– Подснежник, – его голос дрожит, – союз зимы и весны.
Хлад отдает ей фенечку, сплетенную из зеленой и красной нити.
– Когда понадобится помощь, порви ее – не люблю ходить в должниках.
Он долго, очень долго всматривается в Ладу, а потом целует прямо в губы. Она чувствует вкус меда и кардамона, голова кружится, в глазах темнеет, а сердце замирает испуганной мышью. Это длится мгновение, а после Хлад уходит прочь. Лада и Катя остаются одни.
Лада толкнула ворота, они медленно сдвинулись со страшным скрипом – похоже, их давно не смазывали. И тут же обилие рыжего хлынуло на девушку, ошеломило и наполнило сердце страстью – кто хоть раз видел волшебные царства, всегда будет стремиться попасть туда хоть раз. Пламенеющие листья клена, огненные иглы сосен, трава цвета ржавчины. Будто взяли красный и немного желтого цвета, смешали, а потом разбрызгали повсюду. И ярко-синее небо. Она застонала: ну почему, почему у нее с собой нет фотоаппарата? А телефон разрядился. И почему она обделена талантом художника? Вот бы мама это увидела! Она смогла бы… Раньше. Рядом охнула Катя:
– Красиво!
Ее перебили.
– Да-а, будь бы здесь засада, вас бы перестреляли, как куропаток, – недовольно пробасил Яровит.
Лада перевела взгляд вниз и завизжала от радости: свои! Встретились! Она бросилась к ним и принялась обнимать. Ой, и Сенька здесь. А тот уже заметил Катю. Подошел к ней и так серьезно, по-мужски сказал:
– Не теряйся больше.
И протянул заколку. Катя сразу же разревелась и схватила брата. Посвист заметил:
– Надо что-то решать с детьми. С нами им оставаться незачем.
Лада застыла:
– Ничего нельзя сделать?
Яровит отрицательно покачал головой:
– Ничего.
– Хорошо, тогда я прощусь с ними.
Лада обняла Сеньку и Катю. Что сказать им, она не знала – все слова казались пошлыми и незначительными в этот момент. Что Лада рада, что они познакомились? Да фиг с этим, лучше бы дети остались живы. Что у них будет все хорошо? Еще глупее.
Яровит достал клубок бабы-яги и произнес:
– Сенька, слушай. Сейчас перед тобой появится дорога. Возьми сестренку за руку, и идите, никуда не сворачивая. Там увидите женщину, она добрая. Она отведет вас в Ирий, это чудесное место.
Бог воинов кинул клубок на землю. Перед путниками показалась узкая тропа. Она была серая, точно от пыли, все вокруг скрывалось в тумане.
– Понял? – уточнил Яровит.
Сенька кивнул. Он поцеловал Ладу в щеку, за руку простился с мужчинами и повел Катю по дорожке, вскоре дети скрылись из вида. Тропа тоже пропала. Лада всхлипнула, Лель ободряюще похлопал ее по спине:
– Им так будет лучше.
– Я бы хотела, чтобы они не умирали, – слезы не желали останавливаться.
– Все бы этого хотели, – отрезал Яровит. – Но без смерти нет места новой жизни – вечный бег колеса. Когда-нибудь их души вернутся в мир живых. А пока рассказывай, что там было.
Да, он был прав, но жаль, что некоторые вещи неподвластны даже богам.
– Давайте только сперва поедим, – попросила Лада. – Сутки во рту ничего не было.
– Я в тебе не сомневался! – расхохотался Лель. – Война войной, но обед по расписанию.
Посвист вручил Ладе ее рюкзак, оказывается, они его нашли после боя. Ночницы, как захватили девушку, сражаться перестали и быстро исчезли. Пообедав, Лада спросила про Круна. Яровит потемнел лицом:
– Закопали там же.
Он глубоко вздохнул:
– Хорошая смерть, в бою. Все лучше, чем от дряхлой старости. Только мы остались без острых глаз, а это плохо.
Лада поведала о своих злоключениях. Яровит особенно заинтересовался ее попутчиком.
– Странный у него дар, – произнес бог воинов, – создавать живое из снега. Никогда такое не видел. Хотя птица нас выручила, знали, где тебя ждать.
– Он сказал, что его мать из Берендеева царства.
– А как, ты сказала, его зовут? – уточнил Посвист.
– Я не говорила, – ответила Лада.
Почему-то она решила умолчать об этом и том, что они с Хладом пробирались через временные аномалии. Не так это важно. Главное – она дошла.
– В общем, у нас всего сутки, – подытожил Яровит. – Должны успеть, но времени на разговоры и отдых нет.
У Лады немного отлегло – бог воинов слова на ветер не бросает. Значит, все у них получится.
Идти по Медному царству – все равно что видеть сон. Сосны с рыжей хвоей в подтеках янтарной смолы соседствовали с красно-бурыми елями. По ним прыгали белки, исполняя акробатические трюки в воздухе. Оранжевыми гроздьями полыхала рябина. Пожухлая трава шелестела сухими голосами. Среди нее яркими пятнами цвели бархатцы и герберы. Ладе хотелось сорвать цветок, лист, травинку, чтобы набить красотой карманы, чтобы унести отсюда хоть капельку чуда. Если бы у нее было время, она легла бы на землю и долго-долго смотрела бы в небо на уходящие ввысь стволы деревьев. Потому что невозможно видеть это и оставаться равнодушным.
– Как-то легко идем, – Посвист, казалось, не замечал очарования Медного царства, его заботило другое.
– Тоже так думаю, – согласился с ним Яровит.
– Мы дошли до царства. Никто не имеет права воспрепятствовать нам, – буркнул Лель.
– Угу. Будет тебя Морок слушать, – Посвист отвесил шуточный подзатыльник младшему братцу.
Именно в тот момент все и случилось. Лада потом еще подумала, что лучше бы они молчали, потому что и у деревьев есть уши. Реальность поплыла. Перед путниками возник проржавевший шлагбаум с двумя табличками. На одной было написано: «Внимание! Здесь начинается тридцатикилометровая зона отчуждения». На второй – «Радиационная опасность. Вход и въезд запрещен». Лель витиевато выругался, Посвист ударил ногой по ограждению.
– Приехали! – со злостью сказал он.
Лада была в недоумении:
– Это нам кажется? Как тогда, в лесу?
– Черта с два! – взорвался Лель. – Этот придурок проделал дыру в мирах и соединил царство с закрытой территорией. Идеальная ловушка для лохов.
– Мы перемрем как мухи, если сунемся туда, – подтвердил Посвист.
– Нам придется, – в голосе Яровита прозвучала непреклонность. – Нет выбора.
Лель вновь выругался.
– А если мы сдохнем до того, как доберемся до источника с мертвой водой? Это не Правь, это Дивь, здесь мы смертные.
Лада поняла, что это все. Никто не пойдет с ней в Медное царство, никто не захочет рисковать своей жизнью, лучше уж ею пожертвовать. И от этого стало страшно и безнадежно, точно Ладу сейчас, заранее вычеркнули из списка тех, кто в строю, забросали землей и поставили на могилу огромный камень. Она не стала ничего говорить, лишь подняла шлагбаум и шагнула за него. Выбор сделан, Рубикон перейден. А остальные как хотят.
Через минуту ее догнал Лель.
– Извини, не хотел тебя обидеть. У меня такое бывает: сначала говорю, потом думаю.
Слева подошел Посвист:
– Два дебила – это сила. Про нас с Лелем. Радиация же не убивает мгновенно, к тому же надо большую дозу словить.
Лада не выдержала и рассмеялась. Это была истерика, когда смех заменяет слезы, прячет страх. Она хохотала и хохотала, не в силах остановиться. Затем Посвист обнял ее и сказал на ухо:
– Все будет хорошо.
А Яровит добавил:
– Прорвемся.
Шагалось легко. Несмотря на предупреждающие таблички, ничего плохого Лада не ощущала. Лес как лес. Может, чуть более густой – просвета не видно, – но ничего странного не наблюдается. Никаких необычных деревьев с щупальцами вместо веток, ни диковинных растений. Она поделилась со спутниками своими мыслями.
– Так рано еще, – ответил Яровит, – это первый блокпост. Хотя прошло много времени с момента катастрофы, может, и дальше все нормально будет.
Лада уточнила:
– А почему ты решил, что давно было?
Яровит начал перечислять:
– Шлагбаум насквозь проржавел, дорога едва заметна, лес к ней вплотную подступил. Лет тридцать точно миновало.
– Может, не так все и страшно? – предположила Лада.
Но Яровит ее не поддержал:
– Я бы на это не надеялся. Стронций и цезий – вполне распались. А вот плутоний… Пройдут тысячи лет, когда эти места полностью очистятся.
На дорогу выпрыгнула рысь, Лада разглядела ее в подробностях: ростом примерно с добермана, короткий, точно обрубленный хвост, рыжая шерсть с черными пятнами, белая грудь и, конечно, уши с кисточками. Рысь с любопытством посмотрела на них, Яровит достал топор.
– Да брось, дядька, – со смехом сказал Лель, – рыси на людей не охотятся.
– Это ты так думаешь, – ответил бог воинов. – А меня одна едва не задрала, когда я к глухарю подбирался. А к нему крадусь, пока он токует и меня не слышит, а она за мной. Повезло, что краем глаза движение заметил. Успел отскочить.
– А дальше? – Лада с трудом сдержала удивление.
– Промахнулась она. А потом развернулась и вновь на меня, но я успел топор выхватить – уложил. Думал, может, гнездо у нее где поблизости, рысят защищает, но не нашел.
Зверь постоял мгновение, а затем неспешно скрылся в кустах.
– Рысь, наверное, людей никогда не видела, – задумчиво произнес Посвист. – Это мир без человека.
Глава 3Зона отчуждения
Мир без людей, первозданный Ирий – райский сад до того, как Род отравил его первыми людьми. Вот так все и будет, если победят темно-боги. Бушующая природа, зализавшая раны после тысячелетнего господства человека, звери, не помнящие двуногих, чистый воздух, не отравленный смогом больших городов. Кипящая жизнь, буйство красок, упоение тишиной и чистотой. Нет свалок, плавающего мусора в океанах, воздух обретет прежнюю прозрачность и свежесть. Мир без людей… Как же это заманчиво.
Показались строения – покосившиеся, с выцветшей краской. Лада заглянула в полуразвалившуюся бытовку: какие-то железяки, доски, детская коляска. Когда-то здесь была деревня. Теперь же дома стояли опустевшие. Крыши почернели и провалились. Заборы уцелели частями – они походили на потрепанный сражениями отряд, потерявший большую часть бойцов: побитый, но не сломленный. Где несколько воинов всеми силами поддерживает раненных, чтобы не рухнули.