Я с блаженной улыбкой на лице предавался фантазиям, не обращая внимания на ворчание Ордоша. Не реагируя на слово «теща», которым колдун давно утомил и меня, и себя.
В след за «финансисткой» клуб покинула леди Сорока на пару со своей остроносой приятельницей. Со мной графиня не прощалась, даже не взглянула в мою сторону, выходя из зала.
«Хорошо было бы уточнить, в силе ли ее предложение. Когда и куда нам нужно явиться на аттестацию?» — сказал Ордош.
«Вполне возможно, что мы с графиней скоро встретимся, — сказал я. — Быть может, даже раньше, чем думаем. Мне пока не понятно, как и где завершится эта ночь. У меня не выходит из головы призыв герцогини не задерживаться. Настораживает, что за этим призывом не последовали конкретные инструкции».
«Считаешь, что слуги герцогини уже готовят для нас постель?»
«Не исключаю такую возможность. Вспомни, о чем я тебе рассказывал: если пьяная женщина чего-то или кого-то захочет, то будет добиваться его любыми доступными ей способами».
«Что ж, посмотрим, что придумала Волчица. Мне она показалась неглупой женщиной. Надеюсь, она догадается обойтись без унизительной грубости».
Я улыбнулся и ответил колдуну:
«Ну, иногда женщины совершают такие… грубости, от которых я бы сейчас не стал отказываться».
Колдун промолчал. Ему не нравилось вести со мной беседы на тему отношений с женщинами.
Я стоял в своем углу, вытянувшись по струнке и удерживая подбородок под правильным углом. Дразнил Ордоша пикантными фантазиями, в которых обязательно присутствовала великая герцогиня. Я понял, что колдун тоже находит Шесту привлекательной. Но возможность оказаться в одной постели с тещей кажется ему, чуть ли не инцестом.
Ордош делал вид, что не замечает моих стараний смутить его, прислушивался к разговорам, которые вели задержавшиеся в клубе женщины. Когда в зале остались только те две дамы, которых я мысленно окрестил «генералами», колдун сказал:
«Одна из них, похоже, возглавляет полицию. Мне так кажется. Не похожа она на армейского генерала».
«Которая?» — спросил я.
«Та, что сидит лицом к нам».
«Значит, буду называть ее не генералом, а полицаем. Они там не собираются уходить?»
«Пока не похоже, — сказал Ордош. — Обсуждают какую-то военную реформу».
Женщины отобрали у официантки бутылку с вином, не особенно торопясь, подливали из нее в свои бокалы. Вели неспешную беседу. Говорили они тихо, но благодаря стараниям колдуна я прекрасно их слышал. Однако не следил за их разговором, предоставив эту честь Ордошу.
Сам же я все больше думал о герцогине. Романтика в моих мыслях присутствовала в совсем мизерных количествах. В основном там преобладали, как выразился колдун, «похоть и извращения». Никакого трепета, вспоминая о великой герцогине, я не испытывал. И тем более, она не интересовала меня «как личность». Ее тонкая душевная организация не волновала меня совершенно — только особенности строения тела.
Такие размышления, как сейчас, обычно посещали меня по вечерам в пятницу, когда я прикидывал, что именно хотел бы получить от очередной жрицы любви. Намеки Волчицы разожгли в молодом теле принца огонь желания, погасить который не удавалось пока даже моему давно не пьянеющему от женских чар разуму. Впрочем, великая герцогиня, кажется, сама желает погасить это пламя. И что бы там ни выдумывал колдун, я не собираюсь ей мешать.
— Тебе ведь тоже поступило предложение от посла? — сказала сидевшая ко мне спиной «генерал». — Что ты ответила?
— Ты с ума сошла?! Зачем говорить о таком здесь?! — сказала «полицай».
Она обвела зал взглядом, убеждаясь, что кроме нее и ее подруги в зале остался только я. Официантки куда-то испарились, позабыв прихватить меня с собой, — со стороны кухни то и дело доносился их громкий смех.
— Так-растак. Перестань. Нас никто не слышит. А если и услышит, то не поймет. Ты сама говорила, что никто из персонала не владеет имперским.
— Я проверяла только персонал клуба. О том, на что способен вон тот паренек Сороки, я не имею ни малейшего представления.
«Полицай» сверлила меня взглядом. Я делал вид, что не замечаю этого. Пялился на противоположную стену, краем глаза контролируя в зеркале наличие придурковатой улыбки на своем лице.
— Он там так давно и тихо стоит, что я позабыла о нем, — сказала «генерал». — Впрочем, он мужчина. У него мозгов не хватит выучить такой сложный язык. Ты зря переживаешь.
— Возможно.
Только теперь я понял, почему стал прислушиваться к разговору. Женщины заговорили на языке Империи. Повинуясь привычке, я запоминал произношение, искал в их фразах новые слова.
— Так какой ответ ты дала послу?
— Обещала подумать, — сказала «полицай». — А ты? Как понимаю, люди посла наведались и к тебе?
— Я тоже пока затягиваю с ответом.
«Генерал» сделала паузу. Я увидел, как она опрокинула в себя остатки вина из бокала, покачала головой.
— Так-растак, но очень заманчиво! — сказала «генерал». — Графство! Не почетный титул, существующий только на бумаге. А настоящее графство! С людьми, землями и городами. Я понимаю, что земли нам перепадут не самые лучшие. Даже наверняка — где-то на задворках. Но… ни у кого из моих предков не было даже собственной деревеньки.
— Собираешься согласиться?
— Не знаю. Все же… это будет государственная измена.
— Не преувеличивай, — сказала «полицай». — Будет неразбериха. Посол всего лишь попросила нас подлить масло в огонь.
— Так-растак, масло…
— Империя подтягивает войска к границе?
— Они официально заявляют, что это обычная учебная операция.
— Да, я слышала: отрабатывают переброску войск на дальнее расстояние.
— Моя разведка докладывает, — сказала «генерал», — что Империя собирает ударный кулак. Я уже предоставила Шесте номера и численность переброшенных к Пастушьим холмам частей. Думаю, герцогиня понимает, к чему все идет. Все понимают. Даже королева Уралии. Не просто так же она пыталась породниться с герцогиней, отправив к нам своего сумасшедшего сынка.
— Оставим эти разговоры. Время на принятие решения у нас еще есть. Пусть и мало.
«Полицай» разлила по бокалам остатки вина из бутылки.
— Давай, выпьем с тобой за то, чтобы мы поступили правильно, — сказала она. — Что бы это ни значило. И будем закругляться. Хочу успеть поспать. Не знаю, когда все начнется. Но уверена, что у нас с тобой сегодня будет много дел.
Женщины отсалютовали друг другу бокалами, допили вино. Оставив посуду на зеленой скатерти стола, плечо к плечу покинули зал. Я остался в одиночестве.
«Все, — сказал я. — Мы свое дело сделали. Больше нас здесь ничто не держит. Можно идти домой».
Сделал пару шагов на одеревеневших ногах, остановился, оперся о стену, опасаясь упасть. Ноги отказывались сгибаться в коленях. Икроножные мышцы свело судорогой. Я поморщился.
«Расслабился ты за последние дни, — сказал Ордош. — А ведь еще недавно целый день мог носиться с чашками и тарелками».
«Это твоя библиотека виновата. Сидим там полдня без движения».
Я услышал шаги. Подумал, что идет кто-то из персонала, но ошибся. В зал вернулась «полицай». Одна. Что-то забыла?
Она окинула взглядом зал, подошла ко мне. Рассматривала меня, нахмурив брови.
— Могу вам чем-то помочь, госпожа? — спросил я.
— Что? Нет. То есть… да.
И спросила на имперском:
— Как тебя зовут, мальчик?
— Простите, госпожа. Что вы сказали?
Женщина повторила.
— Я… не понимаю, госпожа. Это вы не по-нашему говорите?
Она смотрела мне в глаза. Сам видел, что «полицай» пила не меньше своих компаньонок по игре. Но пьяной она не казалась. Я на мгновение почувствовал себя маленьким мальчиком, съевшим без разрешения банку варенья и пойманным с поличным.
— Правда, не понимаешь? — сказала «полицай». Снова на имперском.
Я испытал сильное желание ударить ее по носу.
Едва сдержался.
Попытался изобразить виноватую улыбку.
— Что? — переспросил я. — Госпожа, мне позвать кого-нибудь?
Женщина покосилась на спрятанный за шторкой проход на кухню.
— Нет. Не надо.
Она развернулась, чтобы уйти. Но снова замерла. Повернулась ко мне, брезгливо скривилась и махнула рукой, словно швыряя в меня капли воды.
Почувствовал, как мою кожу погладил теплый поток сырой магии.
Секунда. Вторая.
Брови женщины от удивления поползли вверх.
Я приоткрыл рот, чтобы поинтересоваться причиной ее поступка. Но тут почувствовал, что Ордош сотворил заклинание.
«Полицай» вдруг закатила глаза и повалилась на пол. Я не успел ее подхватить.
Над женщиной взметнулось уже знакомое мне облако зеленого дыма, а руна на моем животе впитала чужую жизнь.
«Зачем?!»
«Прикоснись к ней!»
Я сощурил глаза и зажал пальцами нос, спасаясь от зловония.
«Дотронься до нее, дубина!» — закричал Ордош.
Я послушно шагнул к зеленому облаку. Присел, коснулся рукой сапога, украшенного блестящими камнями. Мгновение пустые глазницы черепа смотрели на меня. А потом облаченный в одежду «полицая» скелет исчез. Ордош спрятал его в пространственный карман. От женщины остался лишь неторопливо расползающийся по залу зеленоватый дымок.
«Кошмар. Колдун, ты что творишь?!»
Я отскочил в сторону, сплюнул на пол, пытаясь избавиться от горького привкуса на языке: зловонный дым сумел проникнуть мне в рот.
«Она пыталась тебя убить, дубина, — сказал Ордош. — Сейчас у нее не получилось. В следующий раз она подготовилась бы лучше. Она могла стать нам опасным врагом. Таких следует уничтожать сразу. Незачем копить недоброжелателей, иначе когда-нибудь их станет слишком много».
«Но зачем опять делать из нее скелет? Не проще ли было превратить ее в порошок, как кошек в кафе?»
«Собрать с пола весь прах ты не сумел бы. Остались бы следы. Зачем? А так ты дома аккуратно ее упакуешь. И добавим ее в нашу коллекцию».
«Ты… сумасшедший», — простонал я, представив, как снова буду складывать кости. Так я вскоре тоже стану некромантом.