– Его в принудительном порядке положили?
– Вот чего не знаю, того не знаю. Но думаю, что да: сам он себя считает абсолютно здоровым, насколько мне известно.
– Н-да… – неопределенно протянул Николай, подвытянул из кармана мобильник, глянул на табло:
– Ого! Вы извините, Владислав…
– О да, конечно! Время – деньги.
– Безналичные, – Гордеев подмигнул. – Но у меня они как раз перетекают в нал.
– Что ж, счастливого пути. А я еще тут поброжу, поищу свою музу подворотен и собачьих тропок… – Глухаревский мигнул ответно.
И они распрощались. Николай уже повернулся было, когда его остановил оклик собеседника.
– Кстати, – писатель прищурил правый глаз, – вы мне на днях снились…
– Вот как?.. – на лице Николая отобразилось удивление.
Глухаревский смотрел мимо него, странно улыбался.
– И кем же я там был, в вашем сне, если не секрет? – Коля принужденно засмеялся.
Тот помедлил и односложно ответил:
– Зрителем. Ну, всего доброго!
Гордеев похолодел. Машинально попрощался в ответ. Прыгнул в «Газель» и рванул к Цыганскому спуску. В зеркало мельком увидал, как писатель двинулся в неспешный обход дома, изучая взглядом окна второго этажа…
22
На шоссе Николай тормознул. С минуту сосредоточенно думал. Затем решился: тряхнул головой и достал телефон.
– Александр Яковлевич?.. Да, это я, здравствуйте. Александр Яковлевич, возникла любопытная тема. По интересующему нас делу. Как срочно?.. Ну, как скажете. Да, да… Можно сейчас? Тогда я подъеду. Я свободен… Хорошо! Еду.
И поехал. Мчался на грани фола, с риском – благо, гибедэдэшники нынче куда-то попрятались. В двадцать минут докатил до Пинского, вбежал к нему в приемную.
– Александр Яковлевич у себя? – выпалил с порога, тут же мысленно выругал себя за неприличную поспешность, но секретарша так и подхватилась:
– Да, да! Он ждет вас. Сказал, чтобы вы сразу же заходили к нему.
– Вот как, – Николай улыбнулся. – Ладно, иду.
Пинский встретил своего «ассистента» приветливо, но спокойно:
– А-а, мой юный друг, прошу… Чем обязан? Честно говоря, несколько неожиданно. Мы ведь договаривались на завтра…
– Понимаю, – Гордеев без приглашения подсел к столу. – Однако очень уж ситуация занятная.
– Ну что ж, о занятной ситуации и послушать интересно, – Пинский взял лежавшую на столе ручку – «паркер» с золотым пером, ловко крутанул в пальцах.
Он сказал так вроде бы в шутку, но Николай и точно стал психологом! Враз просек, что шутливость напускная. Психоаналитик ждет этого рассказа – вне всяких сомнений.
Что ж, ладно. Ждешь – пожалуйста…
И Николай внятно, толково и подробно поведал о последних событиях, начиная от звонка Тамары Михайловны и заканчивая разговором с Глухаревским. Постарался ничего не упустить, но о вчерашнем звонке неизвестного говорить не стал. Почему? Решил, что это будет избыток информации. Если уж эта тема сама в разговоре всплывёт – ну, тогда ладно…
– …я изложил только факты, – сказал в заключение. – Без выводов и мнений.
Александр Яковлевич кивнул, улыбнулся:
– Я это понял. И оценил… Ну, а теперь давай попробуем поразмыслить.
– Мозговой штурм?
– Отчего ж нет?.. Причем начать стоит с конца, то есть с обратной хронологией. Итог на настоящий момент: ты взволнован этой встречей нос к носу с Глухаревским. Ведь подобная встреча – событие крайне маловероятное, не так ли?
– Естественно!
– Так. Но вот скажи, Коля: не предшествовали ей какие-либо другие странные события?
– Ну так! – Николай аж дернулся. Кресло скрипнуло. – Заказ дурацкий… Да и недели полторы назад…
Он запнулся. Вскинул взгляд на Пинского и увидал, что тот смотрит с хитринкой.
Чёрт! С ним надо настороже. Что-то от него скрывать – значит, эмоций поменьше.
– Так что? – поощрил тот голосом. – Полторы недели назад?..
Николай быстро перестроился. Он ведь тоже теперь стал далеко не лох. Нарочно он принял несколько растерянный вид.
– Подождите, – с силой потер лоб. – Я как-то… Слушайте, я вам рассказывал или нет?
– О чем?
– О похожем заказе… – и Николай несколько сбивчиво изложил историю своего путешествия с Заозерной на Шерстомойную. Пока рассказывал, уже по-настоящему начал теряться в догадках – что-то на самом деле было не то в этих путешествиях.
Пинский аккуратно коснулся стола тыльным концом ручки.
– Значит, два очень похожих заказа?.. М-да. Причем сразу после второго ты случайно наталкиваешься на одного из подозреваемых. Это заслуживает внимания. Давай-ка, попробуем определить, в чем сходство, и в чем различие между этими двумя заказами.
– Давайте, – лицо Николая стало сосредоточенным. – Итак…
– Итак, сходство: в обоих случаях груз представлял собой крупные, массивные, закрытые ящики, содержимое которых неизвестно.
– Тайна, покрытая мраком, – Гордеев криво усмехнулся.
– Тайна, – согласился Пинский.
– Это, во-первых. Во-вторых, оба раза были нелепые маршруты: короткие, ради которых гонять машину – глупость. Правда, в одном случае имелась водная преграда, а в другом все посуху… В здравом уме люди так не поступают.
– Одну минуту, Николай, – вмешался психоаналитик. – Однако ведь и в том, первом случае – улица Заозерная, сказал ты, так?..
– Да.
– Да. Так вот, и в том случае ты объезжал бывшее озеро?
– Тоже водная преграда, хотите сказать?
– Не то, чтобы преграда, но…
Гордеев поразмыслил. Затем пожал плечами.
– Черт его знает, – молвил неуверенно. – Действительно… Здесь реку объезжали. Там – озеро. Пусть бывшее, но все-таки…
Пинский откинулся на спинку своего роскошного кожаного кресла. «Паркер» сделал в пальцах сложный вольт.
– Все-таки?.. – повторил он с полунамеком.
Николай заворочался, закряхтел от умственного напряжения.
– Все-таки… Озеро, река – близость воды? Это общее, вы хотите сказать?
Психолог неуловимо сыграл взглядом:
– Я пока тоже размышляю вместе с тобой. Пытаюсь отыскать некие закономерности. Вот, кажется, что-то любопытное начинает проступать…
– Так, – голос Николая окреп. – Близость воды. В обоих случаях. К чему бы это?
– Ты меня спрашиваешь?
– Ну, в каком-то смысле. Тоже вроде того… рассуждаю вслух.
– Очень хорошо. Мозговой штурм продолжается, верно?.. А коли так, то вот что: припомни-ка название тех улиц, которые фигурировали в обоих заказах.
– Да и припоминать нечего, – отмахнулся Николай. – В первый раз ездили с Заозерной на Шерстомойную, а сейчас… это была Третья пристань, а там – Заливная…
Говоря это, Николай смотрел на Пинского и видел, что у того в глазах все играет знакомый неуловимый юморок: ну что, мол, друг ситный, неужто все еще не дошло до тебя?.. Гордеева это задело, он весь собрался, наморщил лоб:
– Что общего, вы имеете в виду?
Обратный пируэт «паркера»:
– Хотя бы.
– Что общего, – Николай крепко сцепил руки. – В названиях? Пристань… Шерсть моют где-то… Ну, Заливная, понятно: наверно, на том месте заливной луг когда-то был, который в половодье топило. А Заозерная…
– Ключевое слово – половодье, – лукаво перебил Пинский.
– Половодье? Почему?.. А?! Опять вода? – догадался Николай. – Точно! – догадка просияла совсем ясно. – Все понял. Названия всех улиц так или иначе связаны с водой! Пристань у воды, шерсть моют, опять вода… Заозерная, Заливная!..
Александр Яковлевич чуть прищурился.
– Но ведь, – Гордеев развел руками, – это более чем естественно. Тут река, там озеро… было – ясно, что и названия поблизости соответствующие. Разве что Шерстомойная выбивается из ряда, но это можно и на случайность списать.
– Случайность – непознанная закономерность, – напомнил Пинский. – А в нашем деле – мы уже говорили – закономерность начинает проступать все отчетливее…
Николай энергично почесал в затылке.
– Александр Яковлевич, – начал он. – Вы что-то знаете…
– Угадываю! – Пинский вскинул палец. – Это верно. Но я думаю, что и ты сейчас поймешь, к чему я. Ты уж извини, может показаться, что я темню, но я хочу, чтобы ты сам сообразил. А я уверен, ты это сделаешь. Здесь достаточно связать два факта: сходство этих двух заказов и…
Он выжидающе недоговорил.
Гордеев нахмурился:
– И мою встречу с Глухаревским?
Пинский полуприкрыл глаза в знак согласия.
Это приободрило Николая.
– Так, так, – забормотал он. – Какая связь?.. В заказах все крутилось вокруг воды. Глухаревский… Глухаревский…
И – точно вспышка магния в голове! Николая словно вышибло из кресла.
– Слушайте! – вскричал он. – Слушайте!
Психолог с улыбкой молча смотрел на «ассистента».
Тот с размаху сел. Кресло жалобно крякнуло.
– Нет, Александр Яковлевич! Как я сразу-то не просек!
Действительно, символика, связанная с водой, объединяла не только эти два странных заказа. Но и финальную их часть – Глухаревского! Во всех походах Николая по писательским подсознаниям только один раз фоном действия служила стихия воды, и это было именно в случае с Глухаревским!..
– …стихия воды, стихия воды… – как заклинание твердил Гордеев, раскачиваясь взад-вперед на кресле – и тут его поддела еще одна мысль: – Да! А ну-ка… Александр Яковлевич, у вас ведь даты рождения всех пятерых есть?
– Разумеется, – Пинский приподнял правую бровь: не очень понимая, к чему это?.. но тут же все догнал – умный все же был, собака. – Ах, вот что… Хочешь узнать, кто у нас господин Глухаревский по гороскопу?
– Точно так. По зодиакальному.
– Минуточку…
Пинский отложил «паркер», раскрыл ноутбук, пощелкал по клавиатуре.
– Минуточку, минуточку… – повторял он. Затем хмыкнул – громко, со значением, и взглянул на Гордеева.
– Что? – не утерпел тот.
– Все верно, – ответил аналитик. – Сочинитель наш по гороскопу – Рыбы, водный знак.
– Стихия воды… – в который раз пробормотал Николай и издал такой глубокомысленый звук: – М-м?..