— Но мне не обязательно было бы бороться с Хейвеном. Если бы он организовал свой прайд как следует, у меня просто было бы больше мышц, чем у него, но он позволил своим личным чувствам помешать ему быть хорошим Рексом. Он позволил своей навязчивой идее насчет тебя разрушить все остальное.
— Ну и дела, Никки, мне сразу стало намного лучше.
Он вздохнул, хмурясь.
— Я не это имею в виду. Я имею в виду, что Хейвен не был хорошим Рексом, и ты это знаешь. Тот факт, что он пытался забить Ноэля и Тревиса до смерти за секс с тобой, хотя секса не было, говорит о том, что он позволил своим чувствам ослепить себя.
— У меня не было секса с ними, по крайней мере, не до прошлой ночи. Я до сих пор не помню всего, что было вчера ночью, но знаю, что что-то сделала с Ноэлем.
— Сильный оборотень может сказать, когда кто-то лжет, Анита. Мы можем это унюхать, ощутить, как ускоряется пульс, вроде пушистого детектора лжи.
— Я знаю, — отозвалась я.
— Но Хейвен не сумел понять, что Тревис и Ноэль говорят правду о том, что не спят с тобой.
Я посмотрела на Никки.
— Повтори.
— Хейвен был сильным верльвом. Он должен был знать, что Тревис и Ноэль говорят правду, Анита.
— Да, — согласилась я, — должен. Почему же он этого не понял?
— Он позволил своим эмоциям подавить то, что он обонял, или чувствовал, — объяснил Никки, и среди оборотней это звучало как оскорбление. Сказать, что кто-то не мог почуять запах, или заблудился в трех соснах, означало, по существу, в человеческом эквиваленте, что он отказывается видеть истину.
Грегори добавил:
— Некоторые мужчины не хотят верить в то, что их просто не хотят. Если они хотят женщину достаточно сильно, а она их не хочет, тогда они пытаются обвинить другого мужчину.
Произнеся эти мудрые слова, он сделал еще один глоток протеинового коктейля. Близнецы вместе потягивали свои коктейли, выглядя, как реклама для секс-шопа.
— Пока есть другой мужчина, который тебя увел, — сказал Никки, — тогда не приходится оглядываться на себя.
— И это не значит, что с ним что-то не так, — сказал Стивен из-за стола, — Это означает, что ты предпочитаешь другого мужчину, а не то, что с ним что-то не так.
— Я могла бы согласиться, если бы он решил бороться с Никки, но почему Тревис и Ноэль?
— Он знал, что я надеру ему задницу.
Я посмотрела на Никки.
— Думаю, я бы надрал, но, более того, Хейвен тоже так думал.
— Я запретила тебе с ним бороться, — возразила я.
— Ты разрешила мне сопротивляться, если он или его львы нападут на меня.
— Я боялась, что ты позволишь им убить себя, если я не дам тебе разрешение.
Он слегка пожал плечами.
— Не знаю, может быть; ты сказала мне не бороться с ним, но в последний раз, когда Хейвен попался мне на глаза в тренажерном зале, я передал ему твои слова. Я сказал ему, что если он нападет на меня на тренировке, я буду с ним бороться. Что если он нападет на меня первым, мы сможем решить нашу проблему.
— Что он ответил? — поинтересовалась я.
— Ничего, об этом я и толкую. Если бы он думал, что может победить, он бы напал, но он этого не сделал.
— Я был там в тот день, — сказал Дино.
Я посмотрела на большого мужчину.
— Думаешь, Хейвен боялся Никки?
— Хейвен был хорошим бойцом, но и Никки не хуже. Тому, что из всех верльвов сейчас здесь в охране именно Никки, больше, чем одна причина, Анита.
— Я думала, мы им просто не доверяем, — заметила я.
— Это так, однако Бобби Ли, Фредо, и Клаудия тщательно их изучили. И им не понравилось то, что они увидели.
— Как же так?
— Они накачанные и безжалостные, но в честном бою один-на-один они нам не ровня.
— Вам — в смысле, веркрысам? — спросила я.
— Нет, они не дотягивают до того уровня подготовки, который Рафаэль требует от своих людей. Любой из наших охранников должен соответствовать этим стандартам, независимо от принадлежности к той или иной группе животных.
Я подняла брови.
— Грэм и Клей соответствуют стандартам?
Дино улыбнулся.
— Они — не лучшие наши бойцы рукопашного боя, и Клей, похоже, ощущает себя жутко неловко со всем, кроме пистолета, но они тренируются. Они ходят в спортзал, как и все остальные. Рафаэль не стал бы доверять твою безопасность и безопасность Жан-Клода охраннику, которому не доверяет.
Я задумалась.
— Кто лучший из остальных верльвов? Кто вам нравится, ребята?
— Пейн слишком похож на Хейвена, — отозвался Дино, — Он бандит и недостаточно смышленый.
— Джесси — ничего, — сказал Натаниэль.
— Я думаю, что он был бы мягче, если бы был в прайде, который ему это позволил бы, — заметил Дино.
— Согласен, — сказал Никки.
— А как насчет женщин?
— Мы их не видели, — ответил Дино.
— Хейвен управлял своим прайдом, как ультрамужским, — объяснил Никки. — Женщины в этом прайде — граждане второго сорта, почти изолированные от всех остальных оборотней. Большинство верльвов гордятся тем, что их львицы не хотят или не испытывают необходимости искать секс вне прайда.
— Большинство групп животных остаются внутри одного вида, не так ли? — поинтересовалась я.
Все согласились.
— Этому есть причина, — тихо произнес Стивен, — Если мы выходим за пределы нашей группы животных, из-за различий наших зверей могут произойти недоразумения.
Я почти пропустила это мимо ушей, но, в конце концов, чисто по-женски заметила:
— У тебя с Вивиан не возникало проблем из-за того, что ты — волк, а она — леопард.
Он отвернулся.
— Я знаю. — Его тон, язык его тела — все просило оставить его в покое. Я поступила по-мужски и отстала от него.
— То есть тот факт, что многие из оборотней Сент-Луиса скрещиваются — это необычно? — поинтересовалась я.
— Очень, — ответил Дино.
— Хейвен воспринял твой отказ в пользу Натаниэля и Мики, и всех остальных, как прямой вызов своей мужественности и мужественности его льва, — сказал Никки.
— Я не могла сделать его своим единственным и неповторимым, и он недостаточно хорошо делился, чтобы спать вместе с нами в большой щенячьей куче.
— Да, это так, — согласился Никки.
— Я что-то упускаю?
— Анита, ты не можешь спасти всех, — сказал Натаниэль.
— Я - коп, я знаю это.
— Да? — Он взял мою руку в свою, на этот раз я позволила ему это сделать. — Ты винишь себя за Хейвена и Ноэля, но единственное, что ты могла бы сделать по-другому — это убить Хейвена раньше.
Я встретила серьезный взгляд его лавандовых глаз. Пристально всмотрелась в его лицо.
— Ты уверен в этом?
— Даже если бы ты позволила Никки бороться с ним, Хейвен все равно был бы мертв.
— Но Ноэль не был бы, — воскликнула я.
Сожаление, печаль наполнили его лицо, когда он взял обе мои руки в свои.
— Анита, как ты думаешь, что я чувствую? Ноэль умер, спасая меня. Если бы это был один из охранников, мне было бы грустно, но это — их работа. Умереть за меня не было работой Ноэля.
— Боже, Натаниэль, я не подумала… — Я обняла его. — Я сожалею, я — эгоистичная скотина. Это не твоя вина. Ты не просил Ноэля этого делать.
Натаниэль отпустил меня достаточно, чтобы видеть мое лицо. — Но это и не твоя вина, и ты не просила Ноэля отдавать его жизнь за меня.
Мы стояли в дюйме друг от друга, его руки лежали на моих. На наших лицах была боль.
— Я не хочу быть черствым, — сказал Никки, — но что бы ты ни чувствовала, тебе нужно это пережить. Вы нужны нам оба, чтобы встретиться с тиграми и быть обаятельными и сексуальными. Чувство вины убивает сексуальность.
Я посмотрела на него враждебно, но Натаниэль сказал:
— Он прав.
Я взглянула на него.
— Как ты можешь просто…
— Забыть?
Я кивнула.
— Я не забуду, но мы должны сделать этот город, эту территорию как можно более безопасной. Это означает, что нам нужны тигры, Анита. Необходимо, чтобы ты и Жан-Клод стали Мастерами тигров.
— Я не знаю, смогу ли я сделать это, быть им.
— Просто иди и будь милой с тиграми, которых выбрал Мика, вот и все, и ни о чем больше не беспокойся.
— Думаю, я могла бы заняться с ними сексом, но суть ведь в том, чтобы удержать их. Они чужие, и вдруг они тоже окажутся вместе с нами в постели. Мне и так сейчас не хватает времени побыть наедине с тобой и Микой.
Тогда он улыбнулся и привлек меня к себе.
— Еще я скучаю по тому времени, когда мы были только втроем.
— Мои чувства должны быть задеты? — поинтересовался Никки.
Я посмотрела на него, но он улыбался.
— Да, должны быть, — сказала я, — но не задеты, верно?
— Нет, потому что моя основная цель — чтобы ты была счастлива. Мика и Натаниэль делают тебя счастливой.
— А тебе не следует задуматься о своем собственном счастье? — поинтересовалась я.
— Не думаю, что вампирские Невесты созданы для этого, — сказал он, и его слова прозвучали слишком спокойно.
— Для чего же тогда? — спросила я.
— Пушечное мясо, беспрекословное послушание, не знаю…
— Ты был напуган тем, что я сделала с Джамилем и Шанг-Да в коридоре.
Он нахмурился, и в его взгляде отразилось смущение.
— Да, это меня напугало.
— Но если ты должен мне подчиняться, тогда, если бы я попросила, ты бы не смог мне отказать, не так ли?
Он нахмурился, думая об этом.
— Полагаю, я бы позволил тебе делать с собой все, что ты захотела, но предпочел бы, чтобы этого не случилось. Там было так много силы, и мне было так хорошо, когда ты поделилась ею, но я бы не хотел оказаться на месте оборотня, из которого ты высасывала энергию.
— Так вот откуда взялась вся эта энергия? — уточнил Дино.