В конце концов, подгоняемый моими нетерпеливыми и едкими замечаниями, Василий справился с задачей. Тяжело перевалил через верхний слой саманных кирпичей, а потом подтащил меня.
— У меня сложилось такое впечатление, — прошептал орк, пытаясь отдышаться, — что ты ни капли не помог мне.
— Что ты, друг. Видишь, как я весь оцарапался, просто ты не замечаешь моих ссадин из-за нанесённой на тело краски, — поспешил я развеять его сомнения.
— Ну, тогда, извини…
— Хватит болтать. Пришла пора действовать, — взволнованно и решительно зашептал дракон. — Рубин находится где-то поблизости, я чувствую, как вибрирует воздух. Есть какие соображения?
— У меня в голове пусто, — отозвался орк, — я создан для того, чтобы совершать подвиги. Спроси лучше у очкарика. Он-то наверняка знает, как прикарманить то, что плохо лежит.
Пропустив нелестную фразу в мой адрес мимо ушей, я первым делом разогнал рукой, появившиеся в воздухе слова:
«Ловкость у Серого + 100
Хитрость +1000
Смелость -5
Сила — 5
Храбрость — 5.
Глупость у орка + 1000
Хитрость…»
Буквы, постанывая и повизгивая, разлетелись в разные стороны и исчезли в темноте. Зная по прочитанным книгам, что обычно синьоры в средневековых замках располагали свои резиденции в самых высоких башнях и обозначали место проживания знаменем с гербом, оставляя остальные постройки для всевозможной челяди и прислуги, я легко вычислил местонахождение Эллочки Зюзюковой. Высокая башня из красного облицовочного кирпича возвышалась над остальными на добрые пятьдесят метров, а над ней развевалось полотнище с вытканным зловещим символом — короной, обвитой ядовитой змеёй.
— Она там! — уверенно показал я рукой на башню со знаменем.
— Откуда знаешь, очкарик? — недоверчиво спросил орк.
— Учился много. А если серьёзно, то одноклеточным всё равно не понять мудрости разумного примата. Как бы они ни старались.
— А Рубин там? — взволнованно спросил меня дракон.
— А вот насчёт рубина я не совсем уверен, — нерешительно покачал я головой, — графиня точно в своей норке, но ведь в замке просто обязано присутствовать охраняемое хранилище.
Дракон заметно приуныл, а вот орк оживился.
— Ну и что? Ну и что здесь такого? Залезем к принцессе в окно и спросим, что к чему. Чур, только, допрос буду вести я, вашего страшного вида она может испугаться.
Так как другие мысли и планы у нас отсутствовали, мы невольно примкнули к предприятию орка.
На улице совсем стемнело. В расположенном у стен поселении, как по приказу, в один миг погасли все огоньки. Вид окружающей местности внезапно сделался на редкость таинственным. Казалось, небесный свод и земная твердь слились воедино. Тёмные холмики рощ практически соприкоснулись с рассыпанными по бархатному небу звёздами, создавая ничем не передаваемую и на всю жизнь запомнившеюся панораму.
Очень медленно, стараясь не шуметь, наш диверсионный отряд двинулся по внутренней дорожке стены, проложенной между зубцами. Очень скоро перед нами открылась каменная лестница с широкими ступенями, ведущая вниз. И хотя нас не было видно, спускались мы осторожно, постоянно осматриваясь. К нашему удивлению в дворике, стиснутом со всех сторон стенами, не было видно ни одной живой души.
Едва мы спустились на площадку и двинулись к Главной башне, как, вдруг, крепость ожила. Одновременно во всех башнях, на всех этажах, стенах и в конюшнях вспыхнул яркий электрический свет. Несколько мощных прожекторов осветили дворик. Если бы нас не защищала и не прятала специально — камуфляжная краска, которая тут же изменила цвет на расцветку брусчатки, то нам пришлось бы очень плохо.
Затопала охрана. По периметру, на стенах свои места заняли лучники и арбалетчики, направив грозное оружие в середину пустого на вид дворика.
Ворота в башнях отворились и оттуда плотными фалангами выступили закованные в броню воины. Их тяжёлые шаги похороним эхом, доносились до нас, заставляя замереть в страхе самое смелое сердце.
— Я их не вижу! — закричал со стены один из лучников.
— Чёрт, куда стрелять-то, — отозвался другой.
— Мы разоблачены! — застонал дракон, и в его голосе я услышал неприкрытый страх и панику.
В это время окно на Главной башне распахнулось, и в нём появилась Элла, графиня Зюзюбрюгская, такая же прекрасная и во всё том же белом платье:
— Окружайте их, — закричала она в поднятый к губам рупор, сделанный из выкрашенного в чёрный цвет железа, — окружайте их, бараны! Делайте кольцо! Знаете, как выглядит кольцо? Ну, бараны, и где вы свалились мне на голову! Эй, вы, на стенах, олухи, стреляйте в площадь, только в своих не цельтесь… И принесите сюда воды, побольше воды! Бочки, шланги, что угодно!
— Конец нам! — закричал дракон и по шуму я понял, что огромная рептилия бросилась бежать к стене, вскочила на неё, попутно подмяв под себя двух стрелков. На гребне стены дракон оттолкнулся и прыгнул вниз.
Я понял, что дракон покинул нас. Завёл в ловушку, а потом бросил. Холоднокровная всё-таки сволочь.
— Один сбежал! — между тем разорялась Элла. — Как вы могли допустить такое, бараны? Остальных брать живьём! Лучникам не стрелять! Несите воды. Большие бочки, насосы и шланги. Поливайте центр площадки. Всему вас учить надо, чтобы вы без меня делали, господа злодеи!
Длинные резиновые шланги сноровисто вытащили на самый верх стен и на нас, стоящих внизу, ударили сжатые струи холодной воды. Постепенно вода смыла всю краску. Вместе с ней начала исчезать наша невидимость и неуязвимость. Вскоре все бывшие преимущества собрались у наших ног в виде разноцветных луж. Так как мы с орком стояли, прижавшись спинами к стене, то в итоге стали представлять собой довольно неприглядное зрелище. Наши спины всё ещё покрывала краска-невидимка, а вот лицевую сторону уже ничто не скрывало от любопытных взоров зрителей. Раздался нездоровый солдатский хохот:
— Это что ещё за голубки пытались к нам пробраться!
— Смотрите, смотрите, а у этого маленького между ног совсем ничего нет!
Не выдержала и графиня. Она царственно спустилась с башни, раздвинула воинов и смело выступила вперёд. Я, до конца испив горькую чашу стыда и унижений, постарался прикрыться ладонями. А орк, наоборот, выпятил вперёд грудь и своё хозяйство, уперев руки в бока. Впрочем, ему вряд ли было, что скрывать.
— Эй, ты, тщедушное недоразумение, подойди ко мне, — милостиво обратилась ко мне самозваная принцесса. — Да, да, очкарик, я обращаюсь именно к тебе.
Неловко переступая босыми ногами и нелепо скользя по лужам, находясь вопреки желанию в центре внимания, я приблизился к ней.
— Очкарик? — откровенно удивилась графиня. — Как ты здесь оказался? Как умудрился выбрать из миллионов игр ту, в которой поселилась я? Ты преследуешь меня? Я тебе так нравлюсь?
— Элла? — так же неуверенно переспросил её я, совсем неуверенный в результате. — Я не знаю, Элла, как и почему, но ты так изменилась, что я с трудом тебя признал.
Действительно, куда-то подевался так знакомый мне свёрнутый набок нос — картошка, а на его месте красовался точёный античный тоненький и маленький носик. Широкие голубые глаза заменили известные мне узкие щёлочки, а вместо жидкого пучка белесых волос закручивались ниспадающие на плечи кудри. Под стать лицу оказалась и фигура. Грудь, невероятно большого размера томно двигаясь при каждом дыхании, пряталась за низким декольте, норовя в любой момент вывалиться наружу. Тонкую талию опоясывал дорогой кожаный ремешок, а полы платья не могли скрыть длинные красивые ноги.
— Надо мною хорошо потрудился Пи Сюн, а вот на тебя он, похоже, махнул рукой, сочтя случай совершенно неисправимым. Потанцуем, очкарик?
Она взмахнула рукой. Мгновенно на стенах появились музыканты в ярких камзолах. На странных ударных инструментах, виолончелях, арфах и дудках они попытались повторить знакомую мелодию. Как мне показалось, композиция представляла собой неумирающий шлягер Селин Дион из «Титаника». Если честно, у музыкантов получалось как-то не так, чтобы хорошо. Ещё хуже мелодия зазвучала, когда к делу подсоединилась подпевка из хора мяукающих и квакающих голосов.
— Хорошая мелодия, — Элла притянула к себе моё обнажённое тело. Я попробовал сопротивляться, но ничего не смог сделать. Вдобавок к красоте, Пи Сюн наделил графиню ещё нечеловеческой силой.
— Ты, наверное, совершенно забыла оригинал, — тихо пискнул я.
Среди воинов пронёсся шёпот: «Графиня начала танцы! Неужели дело закончится башней?!»
И ещё я услышал, как недовольно зарычал орк.
— И чем же тебе не нравится музыка? — недовольно спросила графиня, совершила выпад, удержала меня на руках, а потом резко повернулась и сделала шаг в сторону, увлекая меня, как куклу за собой. Мою голову она зажала между своих огромных грудей так, что я ничего не видел, стараясь повторять её движения точь в точь.
— Музыканты у вас слабо квалифицированы.
Она хмыкнула, но тут заметила, что орк отделился от стены и тронулся за нами следом.
— Скажи мне, очкарик, вы со здоровяком любовники? Судя по его взгляду, он меня ревнует.
— Нет, нет, что вы. Нас связало волшебство, не давая далеко, удалиться друг от друга.
— Интересное заклинание. Есть у меня волшебник, хотя, впрочем, помощь обречённым вряд ли понадобится.
— Не вздумай совершить ничего плохого, Элла! Уж я — то знаю, кто ты такая на самом деле.
Я совершил непростительную ошибку. Графиня, продолжая танцевать, нахмурилась:
— Ты всё такой же зануда, очкарик. Помню, как меня мутузили в раздевалке, а ты, не вмешиваясь, хихикал на передней парте. А ты знаешь, что девочек бить нельзя? Ведь может же быть такое, что одна из них возьми, да и стань королевой!
— Эллочка, мы так давно знаем друг друга, — захныкал я.
— В Башню его, — грубо оттолкнула меня от себя графиня. Крепкие руки схватили меня за плечи, не давая возможности даже пошевелиться. По рядам закованных в металл бойцов пронёсся испуганный шёпот: