Чувствуя непреодолимую сонливость, Николай прилег, немедленно заснул и… пробудился в кабинете Пинского.
Психоаналитик выглядел довольным, как налопавшийся сметаны кот – в речи и жестах проскальзывала несвойственная ему возбужденность. Николаю даже показалось, что сейчас тот удовлетворенно потрет ладони и произнесет картаво: «Ну-с, батенька, нынче мы с вами достигли несомненного п’ог’гесса!». Но не произнес, и руки оставил в покое. Вместо этого подмигнул Николаю и принялся рыться в книжном шкафу, занимавшем полстены. Достал вскоре с нижней полки стопку книг, разложил на столе со словами:
– Вы помните ваш опыт во время гипнотической индукции?
Николай утвердительно кивнул – он все помнил, даже тот трепет, который охватил его, когда зазвонили замогильно колокола.
– В таком случае, Николай, вам и карты в руки – попробуйте вспомнить иллюстрации на тех книгах и выберите их, если таковые отыщутся.
Гордеев с некоторой неохотой освободился от объятий кресла, в котором было так удобно сидеть. Шагнул к столу, внимательно рассмотрел книжки, почувствовал волнение, заметив знакомые, – и выбрал из двух десятков пять наименований.
– Что? – аналитик стоял рядом.
– Вот эти книги, – ткнул пальцем в сторону отобранных пациент, – это точно они, но там было в два раза больше.
– Прекрасно, – терапевт прошелся цепким взглядом по глянцевым обложкам, – значит, эти книги лежали в числе других на рабочем столе предполагаемого убийцы?
– Все так.
– Что ж, поздравляю, Николай. Вполне вероятно, что мы вышли на след преступника…
– Да-да, – добавил он, заметив написанное на лице собеседника изумление, – дело в том… Впрочем, давайте по порядку. Согласны?
– Конечно.
– Очень хорошо. Итак, будем исходить из предположения, что книги на столе у маньяка оказались не случайно. Какие следуют из этого выводы?
Немного подумав, Николай предположил:
– Ну, или он любитель чтения – в особенности, этих авторов – или…
– Или серийный убийца – писатель, – докончил за него врач, – причем, один из авторов данных книг.
– Да вы что?! – Гордеев оторопел.
– Вполне серьёзно, – Пинский покачал головой. – Более чем.
– Вот так поворот! – у Николая аж дух захватило. – Но кто эти авторы?
– А вот это как раз самое интересное, – не без самодовольства усмехнулся аналитик. – Ваш покорный слуга знаком ЛИЧНО с каждым из авторов этих книжек!
Здесь он рассмеялся, потому что у Николая был вид человека, ни с того ни с сего увидевшего перед собой ожившую тень отца Гамлета.
– Ну и ну… – ошеломленно протянул он. – А я-то думал, что уже ничему не удивлюсь в этой жизни… Выходит, это местные писатели? Наши земляки?
– Совершенно верно. Они живут в нашем городе, сочиняют, пишут, издаются. У них свой мир, свои увлечения, своя тусовка… Да, свой мир, именно так
Аналитик задумался, затем негромко кашлянул – видимо принял решение.
– Пожалуй, Николай, сделаем следующим образом. На сегодня все – ступайте домой, ни о чем не беспокойтесь. И приходите не через день, а завтра, в этот же час. Я тем временем проанализирую новую информацию, наведу кое-какие справки. Встретимся и обсудим все детально, на свежую голову. Естественно, не следует распространяться о наших с вами опытах. Все это пока настолько неопределенно и запутанно…
– Я понимаю, – согласился Николай и заверил целителя, что будет держать рот на замке.
Распрощались, и Гордеев поехал к себе. Из головы не выходили потрясающие новости. Неужели им удастся обнаружить преступника?! Установить личность кровавого душегуба с помощью его, Николая, необычных способностей?.. Все это настолько выходит из привычных рамок! Как сказал бы тот же Пинский – экстраординарный случай…
Заказов никаких не поступало, но Николай даже не огорчился. Весь день он просидел дома, взбудораженный событиями утра. Размышлял, вспоминал, сопоставлял… Только пока что аналитик-детектив из него получался никудышный – факты никак не складывались в цельную ясную картину. И еще какое-то туманное соображение никак не давало покоя. Вроде бы что-то связанное со сновиденческими путешествиями – но из реальной жизни. И это произошло буквально на днях – то ли некое впечатление, то ли событие какое… Нет, не вспомнить!
Вечером позвонил Марине и, услышав заветное: «Жду с нетерпением!», помчался к своей пассии.
После ужина при свечах, чудесного вечера вдвоем и оглушительной близости, Гордеев, безмятежный и ублаготворенный, уснул в объятиях любимой……Ему снились собаки, громадные свирепые псы – прирожденные убийцы, натасканные на двуногого зверя. Они были огромны как мастифф, злобны как бультерьеры и быстры как гончие. Их глаза и морды фосфорическим блеском светились во тьме – совсем как у собаки Баскервилей.
Ужасные псы не были обычными животными – Николай это знал наверняка. Это были демоны ночи, выпущенные на волю чьей-то злой и могущественной волей, и обретшие плоть. Им вменялось преследовать его – настигнуть и разорвать на куски.
Все это он знал, поэтому бежал, что было мочи, от кровожадных созданий, гнавших его по темным нескончаемым коридорам подземелья. Адские псы мчались в полном безмолвии, ни разу не издав рыка или лая – что само по себе было жутко. Они почти догнали беглеца, когда впереди забрезжило светлое пятно выхода, и Гордеев из последних сил припустил туда.
Еще один рывок – и он достигнет выхода из мрачных катакомб. Но тут, к своему ужасу, он заметил, что отверстие перегорожено массивной решеткой. Николай резко обернулся и… его преследователи исчезли.
Он потоптался на месте, озираясь с очумелым видом по сторонам, повернулся к выходу и вздрогнул всем телом.
Перед ним на белом фоне проема четко выделялась застывшая фигура в черном плаще и капюшоне. Маньяк!.. У его ног притаились псы-убийцы, глаза их полыхали злобным огнем. Так вот кто хозяин чудовищ!..
Неуловимым движением маньяк спустил монстров с поводка. Они помчались прямо на молодого человека. Гордеев бросился наутек.
На этот раз они гнали его недолго. Силы беглеца были на исходе, он заметно сбавил скорость. Сейчас они его нагонят и вонзят клыки в его плоть… И тут рядом оказалась металлическая лесенка, ведущая наверх. Николай с разбегу подпрыгнул и уцепился за нижний край. Подтянулся – еле успел поджать ноги – оскалившиеся чудовища бесновались внизу, подпрыгивая и пытаясь ухватить жертву.
Он уже праздновал победу, когда кусок лестницы с ним отвалился и рухнул вниз. Псы бросились на него…Он закричал… и резко сел на кровати. Все еще пребывая в тисках кошмара, обвел ошалелым взглядом полумрак комнаты. Повернулся к Марине… и обнаружил пустую постель. Девушка исчезла.
Николай тихонько позвал ее, еще раз – уже громче. Безрезультатно! В доме царила тишина, нарушаемая лишь негромким гудением холодильника. Что за черт!..
Гордеев поднялся, в чем мать родила обошел квартиру – никого. Глянул в окно и к своему изумлению увидел стоящую возле крыльца, под деревом подругу. Девушка была в своем белом плаще, полуосвещенная уличным фонарем. Что она делает там, в такой час?! Николай живо оделся, глянул в окно – Маринин плащ мелькнул у выхода со двора.
Стремглав выскочив из квартиры, Николай в несколько прыжков преодолел лестницу и помчался по двору. Выскочил на улицу, заметил впереди белый плащ и кинулся вслед. Девушка исчезла за поворотом. Николай за ней.
Очутился на главной улице города – необычно оживленной в столь поздний час. Что они все здесь делают – время-то ночное? Николай скривился в презрительной ухмылке: пресловутые прожигатели жизни – ночные гуляки, накаченные наркотой и алкоголем, золотая молодежь, новые русские, крутые, братки… Словно у вампиров, их настоящая жизнь начинается ночью – в тусовках, кутежах и забавах. Сброд ночной нечисти!..
Девушка затерялась в людской толчее. Николай пробирался сквозь толпу мимо освещенных ресторанов, баров, казино, отелей. Проспект переливался яркими сполохами рекламы, назойливо бьющей в глаза, слепящей, подмигивающей. Все здесь выглядело неестественным – и люди, и дома, и все остальное, созданное человеческими руками и безумным гением.
Наконец, он приметил свою подругу. Девушка прошла мимо гурьбы бритоголовых амбалов в дорогих пиджаках, с ключами от шикарных иномарок в руках. Наглые ухмылки облепили ее похотливыми объятиями, циничные предложения обслюнявили с ног до головы, жадные руки с толстыми сосисками пальцев, унизанных перстнями, потянулись к ней. Но Марина вывернулась, вырвалась и ускользнула.
Николай прибавил шаг, почти бежал, протискиваясь, сталкиваясь, получая тумаки и оскорбления и сам отмахиваясь, огрызаясь. Вперед, только вперед – догнать ее, остановить, узнать, что влечет в ночи?..
По мере этой странной погони толпа вокруг редела, редела… Вот, кажется, и вовсе никого не осталось, кроме них двоих.
Марина миновала безлюдную остановку, перешла проезжую часть и скрылась во дворе, за девятиэтажкой. Гордеев знал, что она вошла в подъезд, хотя и не мог видеть этого. Спроси у него, откуда такая уверенность – и он не сумел бы ответить вразумительно. Просто знал и все…
Он долго ждал светофора – мимо с бешеной скоростью пролетали лакированные тачки. Эти придурки – чаще всего сопливые – напиваются и гоняют ночью по Проспекту. Скольких они уже сбили – покалечили и убили! Где же чертовы менты – гибэдэдэшники – куда смотрят, так их растак?!
В конце концов, зажегся зеленый, и он поспешил на противоположную сторону. Помчался во двор, забежал в подъезд. Внутри было темно и глухо.
Вдруг тишину распорол пронзительный женский вопль – и тут же оборвался. Николай бросился по лестнице. И сразу наткнулся на бездыханное тело в знакомом белом плаще.
Николай застыл на месте, не в силах пошевелить конечностями – его затрясло. Марина! ЕГО Марина… Преодолев себя, он сделал шаг, другой, и тут сзади его плечо железной хваткой стиснули чьи-то пальцы. Он вскрикнул от неожиданности и… проснулся – окончательно и всамделишно.