку.
— В общем, все будет в порядке. Мне пора работать.
Они неохотно двинулись к выходу.
— Лорна! — крикнул я вдогонку. — Там где-то должен быть Патрик. Передай ему, пусть остается на связи. Возможно, у меня появятся новости.
29
Я открыл папку с делом Хенсона и нашел телефон обвинителя. Необходимо разобраться с этой проблемой до того, как займусь Уолтером Эллиотом.
Обвинение представлял Дуайт Поузи, которого я хорошо знал и недолюбливал. Работники прокуратуры иногда обращаются с адвокатами так, словно те мало чем отличаются от своих клиентов. В них видят мошенников, а не образованных и квалифицированных профессионалов, неизбежное зло, а не важное звено юридической системы. Копы часто думают аналогично, но меня это не особенно коробит. Однако когда их взгляды разделяют мои собратья юристы, я начинаю беспокоиться. Дуайт Поузи был именно из таких, и если бы я мог больше никогда с ним не встречаться, то считал бы себя счастливейшим из смертных. Но к сожалению, пока мне это не грозило.
— А, Холлер, — произнес он, взяв трубку. — Откопал сундук мертвеца?
— Что?
— Тебе ведь передали дела Винсента, верно? Поэтому ты занялся Хенсоном.
— Насколько я понял, ты мне звонил, Дуайт. Даже три раза. В чем дело? Ты получил копию ходатайства, которое я отправил вчера?
Я помнил, что надо всегда быть начеку и не давать эмоциям брать верх над интересами клиента.
— Да, получил. Она лежит у меня на столе. Поэтому я и звонил.
Очевидно, Поузи хотел, чтобы я начал первым.
— И?..
— В общем-то мы не собираемся это делать, Микки.
— Делать что?
— Переоценку вещественных доказательств.
Да, я действительно задел их за живое.
— Разве не в этом состоит прелесть судопроизводства, Дуайт? Не ты принимаешь решение, а судья. Поэтому я обратился к нему, а не к тебе.
— В данном случае все зависит от нас, — пояснил он. — Мы снимем обвинение в краже и оставим только наркотики. Если ты не отзовешь свое ходатайство, мы объясним судье, что это уже не актуально.
Я улыбнулся и кивнул. Патрик спасен.
— Да, но есть маленькая проблема, Дуайт: обвинение в хранении наркотиков напрямую связано с расследованием кражи. Ордер на арест был выписан по делу о воровстве. Тогда-то они и нашли наркотики. Так что одно без другого не пойдет.
Я чувствовал, что Поузи заранее знает все, что я скажу, и просто следует своему сценарию. У него была цель, к которой он стремился. Я не возражал. На сей раз наши интересы совпадали.
— Тогда нам, пожалуй, стоит это обсудить, — заметил он таким тоном, будто эта мысль только сейчас пришла ему в голову.