Он слегка вздрогнул, потому что вдруг на стол к нему прыгнул маленький котик. Он зевнул, изящно выгнул розовый язычок, потом потянулся изо всех сил, вытянув сперва передние, а потом задние лапы, и несколько раз решительно чихнул.
— Мяу-ой! — мяукнул он. — Чем это тут так противно воняет? — Он сел прямо на завещание и начал умываться.
— Хорошо ли вы спали, господин камерный певец? — раздраженно спросил колдун и весьма нелюбезно оттолкнул его в сторону.
— Не знаю, — ответил Мяурицио. — Я всегда чувствую себя ужасно усталым — сам не знаю почему. А кто это здесь был, пока я спал?
— Никого не было, — мрачно буркнул колдун. — Пожалуйста, не мешай мне сейчас. Я должен работать. Дело очень срочное.
Мяурицио принюхался:
— Но ведь пахнет как-то странно. Здесь был кто-то чужой.
— Да что ты! — сказал Заморочит. — Это все тебе приснилось. Воображение! А сейчас заткнись.
Кот начал умывать лапкой мордочку, но вдруг остановился и с удивлением поглядел на колдуна:
— Что случилось, дорогой маэстро? У вас такой подавленный и пришибленный вид.
Заморочит нервно мотнул головой:
— Ничего не случилось. А теперь оставь-ка меня наконец в покое. Понятно?
Но Мяурицио не отставал. Наоборот, он снова сел на завещание и стал тереться головой о руку колдуна, тихонько мурлыкая:
— Уж я догадываюсь, почему вы такой печальный, маэстро! Сегодня предновогодний вечер, и все празднуют его в веселой компании. А вы сидите здесь одинешенек, всеми покинутый. Мне вас так жалко!
— Все! — проворчал Заморочит. — Я — это не все!
— Да, конечно, — поспешил согласиться котик. — Вы — гений и великий благодетель людей и животных. А великие всегда одиноки. Я-то ведь знаю. А не хотите ли в порядке исключения немножко прогуляться и позабавиться? Это вас наверняка утешило бы и успокоило.
— Типично кошачья идея, — ответил колдун, раздражаясь все больше и больше. — Я терпеть не могу веселую компанию.
— Но, маэстро, — горячо продолжал Мяурицио, — разве вы не знаете поговорку: «Разделенная радость — радость вдвойне»?
Заморочит стукнул кулаком по столу.
— Научно доказано, — сказал он резко, — что часть всегда меньше целого. Я никогда ничего не делю ни с кем. Намотай себе это на ус и заруби на носу!
— Хорошо, хорошо, — испуганно ответил котик, а потом добавил льстивым голоском: — Ведь в конце концов у вас есть я.
— Да! — злобно рявкнул колдун. — Только тебя мне и не хватало.
— Правда? — обрадовался Мяурицио. — Вам меня не хватало?
Заморочит нетерпеливо засопел, вне себя от ярости.
— Да убирайся ты наконец! Проваливай! Отправляйся в свою комнату! Мне надо кое-что обдумать. У меня неприятности.
— А может, я могу вам чем-нибудь помочь, дорогой маэстро? — услужливо осведомился котишка.
Колдун застонал и закатил глаза.
— Ну ладно, — вздохнул он. — Если тебе так уж хочется, поди помешай в котелке над огнем, вон там, в камине, эликсир №92. Только смотри — не дремать и не клевать носом. А то знаешь, что случится!
Мяурицио спрыгнул со стола, потрусил на своих коротеньких лапках к камину и схватил передними лапами хрустальную волшебную палочку.
— Наверняка это очень нужное лекарство, — мурлыкал он, осторожно помешивая варево. — Может быть, это даже средство для восстановления моего голоса, которое вы так долго стараетесь подыскать опытным путем?
— Может быть, ты наконец заткнешься! — заорал колдун.
— Да-да, конечно, маэстро, — послушно промурчал Мяурицио.
Некоторое время все было тихо, только метель свистела и выла вокруг виллы «Кошмар».
Без четверти шесть
— Маэстро, — снова заговорил шепотом маленький котик, — маэстро, у меня, знаете, тяжело на сердце.
Заморочит ничего не ответил, только с отчаянным видом оперся головой на руку. И котик продолжал чуть погромче:
— Я должен вам кое в чем признаться. Это уже давно тяготит мою совесть.
— Совесть?.. — Заморочит скривил рот. — Гляди-ка, даже у котов имеется совесть?
— О-о-о, даже очень, — заверил его Мяурицио с серьезным видом. — Может быть, не у всех, но у меня уж точно. Я ведь все-таки из старинного рыцарского рода.
Колдун откинулся на спинку стула и со страдающим выражением лица закрыл глаза.
— Дело вот в чем, — запинаясь, начал Мяурицио. — Я ведь не тот, кем кажусь.
— Да кто тот? — заметил Заморочит весьма двусмысленно.
Кот продолжал помешивать варево, не отрывая глаз от черной похлебки.
— Ведь все время, что здесь нахожусь, я кое о чем умалчивал, маэстро. И теперь мне ужасно стыдно. Поэтому я решил сегодня, в этот особенно праздничный вечер, во всем признаться.
Колдун открыл глаза и внимательно посмотрел на Мяурицио через очки с толстенными стеклами. Губы его на мгновение сложились в насмешливую улыбку, но котик ничего не заметил.
— Вы это знаете лучше, чем кто-либо, маэстро, что в мире повсюду происходит что-то очень дурное. Все больше живых существ заболевает, все больше деревьев умирает, все больше рек оказываются отравленными. Поэтому звери давно уже собрались на большое собрание, конечно, тайное, и решили найти причину всех этих бед. И вот наш Великий Совет Зверей решил разослать своих тайных агентов во все концы света, чтобы наблюдать за всем, что происходит. И я пришел к вам, дорогой маэстро, чтобы за вами шпионить.
Он сделал паузу и уставился на колдуна огромными светящимися глазами.
— Поверьте, — продолжал он затем, — все это было мне очень нелегко, потому что деятельность подобного рода не отвечает моим благородным принципам. Я делал это только потому, что обязан был делать. Это был мой долг по отношению к другим животным.
Он снова сделал паузу, а затем добавил немного смущенно:
— Вы теперь на меня очень сердитесь?
— Не забывай помешивать! — сказал колдун и, несмотря на мрачное настроение, с трудом подавил смешок.
— Вы сможете меня простить, маэстро?
— Ладно уж, Мяурицио, я тебя прощаю. Забудем!
— Ох, — облегченно выдохнул котик, тронутый до глубины души. — Какое благородство! Как только я выздоровею и не буду таким усталым, тут же отправлюсь в Великий Совет Зверей и расскажу им, какой высокой души вы человек. Даю вам в этом торжественное обещание к Новому году!
Это напоминание заставило колдуна мгновенно вновь прийти в дурное настроение.
— Ладно, кончай эту плаксивую чепуху! — хрипло проговорил он. — Ты действуешь мне на нервы.
Мяурицио, сбитый с толку, озадаченно замолчал. Он никак не мог себе объяснить внезапную нелюбезность маэстро.
В этот момент раздался стук в дверь.
Без десяти шесть
Колдун выпрямился и сидел теперь, словно аршин проглотил. Постучали во второй раз — громко и отчетливо.
Мяурицио перестал помешивать варево и простодушно заметил:
— Мне кажется, маэстро, стучат.
— Ш-ш-ш, — зашипел тот. — Тише!
Ветер тряхнул оконные рамы.
— Только не сейчас! Нет, нет! — заскрипел зубами Заморочит. — Клянусь химическим оружием и всеми отравляющими веществами, это просто некорректно! Нечестная, грубая игра!
В третий раз постучали — уже довольно нетерпеливо.
Колдун заткнул уши руками.
— Пусть оставят меня в покое. Меня нет дома.
Стук усилился. Теперь уже колотили в дверь, и сквозь завывание метели можно было неясно расслышать хриплый каркающий голос, звучащий довольно сердито.
— Мяурицио, — прошептал колдун, — дорогой котенок, будь уж так добр, пойди-ка открой и скажи, что я неожиданно уехал. Просто скажи, поехал, мол, к своей престарелой тетушке Тирании Вампирьевне, чтобы отпраздновать с ней Новый год.
— Но, маэстро, — удивленно отозвался котик, — это ведь самая настоящая ложь. Вы всерьез требуете этого от меня?
Колдун возвел глаза к небу и застонал:
— Не могу же, я в конце концов сказать это сам!
— Ладно, ладно, маэстро, хорошо! Для вас я все сделаю.
Мяурицио потрусил к двери, пододвинул, напрягая все свои слабые силы, скамеечку, взобрался на нее, повернул огромный ключ и, когда замок открылся, вцепился в ручку, чтобы дверь не захлопнулась. Снежный вихрь рванул дверь и ворвался в помещение. Бумаги в лаборатории разлетелись и закружили в воздухе, а зеленое пламя камина прибило ветром до горизонтального положения.
Но за дверью никого не было.
Шесть часов вечера
Кот вышел, сделал несколько осторожных шагов, немного побродил перед дверью, осмотрелся в темноте по сторонам, потом снова вернулся в дом и стряхнул снег с шубки.
— Никого, — сказал он. — Наверное, какая-то ошибка. Где же вы, маэстро?
Заморочит вынырнул из-за спинки ужасного кресла.
— Правда, никого? — спросил он. — Точно?
— Точно. Никого, — заверил его Мяурицио.
Колдун выбежал в переднюю, с грохотом захлопнул наружную дверь и много раз запер ее. Потом вернулся в лабораторию, бросился в кресло и громко запричитал:
— Дождаться не могут! Хотят именно сегодня свести меня с ума!
— Кто? — удивленно спросил Мяурицио.
Но тут снова раздался стук. На этот раз яростный.
Лицо Заморочита исказилось гримасой страха и бешенства, зрелище было ужасающее.
— Со мной это не пройдет! — выкрикнул он. — Нет, нет! Мы еще посмотрим!
Он снова прокрался в переднюю, а маленький котик тихо поплелся вслед за ним.
На указательном пальце левой руки колдуна красовалось кольцо, украшенное большим рубином. Разумеется, это был магический камень, он мог поглощать и накапливать огромное количество света, а когда этот аккумулятор был хорошо заряжен, он представлял собой смертельное оружие.
Заморочит медленно поднял руку, прищурил глаз, прицелился, и красный лазерный луч словно стрела просвистел по коридору, оставив в тяжелой входной двери тонкое, как игла, дымящееся отверстие. Колдун стрельнул во второй раз и в третий, и еще, и еще, пока не иссякла энергия рубина и массивные деревянные створки двери не были изрешечены сверху донизу.