– Это Медное, Серебряное и Золотое царство, – продолжил Берендей как ни в чем не бывало. – Но вход туда закрыт.
– Их захватили темные боги, – добавил Яровит: – Морок, Мара и Чернобог. Поэтому путь в царства нам заказан.
– Может, нам и не надо туда? – предположила Лада. – Кстати, у меня метка пропала.
Она произнесла это как бы между прочим, а сама внутренне сжалась: что ей сейчас скажут?
Лель и Посвист быстро переглянулись, и Ладе стало не по себе: возникло ощущение, что от нее скрывают правду.
– Дело в том, – начал Яровит, – что метка не пропадает бесследно. Я уже говорил. Она уходит внутрь.
Лада разозлилась: да что он ее пугает?! Мало ли что говорил! Она чувствует себя прекрасно! И не хочет больше думать об опасности. Нет метки, значит, все хорошо! Лада зажала уши:
– Хватит с меня!
Никуда она больше не пойдет, а останется во дворце! Лада не героиня из древних мифов, она обычная девушка. «Заурядная серая мышка», – как обозвал ее Лель. Ну и что! Зато у прежней Лады была спокойная жизнь и любящая семья.
Лель схватил ее за руки:
– Посмотри на меня.
Лада затрясла головой: пусть он от нее отстанет! Ладе хотелось пнуть парня, чтобы тот понял, как ей сейчас плохо. Но Лель не унимался:
– Просто посмотри на меня.
Ладе пришлось взглянуть, иначе не отпустит. И тут же она ощутила, что успокаивается, ярость куда-то исчезла. В последние дни она очень непонятно себя ведет: то плачет, то злится. Хотя ничего странного – это защитная реакция организма. Да еще метка сказывается. Яровит усадил ее на стул и пододвинул блюдо с пирогами. Похоже, все уже в курсе, что еда действует на Ладу благотворно. Девушка покорно взяла пирожок.
Нарушил молчание Берендей:
– Чудище Поганое рать собирает. Об этом давно слухи ходили, но карта только недавно показала.
Царь ткнул в низ рисунка, там были изображены красные стрелы, устремленные вверх.
– Горох на послания не отвечает, думает за горами своими отсидеться. Так что у меня каждый воин на счету.
Он рубанул воздух рукой:
– Даже не знаю, как людям сказать. Надежды на победу мало, там войско огромное, а нам придется ополчение созывать. За что такое наказание?
– Это не наказание, – ответил Яровит, – это Чернобог свою жатву собрать хочет, усилиться за счет войны. Потому нам и надо победить темно-богов. Главное, чтобы остановить метку и сохранить жизнь Ладе. Знать бы, кто ее отец…
Лада не выдержала: почему они обсуждают ее, словно она находится в другом месте, а не рядом?
– А светлый бог не мог быть моим отцом? – спросила она.
Ответил Посвист:
– Теоретически. Если это был Род – из тех богов, которые совмещали обе стороны. Но Род давно вернулся в Пра-океан.
Лада не сдавалась:
– А просто светлый бог? Без совмещения?
– Нет, – ответил Яровит. – Светло-боги не могут влиять на навь, как это сделала ты при переходе сюда.
Лада не согласилась:
– Или навь сама отпустила меня! Ведь ей нужно было лишь оставить на мне знак. И, возможно, не чтобы убить, а чтобы следить!
Яровит потер лоб: Лада тоже так делала, когда надо было хорошенько подумать.
– По-любому, от метки надо избавиться, – ответил Лель. – Ты нам мертвая не пригодишься, да и со встроенным передатчиком для навей – тоже.
Ладе взгрустнулось: все оценивают ее с точки зрения собственной выгоды: чтобы сохранить равновесие, чтобы победить темно-богов, чтобы Берендей не так сильно страдал от потери дочери. А если бы Лада была не нужна, все бы просто наплевали на нее. Но раз надеяться не на кого, Лада сама позаботится о себе. А пока ей надо кое-что понять.
– Значит, мы родственники? – спросила Лада. – Вы сами так говорили.
Лель рассмеялся:
– Точно! Дошло, наконец! Твоя мама Жива и наша с Посвистом мать Макошь – родные сестры: Жива давала жизнь, Макошь ее отмеряла.
– Понятно, – выдохнула Лада, хоть с Лелем и Посвистом разобралась. – А отец ваш кто?
Блокнот пополнился схемой: Лада изобразила в нем Живу и Макошь. Рядом с Живой вновь возник знак вопроса – Ладин отец неизвестен, ниже девушка написала собственное имя. Теперь осталось добавить двоюродных братцев.
Мысли перескочили на другое: интересно, а можно вернуть жизни ее родителям? Звучит бредово, но… Ведь и в сказках убитого героя часто воскрешали. Верный волк ловил вороненка и заставлял ворона принести живой и мертвой воды. Сначала омывали тело мертвой водой, чтобы исчезли раны. А затем – живой, и человек поднимался как ни в чем не бывало. Только почему все об этом молчат, и Берендей тоже? Но ничего, Лада об этом еще спросит у Круна – похоже, ворон к ней хорошо относится и правду скрывать не станет. А пока девушка на полях записала: живая и мертвая вода.
– У нас разные отцы, – ответил Посвист. – Мой Стрибог, бог всех ветров, у Леля – Перун, бог грозы. Он был верховным богом после Рода.
Да-а, у богов было не менее запутанно, чем у иных людей. Генеалогическое древо вышло ветвистое. Но хорошо, что записала, иначе бы точно все забыла.
– Причем я – старший, а он – младший, – поддел Леля Посвист.
Лада нахмурилась:
– Подождите! Но в школе же наоборот было!
– Ну могу же я хоть раз в жизни побыть старшим! – притворно возмутился Лель. – Так хотелось братом покомандовать.
И все рассмеялись.
Только Ладе было не до смеха, она многое не понимала.
– А Род – это кто? – спросила Лада.
– Первый из богов, он вышел из Пра-океана, – поведал Посвист.
– Подожди! – осадила его Лада. – Я сейчас совсем запутаюсь. Пра-океан – это что?
– Разумная материя. Оттуда появился первый бог, туда возвращаемся все мы. Род создал остальных богов и поделил их на темных и светлых. Он сотворил землю и небо, первых людей и вдохнул в них душу – взял ее частицу из Пра-океана.
Лада хотела продолжить расспросы, но Берендей постучал карандашом:
– Теперь о деле. Надо найти того, кто подскажет, что делать с меткой и какие существуют способы исцеления.
– К бабе-яге ее отвезти? – спросил Посвист, голос выдал его напряжение.
– Или искупать ее в трех котлах? – предложил Лель. – С кипяченой водой, студеной и с чем-то еще.
Лада от возмущения едва не завопила: они ее угробить хотят?!
– Не сразу, – ответил Берендей. – Лучше сначала с Оракулом посоветоваться.
Лада подняла голову, оторвавшись от созерцания карты. Все смотрели на нее так, словно размышляли, каким способом сподручнее ее убить. Да уж, добрые боги, светлые. И похоже, что баба-яга – это крайнее средство, на случай неудачи. Даже страшно представить, что ее там ожидает.
– Оракул находится на ничейных территориях. К нему лучше добираться через мир людей, – подытожил Яровит. – Это не так опасно. Тем более, если получится отцепиться от навей.
Лада встрепенулась: может удастся с друзьями повидаться? Или хотя бы позвонить? Передать, что все у нее в порядке. Она постаралась скрыть радость: а то вдруг передумают?
Глава 8Прощание с Берендеем
Историк был помешан на славянской истории. А вот Лада относилась к предмету равнодушно – исторические даты вечно путались, словно провода наушников. Да и читать про сражения – тоже малоинтересно. Зато на истории можно потрепаться с Настей или посидеть в интернете, достаточно было подкинуть историку тему для обсуждения. Вот и на одном из последних уроков историк, получивший прозвище Гусек за выпяченные губы, резко свернул на злободневную тему.
– Тут вышел фильм, – начал Гусек про недавний бестселлер. – Видели, наверное. Из него можно почерпнуть, что до христианства народ русский ходил в грязи и ел гнилое мясо. Все русские персонажи одеты как с помойки Мордора!
Народ в классе оживился: историк сел на своего любимого конька.
– А ворота! Которые берсерк валит голыми руками! – гневался Гусек. – Двери столицы государства! Кто видел Магдебургские врата, которые наши уперли из Сигтуны, тот имеет представление о дверцах того времени.
Магдебурские врата Лада смутно помнила – они вроде были установлены в каком-то новгородском храме, сделаны из бронзы и украшены рельефными изображениями.
– Участие новгородцев в походе – спорный вопрос, – возразил Курнов с первой парты.
Лада обрадовалась: все, сейчас Гусек начнет протестовать, бегать возле доски, всплескивать руками и спрашивать никого не станет.
Так и вышло. Историк рассказывал, что русичи, по данным современников, были красивыми людьми, одевались ярко и заметно. А мужчины даже окрашивали бороды в каштановый цвет. Потом обсуждение переключилось на мифологию.
– Нет никаких реальных данных! – горячился Курнов. Он был призером Всероссийской олимпиады по истории, поэтому часто спорил с Гуськом. – Никаких! Есть упоминания некоторых богов в летописях – и все. Ни полного пантеона, ни кто чем ведал, ни деления по регионам – ничего.
– А что могло остаться? – возражал историк. – Христианство старательно уничтожило все капища, все изображения старых богов. Да и дерево не вечный материал, все сгнило. Эх… Только из сказок и можем догадываться, что было на самом деле. Да и по аналогии с мифологией соседних стран.
Гусек мечтательно посмотрел на потолок, словно ему открылось там неведомое знание.
– Мировое дерево, – произнес он, – ось, символ, присутствующий в мифологии у многих народов и древних славян. Корни – подземное царство, крона – мир богов, а ствол – земное пространство. Какая стройная легенда – это же надо иметь такое воображение, чтобы придумать. И чтобы на века сохранилось. Навь, Правь и Явь. Да, письменных источников о древе не сохранилось, но есть песни, загадки…
Историк вдохнул побольше воздуха, намереваясь разразиться длинной тирадой, но грянул звонок. Лада с облегчением встала: кому интересно слушать про это? Да и неизвестно, было так на самом деле или нет? Она почти вышла из класса, как ее окликнул Гусек:
– Берендеева, а ты в курсе, что Лада – имя славянской богини?