— Ах, вот оно что, — ответил святой Сильвестр, — думаю, здесь трудностей не будет. Вы ведь полетите с колокольным звуком, а значит, не пройдет и нескольких секунд, как вы окажетесь на месте. Только крепко держитесь друг за дружку. А теперь я должен с вами попрощаться, мне нельзя больше здесь задерживаться. Познакомиться с двумя храбрыми и честными божьими созданиями, как вы, было для меня большой радостью. Там, наверху, я расскажу о вас.
И он поднял руку, чтобы их благословить.
Котик и ворон вцепились друг в друга и со скоростью звука полетели сквозь ночь. К их великому удивлению, и правда, не прошло и нескольких секунд, как они вновь очутились в кошачьей каморке. Окно было распахнуто, и создавалось впечатление, что они ее и не покидали.
Но что все это не было сном, подтверждал кусочек светящегося льда, который ворон держал в своем клюве.
Без двадцати одиннадцать
Жизнь черных магов всегда напряженная и неспокойная из-за того, что они должны все время держать под своим контролем все создания и даже предметы, расположенные в поле их власти. А это значит, что они не могут себе позволить ни на минуту отключить внимание или расслабиться, потому что вся их власть держится исключительно на принуждении. Ни одно живое создание и даже ни один предмет не стали бы им служить по доброй воле. Поэтому им приходится все и всех вокруг держать в рабстве с помощью своих колдовских излучений. Отключись они хоть на пять минут, сразу начался бы бунт. Нормальному человеку, должно быть, даже трудно поверить, что есть люди, которым охота оказывать такого рода насилие над другими. И тем не менее такие, кто готов пойти на все, чтобы обрести и сохранить такую власть, были всегда, и сегодня их тоже немало, и не думайте, что все они колдуны и ведьмы.
Чем больше воли Заморочит тратил на то, чтобы противопоставить гипнотическому взгляду Тирании свой собственный, тем меньше у него оставалось энергии на то, чтобы держать в подчинении тех бесчисленных тварей, которые он хранил в своем так называемом «Музее природоведения».
Все началось с того, что одно мелкое и весьма мерзкое создание, а именно Буквоед, стал вдруг двигаться, он растягивался и изгибался словно со сна, а потом начал оглядываться по сторонам и, когда сообразил, где находится, забуйствовал в своей пробирке так, что вместе с ней упал с полки. Высота ее была не очень большой, и он не поранил себя, но его стеклянная тюрьма разбилась вдребезги.
Как только остальные твари, которые тем временем тоже пришли в движение, это увидели, они стали ему подражать. Одна банка за другой падали с полки и разбивались, освобождавшиеся пленники помогали тем, кто еще был взаперти, вырваться на волю, и с каждой минутой тех, кто познал свободу, становилось все больше. Вскоре в длинном темном коридоре уже кишмя кишело много сотен пакостных мелких созданий — гномов и домовых, водяных и эльфов, саламандр и прочей нечисти всех видов и обликов. Все метались взад-вперед, бессмысленно расталкивая друг друга, и в мрачной вилле «Кошмар» воцарился подлинный кошмар.
Буквоед нисколько не заботился об остальных, потому что был слишком начитан, чтобы верить в существование всех этих тварей. Раздувая ноздри, он тщательно принюхивался к запахам. Он уже очень давно не видел ни одной книги и ужасно изголодался. Чутье подсказывало ему, где он сможет найти чем поживиться, и он направился в лабораторию. За ним неуверенно двинулось несколько гномов в надежде, что он выведет их на волю, с каждой минутой все большее число освободившихся пленников присоединялось к этой процессии, и постепенно образовалось тысячеголовое войско во главе с Буквоедом, который, вовсе не желая этого, оказался вождем бунта.
Все эти твари — невелички, но силой они обладают, как известно, значительной. Весь дом, до подвала, сотрясался как при землетрясении, когда эта армия штурмом взяла лабораторию и стала бить все подряд. Вылетали все стекла из окон, двери рассыпались в щепки, в стенах возникали глубокие трещины, словно после бомбежки.
Дело кончилось тем, что даже те предметы, которые еще находились во власти магической силы Заморочита, обрели вдруг самостоятельную жизнь и начали воевать с восставшими. Бутылки, стеклянные цилиндры, колбы и тигели не просто ожили, а стали свистеть, пыхтеть, плясать и струями направляли свою эссенцию на бунтовщиков. Во время этих боев многие разбивались вдребезги, но немало было и тех, кто извлек урок из происходящего и предпочел, хромая, со стонами удирать в Мертвый парк, надеясь оказаться там в безопасности.
Буквоед выбрался из этой шумной свалки в тихую библиотеку, чтобы там в полном покое удовлетворить свой голод. Он вытащил с полки первый попавшийся фолиант и принялся было его глодать, но волшебная книга не пожелала дать себя сожрать и захлопнулась на нем, чтобы его прикончить. Пока между ними шла борьба, все остальные книги также ожили. Они сошли с полок, выстроились в ряды по сто и по тысяче штук и стали друг с другом сражаться.
Все знают, что книги часто бывают лютыми врагами. Каждый, кто обладает хоть некоторой тонкостью чувств, понимает это и никогда не поставит «Алису в Стране чудес» рядом с «Войной и миром» или справочник по налогам — возле «Истории, конца которой нет», хотя обычные книги противиться этому были бы, конечно, не в состоянии. Но с книгами колдунов дело обстоит иначе, особенно когда они освобождаются от рабских пут. Очень быстро среди этих бесчисленных книг, в зависимости от их содержания, образовались враждебные друг другу боевые группки, и они, выставив вперед свои обложки, тут же вступили в бой, стараясь друг друга уничтожить. При этом зрелище даже Буквоеда охватил страх, и он пустился в бегство.
Дело кончилось тем, что и мебель стала участвовать во всеобщем разгуле. Тяжелые шкафы со скрипом сдвинулись с места. Сундуки с разной домашней утварью и посудой торжественно скакали по комнатам, стулья и кресла скользили, как конькобежцы, на одной ноге. Столы неслись галопом и били передними и задними ногами, как лошади на родео, — короче, это был настоящий шабаш ведьм.
Стенные часы не били больше гирями самих себя по больному пальцу, а дико размахивали ими во все стороны, готовые пристукнуть кого ни попадя, а их стрелки завертелись, как пропеллеры, и потом, отделившись от циферблата, стали кружить, будто вертолеты над полем боя. И всякий раз, когда пролетали над головой колдуна и ведьмы, которые по-прежнему были не в силах пошевелиться, они с размаху огревали их своими лопастями.
Тем временем все существа, даже самые вялые, хранившиеся в лаборатории колдуна, освободились, вырвались на волю и рассеялись в расположенной вокруг местности. Книги, мебель и другие предметы домашнего обихода, которые сперва сражались главным образом друг с другом, тоже постепенно обратили накипевший гнев против своих угнетателей.
Заморочит и Тирания непрерывно получали болезненные шлепки от летающих книг, голова акулы их кусала, а стеклянные колбы обливали какой-то гнусной жидкостью, комоды их толкали, а ножки столов, вырвавшись из своих гнезд в столешницах, парили вокруг своих бывших хозяев и лупили их что было сил, пока оба одновременно не упали на пол и не покатились кубарем. Но таким путем взаимный гипноз прервался, и каждый из них снова обрел дееспособность.
Заморочит крикнул громовым голосом:
— Стоп!
Он поднял руки, и тут же из его десяти пальцев посыпались зеленые искры, которые разлетелись во все уголки лаборатории, а также во все остальные помещения виллы «Кошмар», по косым коридорам, вверх по лестницам до самого чердака и вниз — до погреба, и при этом колдун орал во всю глотку:
Вещи, твари,
Мне не до потех,
Я надеюсь на успех!
Все вы мне подвластны!
Сопротивление напрасно.
Убежавших тварей он этими окриками не смог вернуть назад, они за это время успели уйти от его магической власти, но безумный кавардак, царивший в его особняке, разом прекратился. Те, что носились в воздухе, падали на пол, бряцая и грохоча, те, что вцепились друг в друга зубами или переплелись конечностями, отделились друг от друга — все застыло в неподвижности. Только длиннющий пергаментный свиток, на котором был написан рецепт, еще извивался, словно гигантский червяк, потом он угодил в камин и стал гореть, превращаясь в пепел.
Тяжело дыша, Заморочит и Тирания огляделись. Лаборатория выглядела ужасающе: разорванные книги, разбитые вдребезги оконные стекла и колбы, опрокинутые и разломанные шкафы, столы, стулья… Со стен и с потолка капали разбрызганные по всему помещению эссенции и спиртовые растворы, на полу от этих капель образовались дымящиеся лужи. Колдун и ведьма были крайне озлоблены, да оно и понятно, на них не было живого места — они были в шишках и синяках, а одежда болталась грязными лохмотьями. Только сатананархархеоложногениальалкогольадский Загадай-Спецпунш в сосуде из холодного огня стоял нетронутый посреди лаборатории.
Без пяти минут одиннадцать
Котик и ворон прилетели с колокольни в кошачью каморку в тот момент, когда в коридоре раздался треск и звон бьющихся колб. Так как они и представить не могли, что является причиной этого адского шума, они от страха тут же выскочили в темный сад и притаились на ветке сухого дерева. Тесно прижавшись друг к другу, сидели они на этой ветке и со страхом прислушивались к предполагаемому землетрясению, сотрясающему всю виллу, и наблюдали, как одно за другим вылетали и разбивались вдребезги оконные стекла.
— Как ты думаешь, это они ссорятся? — прошептал Мориц.
Яков, который все еще держал в клюве кусочек льда со светящимся огоньком внутри, смог лишь выдавить из себя «гм, гм» и пожал плечами.
Тем временем ветер совсем улегся. Темные тучи рассеялись, и звездное небо сверкало миллионами бриллиантов. Но стало еще холодней.
У котика и ворона зуб на зуб не попадал, и они еще теснее прижались друг к другу.