ентльмен?
— Заказ я сделал заранее, причем довольно разнообразный, если тебе что-то не понравится, то можешь не есть, хотя кухня тут отменная. Вина? — Расположившись напротив, вопросительно приподнял брови. — Очки кстати можешь снять, это наш ресторан. У тебя не получается убрать свечение?
— Пока нет, увы. На линзы у меня оказывается аллергия, так что придется потерпеть — Лидия Алексеевна конечно пообещала помочь с амулетом, но это будет еще не скоро. А чей именно это ресторан?
— Ммм… мой.
— Скромно. — Ну да, а то я почти удивилась, когда на входе нас встретил низший гепард и весьма учтиво поздоровался с моим кавалером, а столик нам достался самый лучший — в одной из уединенных ниш, причем прямо напротив сцены. — А что сразу не сказал?
Сам же ресторанный зал был весьма уютным — приглушенный свет, кирпичная кладка на стенах, висящие кое-где музыкальные инструменты, картины с изображениями музыкантов, круглые столики с белоснежными скатертями, а на нашем так еще и несколько свечей и ваза для подаренной и захваченной розы. Романтишненько…
— Думаешь, стараюсь произвести на тебя впечатление?
— Почему нет? Я понимаю, что ты весьма богат, одни машины чего стоят, к тому же ты член совета. А это немалое влияние. Зачем скрывать?
— Не думаешь, что я хочу тебя этим подкупить?
— Можешь попытаться, но это не моя цена. Для меня важнее внутренняя составляющая, а не внешняя мишура, хотя соглашусь с поговоркой, что с милым рай и в шалаше, если милый на "порше". Понимаешь, может я и немного цинична, но для меня это неотделимо — возможность мужчины обеспечить свою женщину всем необходимым, чтобы она не задумывалась о том, как ей прожить завтрашний день. Только тогда она будет думать о том, как она его любит. Ммм… загнула немного. Но в целом примерно так.
— Потрясающе! То есть между богатым и бедным ты выберешь все-таки богатого?
— Конечно. А теперь вопрос — почему он бедный? Потому что слабый? Не важно в какой сфере — слаб умом, слаб духом, слаб телом. Зачем мне такой? Мужчина должен быть сильнее своей женщины, такова природа. Может, я немного упрощаю, но в целом так и есть.
— А если он непризнанный талант? Художник, поэт, музыкант? Согласна, что большинство знаменитостей были бедны и признали их только после смерти?
Не зная, что ответить сразу, задумалась. К тому же начали приносить блюда и я могла отвлечься от разговора, неторопливо потягивая удивительно ароматное тягуче-красное вино.
— Да, согласна. Но видишь… я наверное все-таки больше думаю разумом, чем сердцем. Я не могу себе позволить такую роскошь — любовь без оглядки на материальную составляющую, все же у меня в первую очередь дети, мне необходимо думать об их будущем. Хотя… черт его знает, влюблюсь и все. И не важно будет, кто он и чем занимается.
— Нда. Странный у нас разговор выходит, о материальной базе любви. Ты веришь в любовь?
— Не могу тебе ответить. Во влюбленность да, влюблялась, в любовь пока нет. Похоже у меня еще все впереди, кто знает. А ты любил?
— Да.
— А она? — Понимая, что если бы это было взаимно, он бы не был одинок, продолжила расспросы.
— А она предпочла другого. И погибла.
— Ооо…
— Ее звали Эмма.
Ууу… на это даже ответить нечего. Мексиканские страсти прямо. Этакий любовный многоугольник со мной в центре. Удивительно, как тесен мир. Странно, что мне об этом Эрик не сказал. Неужели не знал? Ну да! Чтобы господин комиссар и не знал чего то? Вэл, а ты мне почему ничего не сказала? Редиска хвостатая… А я почему то чувствую себя глупо — тигрик чего-то ждет, знать бы еще чего…
— Он тебе не говорил?
— Кто и о чем?
— Эрик. О том, что ты стала новой хозяйкой зверя Эммы? Ты ведь нужна ему только поэтому. — Как мужчина ни сдерживался, но обвиняющие нотки в его тоне прозвучали.
Он хочет меня этим расстроить? Или настроить против Снежного? Так я это уже переварила, опоздал.
— А тебе нет? — Улыбнувшись на его попытку диверсии, принялась за дегустацию призывно манящих блюд. Ммм! Сногсшибательно!
— Какая же ты… странная. — Поражаясь моему спокойствию, тоже приступил к ужину, на время оставив не очень приятную тему, и перейдя к рассказам о составе и порой способе приготовления блюд.
А чуть позже началась и программа — на круглой сцене, подсвеченной световой колонной и многочисленными потолочными светильниками расположилась группа музыкантов и певица, низшая рысь в возрасте. Причем все они нет-нет да и косились в нашу сторону. Ну да, хозяин… с дамой. Впрочем косились не только они, я заметила на себе и удивленные взгляды посетителей — в зале стояло порядка пятнадцати столиков и всего два или три были еще свободны. В принципе меня это внимание не удивляло — меня и мою уникальность еще долго будут обсуждать со всех сторон, так что дергаться и напрягаться смысла нет, единственное, что мне не понравилась одна пантера. Точнее не она, а ее злобное выражение лица. Кому я уже успела дорогу перейти? Неужели незадачливая поклонница Мирро? Ох, ну надо же… начинаются обещанные подлянки скучающих богинь? И чего мне от нее ждать?
— Кто она? Брюнетка с голубыми глазами за столиком у окна.
— Вероника. К чему вопрос? — Удивленно приподнятые брови после того, как он полуобернулся и нашел глазами обозначенную брюнетку.
— Твоя поклонница?
— Не уверен, скорее охотница за статусом. Ее интересую не я, а мое положение в совете. А что?
— Ничего такого, просто смотрит она на меня… злобненько так.
— Сказать охране, чтобы вывели ее?
— Да не стоит, взглядов я не боюсь, да и глупо это. Я ведь правильно понимаю, что ей все равно ничего не светило? А выводить каждого косо посмотревшего, ты так половины посетителей лишишься.
— Как знаешь… Как тебе программа?
— Нравится. Мне вообще живая музыка нравится, к тому же слышу, ребята профессионалы — удивительно, но я намного лучше стала различать звуки. А у тебя только она поет?
— Да, Саманта. Она из моего клана. Уникальный голос, за что я ее и ценю.
Почему то меня покоробило это высказывание. Словно он говорил про вещь. Похоже и у него есть свои недостатки… Или я сгущаю краски?
— Ты поешь сам?
— Нет. Не умею, да и не вижу в этом смысла, это попросту не мое.
— А что твое? Как отдыхаешь?
Рассмеявшись, словно я сказала что-то весьма смешное, пояснил на мой недоуменный взгляд.
— Отдых, это непозволительная роскошь для главы, Валерия. Хотя можно сказать, что сейчас мы как раз отдыхаем. Люблю подводную охоту, к сожалению очень редко получается выбраться. Горные лыжи, спуски по горным рекам — раньше я часто этим занимался, сейчас же увы — банально не хватает времени, хотя как раз с финансированием проблем нет. Всегда приходится чем-то жертвовать. Кстати, когда я узнал о твоем ведьмовском даре и хотел подать на тебя заявку, то оказалось, что я уже опоздал. Кто тебя успел перехватить?
Это что еще за новость? К чему ему мой дар? Неужели проблемы без дополнительной удачи не решаемые? Или просто повод?
— Эрик. Ему нужна моя помощь в распутывании одного из дел.
— Понятно… и здесь он подстраховался… — Едва слышный комментарий, и снова мне неприятно, словно я приз в их гонке — кто первый успел. Мог бы и промолчать.
— Эм… мне бы носик попудрить… в какую сторону?
— Дальше по коридору, после гардероба.
Благодарно кивнув и подхватив сумку, направилась по указанному пути. Что-то у меня вдруг голова закружилась… неужели все-таки что-то подлил или подсыпал? Вроде постороннего я ничего не почуяла, да и Руслана мне дала кое-что предварительно выпить. Хотя это могло и в еде оказаться… вот ёшкин пес! Я не так много и выпила, но чувствую себя весьма захмелевшей. Надо охладиться…
Как же меня раздражают их интриги! Неужели просто нельзя по честному? Недовольно морщась, приложила охлажденные руки к щекам, не помогает. Еще и тошнить начало. Ну зашибись! Привет, унитазик…
Я что, отравилась? Вроде ничего экзотического… мясо, овощи… все не раз еденное… черт! Интересно, паниковать уже пора, или обойдется?
Прополоскав рот, прислонилась к прохладной стене. Ну и видок у меня… позеленевший, однозначно. Еще и обратно идти… нет, звоню няню, пусть отчитывает и забирает. А потом жалеет и лечит. А ведь все так хорошо начиналось…
— Эрик? Это я.
— Что случилось? — Обеспокоенный голос и я снова морщусь… как пить дать, ругаться будет.
— Мне что-то нехорошо… я не понимаю почему. Я в туалете и меня тошнит, хотя я ничего такого не ела… мы в джазовом ресторане Мирро. Заберешь меня?
— Ох, Вэл! Конечно заберу, дурочка. Уже еду, двадцать минут. Насколько все плохо? Сильно тошнит? Голова кружится? Туман перед глазами? — Слышалось, что мужчина говорит уже на бегу, но тон не становился злым и раздраженным, скорее он был устало-озабоченым.
— Да. На все да, хотя уже не сильно… но мутит.
— Выпей побольше воды, не переживай, если еще стошнит, потом станет легче. Возможно это отрицательная реакция на какое-то зелье. Невероятно, но похоже у тебя аллергия на его составляющие. Тебе повезло… что ела? — Я уже слышала шум заведенного мотора, но похоже он решил проговорить со мной всю дорогу.
— Да ничего такого… какой то салат, тушеное мясо с овощами… вино… знаешь, он мне голубую розу подарил… у нее такой запах… — Понимая, что несу чушь, причем весьма неприятную Эрику, не могла остановиться, словно в тумане рассматривая свое бледное отражение. — А я ее всю дорогу в руках держала… а она так сладко пахла… так вкусно…
Эмоциональное ругательство в ответ, причем на удивление я понимаю половину слов. Он ругается по-русски? Удивительно… он никогда не ругается по-русски.
— Говори со мной! Говори, ты можешь потерять сознание. Дурочка, голубые розы не пахнут!
— Не обзывайся, я не знала… — Не в силах стоять, уже вовсю пользовала бедную стенку. — А что в ней?
— Не знаю, но когда узнаю, то спущу с него шкуру! А тебя не выпущу из дома!
— Не кричи на меня! Мне и так плохооо… меня снова тошнит, я перезвоню.