— Извините, шериф, в таком случае я тоже мог бы поехать с ними, чтобы вам самому не пришлось утруждаться.
Луис тут же кивнул.
— Хорошая идея. Софти, возьмешь с собой мистера Ломана. Еще раз большое спасибо. Если потребуется, я позвоню вам, и передайте привет миссис Ломан.
Мужчина, названный Ломаном, был явно рад возможности покинуть кабинет. Он кивнул шерифу, намеренно отвернулся от Купера и исчез вместе с Софти.
Луис остался сидеть в своем кресле. Некоторое время он внимательно разглядывал потолок, словно видел там что-то особенное. Затем принялся за Джимми.
— Купер, частный сыщик из Лос-Анджелеса.
— Из Голливуда.
— Да, да, один из тех, кто подслушивает в каждой спальне, роется в грязном белье, продает всякие сплетни и при этом считает себя очень крутым. Теперь я хочу кое-что тебе сказать, Купер: таких «детективов из-за угла», которые собираются учить нас, что надо делать, я не переношу на дух. Ты крутой, да? Ты заткнулся, когда получил по морде. Я буду держать тебя за решеткой, пока ты не раскиснешь и не заскулишь.
Джимми знал таких типов, которые дают себе волю везде, где считают возможным.
Мы теперь здесь одни, шериф. Вам не нужно опасаться, что наш разговор кто-то услышит, что может повредить вам на ближайших выборах. Итак, давайте-ка для разнообразия поговорим нормально. А если вы еще раз попробуете повторить то, что сделали, тогда возьмите в другую руку свой «кольт» и держите его покрепче. Потому что в следующем туре очередь за мной. Я уже вам говорил, что смерть девушки наступила сутки, может быть, даже двое тому назад. В это время я находился в Голливуде и имею алиби на любой час.
Луис только ухмыльнулся.
— Очень интересно. Сколько времени малышка мертва, выяснит доктор, это не мое дело, ясно? А пока я тебя на всякий случай посажу под замок, хотя бы потому, что мне не нравится твоя физиономия.
Джимми это огорчило, но он все же рассмеялся.
— Ох, шериф, найдись здесь хоть один приличный конкурент, вас бы давно уже вышвырнули. Впрочем, не исключено, что это может произойти на ближайших выборах. Вот так, а теперь, пожалуйста, позвоните в Лос-Анджелес и попросите лейтенанта Джоя Брайта из отдела по расследованию убийств. Вероятно, вы его поднимите с постели, но все равно позвоните, хватит валять дурака.
— Ага, нужные связи и прочее? Но мне это ни к чему. Убийство произошло здесь, на моей территории, и не касается Лос-Анджелеса. Не повезло, да?
Джеймс Купер устал. Не было никакого смысла растолковывать этой дубине всю историю. Он положил ноги на скамью и устроился поудобнее.
— Когда вы в последний раз видели Джека Рикарди? Я имею в виду, когда он в последний раз был здесь, наверху?
— Рикарди мертв, к убийству этой девушки он не имеет отношения.
— Она была его подругой. Он мог бы, например, вечером накануне его убийства очень просто оказаться здесь и покончить с ней.
Луис снова взял спичку, но на этот раз поковырял ею в зубах. Он прищурился и долго смотрел на Джимми, затем сплюнул на пол.
— Частный детектив, — произнес он нараспев, и это прозвучало как «кусок дерьма». Он поискал сигарку, но не нашел. — Давай в камеру. С идиотами я не дискутирую.
Так как шериф поднял «кольт», Джимми встал.
— Тут мы различаемся, именно это я пытался доказать.
Дверь открылась и вновь появился помощник шерифа.
— Доктор не очень ругался, он сейчас одевается. Мистер Ломан уже сидит в машине.
Луис указал на Купера.
— Под замок его, Софти!
Софти снял с крючка длинноствольный пистолет, который, должно быть, пережил еще гражданскую войну, и открыл другую дверь.
— Вперед, не бойтесь, идите со мной.
Они вошли в короткий коридор, в котором располагались четыре камеры, приблизительно по два квадратных метра каждая.
Софти открыл первую и снял со стены табличку.
— Имя?
Джимми застонал.
— Мой бумажник лежит у шерифа, надо надеяться, что он ничего не стянул, там еще оставались десять долларов.
— Имя!
— Джеймс Ф. Купер, рост метр семьдесят четыре, вес сто сорок пять фунтов в нормальном состоянии!
Софти раздраженно покосился на него.
— Что значит «вес в нормальном состоянии»?
— Когда я нормальный. А когда я в бешенстве, мой вес удваивается.
Софти ухмыльнулся.
— У вас есть оружие? — задал он дурацкий вопрос.
Джимми громко вздохнул.
— Увы, нет, но в вашем гадюшнике без него не обойтись.
Через секунду решетчатая дверь захлопнулась, и Софти оставил его в одиночестве. В коридоре горела тусклая лампочка, и Джимми попытался устроиться на деревянных нарах как можно удобнее. Он настолько устал, что через несколько минут в самом деле заснул.
Через три часа его разбудило солнце, проникшее в камеру через зарешеченное окно. Стало теплее. Около восьми утра Джимми услышал шаги. Дверь открылась, и перед камерой появился Софти с хорошо одетым мужчиной.
Дверь камеры открылась.
— Мистер Купер, прошу пройти со мной.
Джимми потянулся, удивился, что не ощущает своих конечностей, и вошел в кабинет шерифа.
Хорошо одетый мужчина оказался районным прокурором собственной персоной. Он лично уже час назад звонил в Лос-Анджелес. Теперь он даже извинился.
— Девушка мертва по меньшей мере двенадцать часов, а теперь даже еще больше. Вы, естественно, свободны, мистер Купер. Но я все же должен вас спросить, почему вы проникли в дом Рикарди?
Джимми понимал, что обмануть здесь наверняка не удастся, поэтому сказал правду. Адвокат прищурился.
— Вы искали письма? Как зовут вашего клиента?
Джимми усмехнулся.
— Я, к сожалению, туговат на ухо, с этим ничего не поделаешь.
Тем не менее районный прокурор был доволен.
— По этому делу мы будем работать вместе с полицией Лос-Анджелеса. Они уже выясняют, насколько девушка была знакома с Рикарди. О’кей, мистер Купер, Вашу машину я распорядился доставить сюда, она на стоянке.
— Благодарю, жаль, что я не могу попрощаться с шерифом, он навеки останется в моем сердце.
На стоянке он действительно нашел свою машину. Ключи, которые у него отобрал Софти, были на месте. Очевидно, в Фолл-Спрингсе не случалось угонов машин.
Купер ехал обратно той же дорогой, что и ночью. В это время Фолл-Спрингс выглядел совсем иначе. По пути уже встречались первые любители купания. У развилки дорог Джимми задумался, стоит ли еще раз заглянуть на озеро Малая Пума, или лучше поехать домой.
В желудке у него урчало, а на большом озере, сверкавшем в солнечных лучах, стояла будка мороженщика. «Все-таки лучше, чем ничего», — подумал он, вышел и купил себе порцию. Потом выбрал дорогу на Малую Пуму.
На этот раз он мог ехать быстрее. Оставляя слева забор вокруг дома Рикарди, Джимми двигался по берегу озера.
Дом, перед которым он остановился, был значительно старше, так же, как его обитатели.
Открылась дверь, и женщина, лучшие времена которой пришлись, должно быть, на двадцатые годы, встретила его с дробовиком в руках.
— Руки вверх, парень!
«Должно быть, в этих местах так принято», — подумал Джимми, но бодро вскинул руки к небу.
— Мэм, лучше отложите эту пушку, иначе она еще может выстрелить.
Она сначала подозрительно посмотрела на него, потом опустила ружье. Джимми вздохнул с облегчением.
— Не знаю, может быть, оно и не заряжено, — сказала она. — Эй, а не вы ли тот мужчина, который сегодня ночью убил девушку? Значит вы сбежали!
Эта особа действительно заслуживала внимания, и Джимми постепенно начал понимать Ломана. Имея такую жену в супружеской постели, лучше не ложиться, а смотреть в окно.
— Людей очень часто задерживают по ошибке, мэм. Я частный детектив из Голливуда.
В ее глазах мелькнул некоторый интерес.
— Голливуд, черт побери! Вы знакомы с Гарбо?
Джимми был ошеломлен. Тому, что происходило в этих местах, не было другого объяснения: здесь все изображали сумасшедших, или даже были ими на самом деле.
— О, нет, мэм, я полагаю, она не моего возраста — я бы так сказал. Почему вы спрашиваете?
— Почему? Гарбо была величайшей актрисой Америки, мой мальчик. И очень порядочной девушкой.
— Она шведка.
Женщина ударила ружьем в землю.
— Все это глупости, клевета, выдуманная проклятыми европейцами. Оттуда идет все зло, войны, убийства и швейцарский сыр!
«Почему она вспомнила о сыре, — подумал Джимми, — именно о сыре?» Она, пожалуй, могла рассказать больше, если бы расслабилась.
— Я хотел поговорить с мистером Ломаном.
Еще один недоверчивый осмотр, затем она открыла дверь.
— Ладно, входите, но хорошенько вытрите ноги.
Пропустив его вперед, она закрыла дверь. Они оказались в очень уютной, несколько старомодной гостиной. Оттуда открывался прекрасный вид на озеро. На другом берегу был виден дом Рикарди.
— Садитесь, мистер…?
— Джеймс Купер, мэм, мои друзья называют меня Джимми.
— Вы не родственник Куперу — Кожаному Чулку?
— Увы, и Гэрри Куперу тоже не родственник.
— Хорошо, Таб сейчас придет, он занят на кухне.
С гордо поднятой головой она вышла из комнаты, волоча за собой дробовик.
Через несколько минут пришел Таб Ломан. Джимми поймал себя на мысли, что мистер Ломан, вероятно, надпил передник.
— Я очень прошу извинить меня за то, что я вызвал шерифа, но не мог же я знать, что… Я имею в виду, еще вечером…
— Ладно, мистер Ломан, — отмахнулся Джимми, — вы лишь исполнили свой долг. Я сам был слишком неловок. Как случилось, что вы меня увидели?
Ломан, который, пожалуй, был на несколько лет моложе своей жены, смущенно поднял руки.
— Я плохо сплю, должен вам признаться. Так было и в прошлую ночь. Я спустился вниз и хотел достать таблетки из аптечки. По телевидению мы слышали о смерти Джека Рикарди. И тут я увидел в его доме свет. Я не мог понять, в чем дело, потому достал свою подзорную трубу, великолепный японский прибор, скажу я вам, просто фантастика…