Именно Русланова, судя по всему, надоумит потом Зою Федорову заняться скупкой бриллиантов. Впрочем, не будем забегать вперед.
По воспоминаниям надзирательниц, Русланова привезла с собой в тюрьму целый багаж концертных платьев, туфель и много чего другого. Все это ясно указывало на то, что ее арестовали сразу после концерта. А вот у Федоровой, в отличие от певицы, такого багажа не было, хотя она тоже была актрисой – во «Владимирку» она прибыла в бушлате и полосатой робе, которые ей выдали еще в лубянской тюрьме. Однако по существующим правилам за заключенным, если его переводили в другое место, должна была следовать и одежда, в которой его арестовали (в нее он должен был облачиться при освобождении). Так вот, на момент ареста на Федоровой была шубка, платье и туфли, которые теперь хранились в камере хранения «Владимирки». И в один из дней Зоя передала их (вернее, попросила это сделать надзирательниц) своей сокамернице Ольге, которая освободилась раньше нее. Федорова хотела, чтобы Ольга передала эти вещи ее сестре Александре и дочери Вике. Читаем в «Дочери адмирала»:
«…У нее (у Зои. – Ф. Р.) не было выхода: ей ничего не оставалось, как поверить Ольге. Лубянка и другие места заключения научили Зою не доверять никому, но тут все было по-другому. Еще неизвестно, доживет ли она до выхода из „Владимирки“) а Ольгу уже освобождают, и она едет в Москву. Зачем Зое во „Владимирке“ меховая шубка и дурацкие вечерние туфельки, которые были на ней в ночь ареста, а теперь валяются где-то в тюремной камере хранения? Если Ольга и впрямь сдержит слово – „Клянусь здоровьем своего сына, Зоя Алексеевна“, – и отвезет шубку с туфельками в Москву, Александре, это будет просто замечательно. Александра продаст их, и вырученные деньги хоть немного помогут им с Викторией.
Зоя отдала Ольге шубку и туфли.
Больше ни о них, ни об Ольге она ничего не слышала. Позже, когда узнала, что Александра в Казахстане, у нее затеплилась мысль, что Ольга постарается переслать шубку туда, хотя прекрасно понимала, что тешит себя напрасной надеждой. Ольга обманула ее…»
18 января 1950 года Виктории, дочери Зои, исполнилось четыре года. По этому поводу Русланова закатила «банкет» – преподнесла Зое крошечный тортик, который она с еще одной сокамерницей по имени Зося умудрились сделать из крошек печенья, купленного Руслановой в тюремной лавке (певице были разрешены денежные переводы), и воды. Тортик украшала одна свечечка, которую они слепили из корки сыра. Тогда же сокамерницы посоветовали Зое написать письмо на волю (до этого она считала, что таковые ей не положены). Но надзирательницы объявили, что Федоровой письма не положены. Тогда она объявила голодовку. Это было неслыханной дерзостью, поэтому после первого же дня голодовки Зою накормили насильно – через шланг. Но поскольку она и после этого была настроена решительно, тюремное начальство решило не перегибать палку – и Зое передали письмо от ее старшей сестры Александры, которое от нее скрывали. Послание было коротким, но очень важным:
«Дорогая сестра!
Надеюсь, у тебя все хорошо, как и у меня и у моих детей. Виктория выросла в хорошенькую девочку, у нее длинные прямые каштановые волосы и красивые глаза. Она зовет меня мамой и во всем слушается. Она очень вежливая и немного застенчивая.
Твоя сестра Александра».
В тот же день Зоя написала ответное письмо, которое было чуть длиннее. Она писала:
«Дорогая Александра!
Какое счастье получить твое письмо и узнать хорошие новости о моей Вике. Правильно, что она считает тебя своей матерью. Пусть так и будет, ведь может случиться, что я больше никогда в жизни не увижу ее. Что и говорить, я живу только ради нее, но разве это понятно ребенку? Все же, пожалуйста, умоляю тебя, расскажи ей про тетю Зою, которая живет далеко-далеко и очень любит ее. А время от времени целуй ее и говори, что поцелуй этот шлет ей тетя Зоя. Когда она научится писать, попроси ее послать письмо тете Зое и нарисовать для меня какую-нибудь картинку.
У меня нет слов, чтобы выразить тебе благодарность за все, что ты делаешь для моей Вики. Могу лишь послать слова моей любви тебе, а также Юре и Нине.
Зоя».
А спустя некоторое время ей принесли новое письмо от сестры, в котором лежал рисунок, сделанный рукою ее дочери. Это было самое дорогое послание, которое Зоя получала, будучи в тюрьме.
Все это происходило в августе 1950 года. В те дни на экраны страны вышел фильм Михаила Ромма «Секретная миссия». Шпионский боевик, который мгновенно стал лидером проката, поскольку это был второй послевоенный фильм в СССР о подвигах советских разведчиков (первым был «Подвиг разведчика», 1948). О чем была «Секретная миссия», к сценарию которой приложил руку (вместе с К. Исаевым) чекист Михаил Маклярский (ее же он приложил и к «Подвигу разведчика»)? Читаем в аннотации:
«1945 год. В Берлин с секретной миссией прилетают американский сенатор и представитель ЦРУ. Они собираются договориться с главарями Третьего рейха об односторонней капитуляции немецких войск на Западном фронте. Советское командование поручает работающим в фашистском логове разведчикам Дементьеву и Глуховой выяснить цель миссии. Задание выполнено, но Мария Глухова (она же Марта Ширке) раскрыта и погибает.
После падения Берлина Дементьев находит в условленном месте копии списков немецких агентов на Балканах, которые удалось сфотографировать советской разведчице…»
В роли Марии Глуховой снялась жена режиссера-постановщика Елена Кузьмина. А вторым режиссером у Ромма была, хорошо нам знакомая, Татьяна Березанцева – агент МГБ «Борисова». Как мы помним, с конца тридцатых она является женой другого агента – Александра Демьянова («Гейне»), и они только что вернулись из заграничной «командировки», где работали по заданию 1-го управления (внешняя разведка) МГБ. Местом их работы был Париж, где они подвизались в качестве сотрудников «Совэкспортфильма», которые дублировали советские киноленты. На самом деле их отправили не только за этим. Супруги должны были вовлечь в орбиту своего влияния тамошние эмигрантские круги.
Агентурная пара прожила в столице Франции больше двух лет, но больших успехов на агентурном поприще так и не достигла. То ли их «раскусили», то ли еще что-то. В итоге их отозвали на родину. Березанцева вернулась на «Мосфильм», к Ромму, и вскоре включилась в его проект «Секретная миссия», который снимался по заказу все того же МГБ.
Фильм стал одним из лидеров проката – 4-е место, 24,2 млн зрителей. Он был удостоен Сталинской премии, ее самой высшей – I степени. Награды (сто тысяч рублей каждому) получили восемь человек: режиссер М. Ромм, сценаристы М. Маклярский, К. Исаев, операторы Б. Волчек, актеры Е. Кузьмина, Н. Комиссаров, С. Вячеслов, М. Перцовский.
Спустя всего-то шесть лет Ромм проклянет Сталина, записавшись в антисталинисты, но денежную премию государству не вернет. Впрочем, разговор об этом нас ждет впереди, а пока вернемся в начало пятидесятых.
Итак, режиссер с «Мосфильма» Татьяна Березанцева, помимо кино, занималась еще и разведывательной работой – была разведчиком. В советском кино тех лет таких кинематографистов было немало, другое дело, что их имена до сих пор засекречены. Хотя можно было бы кого-то из них уже и рассекретить – все-таки хорошее дело делали эти люди для своей Родины. И многие из них трудились под крышей «Совэкспортфильма».
Эта структура появилась на свет в 1924 году под названием «Совкино». В 1933 году ее переименовали в «Союзинторгкино», а «Совэкспортфильмом» она стала в 1945 году. Это была не только киношная, но и чекистская организация, поскольку была «завязана» на заграницу – она осуществляла экспорт и импорт советских фильмов. В ней за годы ее существования успели поработать тысячи чекистов, в том числе и те, кто имел непосредственное отношение к кинематографу. Например, сценарист Михаил Маклярский («Подвиг разведчика»), который в 1950 году даже возглавит эту контору. В это же время (1949–1950) в ней будет трудится и Владимир Познер (отец ныне известного телеведущего), который был агентом МГБ с агентурным именем «Платон». Читаем о Познере-старшем в Википедии:
«…В 1939 году Владимир Александрович Познер, который в это время работал в европейском филиале кинокомпании,Metro-Goldwyn-Mayer“, забрал свою жену Жеральдин с сыном из США, и семья вернулась во Францию.
После оккупации Франции немецкими войсками в 1940 году они вновь бежали в США. Уже в Америке, в 1945 году, родился брат Владимира – Павел Познер.
Владимир Александрович Познер был горячим патриотом Советского Союза. После того, как в 1939 году Литва вошла в состав СССР, дед В. В. Познера по отцу, Александр Познер, стал гражданином СССР. В связи с этим и отец В. В. Познера, Владимир Александрович Познер, приобрел право на советское гражданство. С 1943 года, работая начальником русской секции отдела кинематографии Военного департамента США, он начал сотрудничать с советской разведкой, первоначально в качестве „стажера“ и „наводчика“.
В связи с ухудшением отношений между СССР и США после войны, наступлением эпохи маккартизма и все более пристальным вниманием со стороны ФБР в 1948 году семья Познеров была вынуждена уехать из США. Первоначально Познеры хотели вернуться во Францию, но Познеру-старшему отказали во въезде, сочтя его на основании доноса подрывным элементом. Тогда Познеры переехали в Берлин (ГДР), где Владимир Александрович получил должность в компании „Совэкспортфильм“. В 1950 году Владимир Познер получил советский паспорт.
В 1952 году семья переехала в Советский Союз, в Москву…».
Об этом человеке мы еще вспомним чуть позже, а пока продолжим знакомство с другими чекистами, имевшими отношение к «Совэкспортфильму». Среди них – знаменитый советский разведчик Семен Семенов (Аба Таубман) (19111986), агентурное имя «Твен». В 1932 году он приехал из Одессы в Москву, где поступил в текстильный институт. Получив диплом инженера-энергетика, в 1937 году он по партийной разнарядке был направлен на работу в органы ГБ, а еще через год его отправили по обмену на учебу в аспирантуру Массачусетского (!) технологического института. В 1940-м, закончив аспирантуру со степенью магистра технических наук, Семенов был зачислен на должность старшего инженера электроотдела «Машиноимпорта» советского торгового представительства «Амторг». А в 1942 году агент «Твен» стал работать в нью-йоркской резидентуре НКВД. Чем он занимался? Вот как об этом пишет В. Чиков: