Мешков быстро облазил ближайшие пригорки, нарвал одуванчиков, а затем добрался и до опушки леса. Где обнаружил убитых немцев – очевидно, погибли вчера, во время атаки.
Убрать тела своих гитлеровцы не успели – отступили довольно далеко. Хотя, в принципе, с этим у них было всегда строго – погибших вытаскивали с поля боя и хоронили где-нибудь на окраине села или деревни. Ставили на могилах березовые кресты, а сверху – каски. Считалось, что это временные могилы, а после победы останки павших перевезут в Германию и уже со всеми воинскими почестями, торжественно перезахоронят на специальном мемориальном кладбище. Где будут лежать все герои Третьего рейха…
У одного из убитых Иван приметил хорошие сапоги, как раз по своей ноге. Взял – запасная обувка никогда не помешает. А заодно забрал и мятую, полупустую пачку сигарет. Хоть и слабые они у фрицев, но ничего, курить можно. Неделю назад он был рад даже этому – свой самосад закончился, а папирос давно не привозили. Хорошо, что теперь курево имеется – целая пачка «Беломора»…
Обшарив карманы убитого, Иван нашел кое-какие документы. Решил тоже захватить, пусть майор Злобин посмотрит, может, сгодятся для чего-нибудь… По званию немец оказался фельдфебелем, значит, могло оказаться что-то интересное.
С одуванчиками, сапогами и трофейной винтовкой (не пропадать же добру!) Иван вернулся к бронемобилю. Показал документы Владимиру Викторовичу, тот посмотрел, кивнул – спасибо, пригодятся. Среди бумаг одна действительно оказалась очень интересной – список личного состава роты с указанием возраста и места призыва солдат.
Выяснилось, что это были в основном новобранцы из Баварии, молодые деревенские парни, только недавно из пехотной школы, почти не обстрелянные. Неудивительно, что для многих первый бой оказался и последним…
Это было хорошо – все-таки им противостояли не опытные, прошедшие огонь и воду ветераны, умные, дисциплинированные, упорные, выносливые, а совсем зеленые новички. Значит, легче их ошеломить, испугать, сломать… И пусть себе бегут, преследовать и добивать мы не станем. Нам бы только отогнать их подальше, и желательно – до самого Берлина. Но это уже в будущем…
Кстати, а где Первушин? Что-то долго он ходит за помощью. Ага, вот и он, вернулся, наконец. И, кажется, с подмогой…
И точно: к бронемобилю быстрым шагом подходил лейтенант Первушин. Он был очень доволен – выполнил приказ, нашел бойцов 4-й гвардейской! И привел сюда. Вот они, красавцы!
За лейтенантом действительно шла целая колонна красноармейцев – не меньше батальона. То, что нужно…
Первушин оказался удачливым – почти сразу за болотом наткнулся на передовой батальон 4-й гвардейской дивизии. Бойцы капитана Шепухина уже второй день пробивались к Спасской Полисти и уже собрались лезть в воду, чтобы перебраться через очередной ручей, но тут, на счастье, на них вышел Первушин. И сообщил, что знает более короткий и, главное, сухой путь к месту сражения – через мост, который недавно возвели его люди…
Разумеется, Шепухин тут же приказал идти за лейтенантом: не хочется снова лезть в болото и брести по пояс или даже по грудь в грязной воде. Первушин сказал, что немцев крепко зажали у Спасской Полисти и надо нанести последний, решающий удар, чтобы окончательно их опрокинуть и разгромить. У села идет бой, осталось совсем ничего – немного дожать, вмазать, и тогда победа точно будет за нами.
Капитан Шепухин мгновенно сообразил, что ему выгодно поддержать Злобина и его группу, тем более что есть броневик. Какая-никакая, а бронетехника! Поэтому, недолго думая, приказал своим бойцам идти вслед за лейтенантом. И вот, наконец, прибыли на место…
Майор Злобин поблагодарил Первушина за отличное выполнение приказа, тепло поздоровался с Шепухиным и предложил, пока еще светло, нанести совместный удар по Спасской Полисти. Немцы не ожидают атаки с этой стороны, считают, что все силы 59-й бригады брошены в другое место. Да и болото, по их мнению, непроходимо, нет здесь ни бродов, ни переправ. Значит, можно не бояться удара в спину.
Вот и отлично, преподнесем им сюрприз! Очень неприятный. План атаки был простой – одним броском достичь Спасской Полисти, разбить гитлеровцев, погнать прочь… Капитану Шепухину он пришелся по вкусу – понятно и осуществимо. Пусть сил у них и не так много, но если ударить всем разом, дружно…
Немцы тоже ведь не железные, второй день уже дерутся за Спасскую Полисть, устали небось, да и потери у них немаленькие. Может, не выдержат, сами отойдут, без боя?
– Кончай перекур, – приказал капитан Шепухин своим бойцам, – готовиться к атаке.
Красноармейцы поднялись с земли, подхватили свои винтовки и пошли в атаку. Бежать сил уже не было – выдохлись после долго блуждания по лесам и болотам. Даже «ура» не кричали, шли молча, упрямо, сосредоточенно. Каждый понимал – осталось совсем чуть-чуть, последний рывок – и все. Отгоним немцев от села, и можно отдыхать. Спасская Полисть – большая, изб много (даже после бомбежек и артударов), есть где остановиться…
Где деревенский дом – там и баня, значит, можно будет почиститься, помыться и привести себя в порядок. А то вши совсем замучили, спасения от них нет! И форму давно уже пора стирать и штопать, а то ходить неприлично – дырка на дырке.
Да и спать в крестьянской избе (пусть даже на голом полу) гораздо приятнее, чем на раскисшем торфянике, когда под одним боком хлюпает мутная болотная жижа, а во второй нещадно кусают комары. Даже плащ-палатка не спасает, как ни укрывайся, как ни завертывайся: умудряются залезть внутрь и попить кровушки. Да еще «звенят», заразы, тонко, противно, спать не дают…
Причем комары здесь какие-то особенно крупные и злые. И еще – страшно голодные, десятками впиваются в самый малый кусок тела. И ничего, сволочи, не боятся – одного прихлопнешь, а на его месте уже двое сидят… Двоих убьешь – а их уже четверо! Совсем как фрицев. Тоже их, гадов, никак всех не перебьем…
Вышли на опушку леса. Впереди лежало большое, рыхлое поле – колхозные угодья. Раньше в апреле-мае здесь уже вовсю урчали тракторы, обрабатывая землю, готовились к севу, а сейчас совсем было пусто и безлюдно. Еще дальше, за пашней, виднелись деревенские дома – уже Спасская Полисть. На ее окраине по-прежнему шел ожесточенный бой. Значит, нам туда, помогать своим…
Прибыл верховой от полковника Глазунова, сообщил последние данные. Немцам удалось добиться некоторого успеха: их штурмовые роты, потеснив ослабевшую и изрядно поредевшую 59-ю бригаду, захватили почти всю северную часть села. Надо их выбить…
Работа предстояла тяжелая. За колхозным полем находилась самая старая часть Спасской Полисти, еще с восемнадцатого века. Дома все прочные, основательные, возведенные с купеческим размахом. Надежные, с толстыми каменными стенами и высокими подклетями…
Спасская Полисть всегда считалась зажиточным местом, стояла на выгодном месте – вдоль дороги из Петербурга в Москву, в ней даже некогда имелся путевой дворец самой императрицы Екатерины Великой… Писатель Александр Радищев также упомянул село в своей книге, отметив его богатство, благоустроенность и удобство расположения. В Спасской Полисти в основном жили солидные купцы, неспешно вели дела, хранили товары…
И здания в ней – все как крепости, с кирпичными метровыми стенами, которые не каждая пушка пробьет. Разве что гаубица… Этим немцы и воспользовались, превратив бывшие купеческие дома и лабазы в надежные опорные пункты. В которых можно сидеть неделями…
К тому же гитлеровцы заняли очень выгодную позицию – на холме, на самой высокой части. И еще захватили старую церковь с белой, облупленной колокольней, откуда очень удобно вести снайперский огонь… Несомненно, они уже посадили туда своих лучших стрелков, чтобы держать под прицелом все подходы к Спасской Полисти…
«Эх, Иван Федорович, – с горечью подумал майор Злобин, – не удержал ты село! Теперь придется начинать все сначала. А это гораздо труднее, чем брать в первый раз. Тогда ведь наступали внезапно, ночью, а сейчас фрицы ждут нас. И, несомненно, готовятся…»
Впрочем, винить полковника Глазунова было не за что: против его 59-й бригады сражалась почти вся 61-я немецкая пехотная дивизия. Да еще свежее пополнение пришло из Баварии… С этим тоже приходилось считаться.
Майор Злобин высунулся из бронемобиля и внимательно осмотрел окраины села: так и есть, немцы укрепляются. Активно тащат круглую колючую проволоку, роют траншеи, оборудуют пулеметные гнезда. И радуются небось, что перед ними – размокшее поле, грязь по колено. Тоже неслабое препятствие… Что же, все верно – по такой в бой не побежишь, скорее побредешь еле-еле, с трудом вытаскивая сапоги из месива… Но мы к этому готовы: колеса бронемобиля – шесть на шесть, настоящий вездеход, даст бог, прорвемся. И не через такое проходили…
– Давай, Сергей, вперед, – приказал майор Злобин.
Мотор взревел, машина выехала на поле. Немного поелозила, побуксовала, но потом пошла достаточно резво. За ней гуськом потянулись красноармейцы. Пошли, увязая по колено в мокрой пашне, матерясь, но все же продвигаясь вперед…
Сразу же заработали немецкие минометы. Мины с противным, тонким визгом начали густо падать на поле. Но раскисшая пашня оказалась союзником красноармейцев: большинство мин врезалось в землю и не взрывалось. Утробно чавкнув, намертво застревали в мокрой пахоте… Те же, что все-таки срабатывали, не причиняли особого вреда – гитлеровцы били издалека, не прицельно. Видно, не пристрелялись еще, не хватило времени…
Бронемобилю же мины были вообще не страшны – двойная броня. Сталь и кевлар надежно защищали от осколков. Да и попасть в машину было трудно – двигалась по полю зигзагами, часто меняя направление…
БТР-152, увязая в грязи, разбрызгивая лужи, шел на село. Преодолев самое топкое место, выскочил на относительно сухой пригорок и ударил по гитлеровцам из всех своих стволов – и гранатомета, и пулемета. Матвей Молохов и Иван Мешков били с близкого расстояния, почти в упор.