В подобные минуты меня охватывало острое желание вернуться к старому. Создать дистанцию. Принять таблетки от боли, физической и душевной. Обмануть и оглушить себя. Я сознавал, что у меня есть свой личный суд и скоро он вынесет вердикт «виновен». И на этом все мои дела закончатся.
Я вышел на веранду, надеясь, что город вытащит меня из той ямы, в которую я катился. Ночь была свежей, чистой и прохладной. Лос-Анджелес расстилался внизу ковром огней, и я чувствовал, что в каждом огоньке светилось право на мечту. Одни люди живут мечтой, другие — нет. Кто-то пускает свою мечту в оборот, как выгодный товар, а кто-то хранит во мраке, точно тайную святыню. Я не мог понять, есть ли у меня еще какая-то мечта. Казалось, что остались только грехи, в которых я должен исповедаться.
Потом на меня нахлынули воспоминания, я даже улыбнулся. Вспомнилось то, что случилось незадолго до смерти моего отца, лучшего адвоката своего времени. Под рождественской елкой нашли разбитый шар из антикварного стекла — старинной вещицы, доставшейся матери по наследству. Мать привела меня в гостиную, чтобы показать осколки и подтолкнуть к признанию вины. Отец уже болел, его состояние было безнадежно. Но он еще брал работу — или то, что от нее осталось, — на дом и занимался в соседней комнате. Я не видел его за приоткрытой дверью, но слышал, как он напевает себе под нос: «Монета в руке, а рот на замке».
Я понимал, что это значит. Я был плоть от плоти своего отца. Я не ответил матери. Не выдал себя.
Мне стало смешно. Поставив локти на перила, я подался вперед и окинул взглядом город мечты.
— Нет, я больше не могу это делать, — прошептал я.
Неожиданно за спиной грянула песня из «Одинокого рейнджера». Я шагнул в комнату и взглянул на телефон, лежавший на столе рядом с ключами. На экране появилась надпись: «Неизвестный номер». Я в нерешительности постоял, ожидая, когда музыка закончится и включится автоответчик.
Но в последний момент я поднял трубку.
— Майкл Холлер, адвокат?
— Да, а кто спрашивает?
— Рэнделл Моррис, полиция Лос-Анджелеса. Вам знакома Элейн Росс?
У меня сжалось сердце.
— Лейни? Да. Что случилось? С ней все в порядке?
— Мисс Росс находится на Малхолланд-драйв и не может вести машину, сэр. Боюсь, у нее обморок. Она дала мне вашу карточку и отключилась.
Я закрыл глаза. Мои страхи насчет Лейни Росс воплотились в явь. Она катилась по наклонной. Если Лейни арестуют, это сразу отбросит ее в прошлое и приведет к новому сроку и принудительной реабилитации.
— В какой участок вы ее везете? — спросил я.
— Не стану вам врать, мистер Холлер. Моя смена заканчивается через двадцать минут. Если я начну оформлять арест, это займет часа два, а мой лимит на сверхурочные за месяц уже исчерпан. Если вы ее заберете, то я ее отпущу. Понимаете, о чем я?
— Да, конечно. Спасибо, офицер Моррис. Я приеду, только назовите адрес.
— Знаете площадку над Фрайман-каньон?
— Да.
— Мы здесь. Только поторопитесь.
— Буду через пятнадцать минут.
Фрайман-каньон находился в паре кварталов от гостевого домика, где Лейни приютил один знакомый. Я мог бы отвезти ее домой, пешком вернуться на площадку и забрать машину. Мне хватило бы часа, чтобы избавить Лейни от тюрьмы, а ее автомобиль — от эвакуации.
От дома я двинулся вверх, по Лорел-каньон. На вершине холма свернул налево. На меня вдруг навалилась копившаяся весь день усталость, и я опустил стекло, чтобы освежить голову прохладным ветерком. Узкая дорога еще полмили вилась серпантином, в одном месте мне пришлось резко затормозить — фары выхватили из темноты стоявшего на обочине койота.
Как я и ожидал, скоро у меня зазвонил мобильник.
— Поздно вы спохватились, Босх, — буркнул я вместо приветствия.
— Я звонил раньше, но в каньоне нет связи, — произнес детектив. — Это что, какая-то проверка? Какого черта вы уехали? Вы же говорили, что остались ночевать.
— Был звонок. Одна моя… э-э… клиентка может попасть за решетку. Вождение в нетрезвом виде. Коп обещал отпустить ее, если я за ней заеду.
— Куда?
— На площадку перед Фрайман-каньон.
— Что за коп?
— Рэнделл Моррис. Он не сообщил, из какого он района.
Территориально Малхолланд-драйв входил сразу в два полицейских участка — Голливуд и Северный Голливуд. Моррис мог работать в любом из них.
— Хорошо, остановитесь на обочине, а я пока все проверю.
— Остановиться? Где?
Малхолланд-драйв — извилистое узкое шоссе, и притормозить тут можно только на площадке. Если остановиться в любом другом месте, на вас налетит следующая машина.
— Тогда сбросьте скорость.
— Я уже прибыл.
Площадка над Фрайман-каньон находилась со стороны долины. Я свернул вправо и подкатил к знаку, гласившему, что стоянка разрешена только до захода солнца.
Я не увидел ни автомобиля Лейни, ни патрульной машины. Парковка была пуста. Взглянул на часы. Я обещал Моррису явиться через пятнадцать минут, прошло всего двенадцать.
— Проклятие!
— Что? — спросил Босх.
— Ее здесь нет, — отозвался я. — И копа тоже. Он увез ее в участок.
Я попытался сообразить, куда могут доставить Лейни. Вероятно, мне придется провести там всю ночь, пока утром ее не выпустят под залог. В суде я буду как выжатый лимон.
Остановившись, я вышел из салона и огляделся по сторонам. Внизу под обрывом километрами огней раскинулась огромная долина.
— Босх, мне надо идти. Я попытаюсь найти…
Краем глаза я заметил слева какое-то движение. Развернувшись, увидел, как из высоких кустов вокруг площадки ко мне крадется темная фигура. Вначале я принял ее за койота, но потом понял, что это человек. Он был весь в черном, с лицом, закрытым лыжной маской. В следующее мгновение он выпрямился, и в его руках блеснуло оружие.
— Постойте, — сказал я. — Что это…
— Брось чертов телефон!
Я бросил телефон и поднял руки.
— Хорошо, в чем дело? Вы с Босхом?
Незнакомец быстро подскочил ко мне и толкнул меня в грудь. Я упал на землю, и он схватил меня за воротник.
— Вставай!
— Какого…
— Встать! Быстро!
Он рванул меня вверх.
— Ладно, ладно. Встаю.
Не успел я подняться, как он толкнул меня вперед и я подлетел к своей машине.
— Куда мы идем? Что это…
Снова толчок.
— Кто вы? Зачем вам…
— Ты слишком много болтаешь, адвокат.
Он схватил меня за ворот и толкнул к обрыву. Я знал, что дальше вниз тянется почти отвесная стена. Я приземлюсь в чей-то огород — нырнув с высоты триста футов.
Я попытался упереться ногами в землю и задержаться, но меня потащили сильнее. Пропасть была рядом — еще немного, и я полечу в черную бездну.
— Вы не можете…
Внезапно грянул выстрел. Он прозвучал откуда-то справа и издалека. Почти мгновенно за спиной послышался металлический щелчок, и человек в маске, охнув, рухнул в темные кусты.
Вскоре раздались голоса и крики:
— Брось оружие! Брось оружие!
— На землю! Лечь на землю!
Я упал лицом в грязь и закрыл голову руками. Снова крики и топот. Где-то взревели моторы, под колесами захрустел гравий. Открыв глаза, я увидел, как на кустах и грязи мигает синий свет. Синие лампы — значит, полиция. Я спасен.
— Адвокат, — прозвучал надо мной чей-то голос. — Можете подняться.
Я повернул голову и посмотрел наверх. Это был Босх. Его лицо казалось темным среди звезд.
— Веселенькую вы затеяли игру, — произнес он.
52
На человека в маске надели наручники, и он застонал от боли.
— Моя рука! Болваны, черт бы вас побрал, вы сломали мне руку!
Я встал и увидел, как несколько человек в черных куртках, словно муравьи, бегают по холму. Некоторые были с эмблемой городской полиции, но у большинства на спине красовались буквы ФБР. Вскоре над головой появился вертолет и площадку осветило мощным фонарем.
Босх шагнул к агентам ФБР, склонившимся над человеком в маске.
— Он ранен? — спросил детектив.
— Раны нет, — ответил один из агентов. — Похоже, пуля попала в пистолет, но все равно это чертовски больно.
— Где оружие?
— Пока ищем.
— Наверное, оно упало в пропасть, — предположил второй.
— Лучше искать днем, а не сейчас, — добавил третий.
Они подняли нападавшего с земли. Два агента держали его сбоку, ухватив за локти.
— Посмотрим, что это за птица, — сказал Босх.
Лыжную маску сорвали с головы, и в лицо мужчине ударил яркий свет. Босх обернулся и взглянул на меня.
— Присяжный номер семь, — пробормотал я.
— Вы о чем?
— Это присяжный номер семь, из коллегии суда. Сегодня он не пришел на заседание, и полиция объявила его в розыск.
Босх повернулся к человеку, которого я знал под именем Дэвида Максуини.
— Держите его покрепче.
Он зашагал в сторону, знаком предложив следовать за ним. Мы отошли в дальний конец стоянки и остановились у моей машины. Босх открыл рот, но я успел задать вопрос первым:
— Что случилось?
— Случилось то, что мы спасли вам жизнь. Он собирался сбросить вас с обрыва.
— Я знаю, но откуда вы взялись? Вы говорили, что на ночь отсылаете своих людей. Тогда откуда появилась полиция? И что тут делает ФБР?
— Кое-что изменилось. И кое-что произошло.
— Что именно?
— Мы поговорим об этом позже. Сначала обсудим данную ситуацию. Расскажите мне о присяжном номер семь. Почему он не пришел в суд?
— Об этом лучше спросить у него. Я знаю только, что утром судья пригласил нас в кабинет и сообщил, что ему пришло анонимное письмо, где говорится, что номер седьмой — самозванец с уголовным прошлым. Судья хотел расспросить его, но тот не появился. Тогда шериф послал людей к нему домой и на работу, и они вернулись с человеком, который не являлся номером седьмым.
Босх поднял руку словно уличный регулировщик.
— Эй, подождите. Получается какая-то ерунда. Я понимаю, что вы напуганы, но… — Он увидел, что к нам приближается полицейский.