щей крови не иметь высокого воинского звания. А вот то, что не поднялся выше — свидетельствует о бездарности и малодушии прошлого варианта великого князя. Ну и полное неучастие в какой-либо борьбе после Октябрьской революции говорит и об аполитичности и о полнейшем отсутствии амбиций. Если прямо — о бесхарактерности.
Генрих другой. То что он командовал флотом во время войны говорит в его пользу. Значит он был достаточно образован, умён, жёсток, деятелен и гибок, что тоже крайне важно для руководителя высокого ранга. Ну что же, посмотрим, как он проявит себя в этом мире.
А пока я положил на рояль папку с брошюрами в которых отпечатан десяток русских песен, переведённых на немецкий язык. Сегодня присутствующих больше, чем брошюр, поэтому совершенно непроизвольно все разбились по парам, и похоже это понравилось всем: есть возможность сесть со своей дамой несколько теснее, чем позволяют приличия.
— Петер, располагайтесь у рояля. — по праву старшинства командует тётушка Августа — Я просмотрела песенник, и нашла что все песни в нём восхитительны, а потому солировать должен ты. Ты не возражаешь, мой мальчик?
— Напротив, я горд Вашим доверием, тётушка Августа. Какую песню Вы выберете первой?
— Они все хороши, а посему пойдём по очереди. «Тёмная ночь». Я уже готова подпевать.
— Хорошо, я начинаю.
Темная ночь, только пули свистят по степи,
Только ветер гудит средь ветвей, тускло звезды мерцают.
В темную ночь ты, любимая, знаю, не спишь,
И у детской кроватки тайком ты слезу утираешь.
Великая песня. Она укрепляла сердца бойцов и командиров на фронте, поддерживала и утешала тружеников тыла и всех, кто ждал своих родных и любимых с фронта. Пусть эта песня появится и в этом мире, поддерживая дух людей.
Смерть не страшна, с ней не раз мы встречались в степи.
Вот и теперь надо мною она кружится.
Ты меня ждешь и у детской кроватки не спишь,
И поэтому знаю: со мной ничего не случится![11]
Отзвучали последние аккорды, на минутку повисло молчание. Я начал играть следующую мелодию. Как и первый раз, сначала я пою песню в одиночку, а во второй раз мы поём уже хором:
Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
Они до сей поры с времён тех дальних
Летят и подают нам голоса,
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса.
Летит, летит по небу клин усталый,
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый,
Быть может, это место для меня.
Настанет день и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле[12].
Удивительная вещь — хоровое пение, есть в нём что-то от массовых молитв, от богослужения. И уж тем более, когда поют такие песни. На глазах присутствующих слёзы, которые никто и не пытается прятать.
— Петер, брат мой, кто автор этой песни? — Генрих встал и подошел ко мне — Такое произведение должно быть отмечено самой высокой наградой Рейха! Я убеждён, что «Журавли» станут народной песней
— Уже стали, Генрих. В России эта песня широко известна. Но никого наградить Вам не удастся: автора песни, учителя из горского аула, Расула Гамзатова, нет среди живых. Увы.
— Очень жаль. Он был достойным человеком?
— В высшей степени. Он был честен, решителен и смел. Он не побоялся пойти против мнения части общества и дал отпор мерзавцам, сочиняющим гнусные пасквили, направленные против России.
— Да, то в высшей мере достойный человек. Ну что же, споёмте ещё.
— Друзья мои, прошу открыть следующий лист…
Так мы исполнили все десять песен, имеющихся в песеннике, некоторые по два-три раза, так что я слегка охрип.
— Ну и под занавес нашего домашнего концерта, хочу подарить вам ещё одну песню о русской реке, но вы легко сможете заменить название Волга, например, на Рейн. Мой друг и секретарь раздаст вам текст последней песни, и приступим.
Шелест бумаги, шёпот переговоров.
— Все готовы? Ну-с, приступаем!
Издалека долго
Течет река Волга,
Течет река Волга,
Конца и края нет.
Среди хлебов спелых,
Среди снегов белых
Течет моя Волга,
А мне семнадцать лет.
Сказала мать: "Бывает все, сынок.
Быть может, ты устанешь от дорог.
Когда домой придёшь в конце пути,
Свои ладони в Волгу опусти"
Издалека долго
Течет река Волга,
Течет река Волга,
Конца и края нет.
Среди хлебов спелых,
Среди снегов белых
Течет моя Волга,
А мне уж тридцать лет.
Твой первый взгляд и первый плеск весла.
Все было, только речка унесла.
Я не грущу о той весне былой,
Взамен ее твоя любовь со мной.
Издалека долго
Течет река Волга,
Течет река Волга,
Конца и края нет.
Среди хлебов спелых,
Среди снегов белых
Гляжу в тебя, Волга,
Седьмой десяток лет.
Здесь мой причал, и здесь мои друзья —
Все без чего на свете жить нельзя.
С далеких плесов в звездной тишине
Другой мальчишка подпевает мне.
Издалека долго
Течет река Волга,
Течет река Волга,
Конца и края нет.
Среди хлебов спелых,
Среди снегов белых
Течет моя Волга,
А мне семнадцать лет[13].
Сначала я песню исполнил по-русски, потом слушатели, усвоив текст, стали исполнителями и мы пели уже о Рейне. В самом деле: наши мамы, во всех странах и народах, учат нас только хорошему, правильному, нужному. Неважно, на берегах ли Волги, Рейна или Амазонки ты живёшь, тебе прививаются понятия долга, чести, семейных ценностей и человеческих правил.
Кроме того, я даже в дружеском кругу, не просто молодой мужчина, а глава великой державы, и следовательно даже сейчас работаю, надеюсь, что на благо своей страны: я пытаюсь перекинуть мосты единения наших народов. Незачем немцам видеть в русских неполноценных людей, а русским не надо видеть в немцах подозрительных типов, норовящих объегорить и закабалить. В сущности, мы из одного корня, родственные народы, да и что там скрывать, за века соседского существования изрядно перемешались в самом прямом, биологическом смысле этого понятия.
Посиделки закончились, мы с Генрихом сидим в крошечной гостиной, видимо это переговорная. Рядом со мной на столике стоит кофе с коньяком и дымится моя трубочка, а Генрих в этот раз предпочёл сигару.
— Петер, бабушка не стала скрывать от меня свой план брачного союза между мной и русской девушкой. Скажите, каково Ваше отношение к этому плану?
— Видите ли, Генрих, мой отношение к этому плану очень противоречиво. С одной стороны, как государственный деятель, я вижу, что Вы обязаны обеспечить династию наследником, причём в кратчайшие сроки: наследника, а лучше двух или трёх, нужно ещё вырастить и воспитать. К тому времени, когда они возмужают, Вы будете весьма зрелым мужем, а у таковых, как правило, открывается целый букет хронических заболеваний. Вам понадобятся молодые помощники, которые начнут перенимать Ваше дело, и замещать Вас сначала по мелочам, а со временем и в серьёзных делах.
— Резонно.
— С другой стороны, я понимаю, что Вам нелегко после всего случившегося строить матримониальные планы. Я по-братски хочу сделать так, чтобы Вы как можно скорее встретились с достойной девушкой старинного рода, и оставили в прошлом подлый удар, нанесённый Вам в самое сердце.
— Но можно ли верить хоть кому-то в этом мире?
— Вы удивитесь, но да, можно. Поверьте, большинство матросов и офицеров, которыми Вы командовали до сих пор, искренне привязаны к Вам. Они не задумываясь пойдут на смертельный риск ради Вашего спасения. Девушки смотрят на Вас как на красивого и умного мужчину, и многие мечтают о Вас. Но они не пойдут на сближение с Вами, потому что эта связь не имеет перспективой брачный союз. А те, кто готов на всё ради денег не нужны Вам. Уверяю, подавляющее большинство людей действительно порядочны, а то, что нам с Вами часто попадаются на глаза проходимцы, так на то есть русская поговорка: «Дерьмо поверху плавает». Согласитесь, это звучит грубо, но верно.
— На этот счёт есть и немецкие поговорки. Согласен, Петер. Но сумеете ли Вы найти для меня достойную невесту?
— Торжественно обещаю Вам это. Я сделаю так: поиск достойной кандидатуры я поручу своей половине, Инес-Сарите, императрице Ирине Георгиевне. Уверяю, никто лучше не справится с этой архисложной задачей.
— Да, Ваша жена удивительно совершенна. В ней сочетаются ум, талант, душевная чуткость и необыкновенная красота. Не сочтите за дерзость, но на ней я женился бы не задумываясь, хоть сейчас.
— Я не сержусь на Вашу откровенность, Генрих. Приложу все силы к тому, чтобы Ваша будущая супруга сочетала в себе ум, красоту, душевную чуткость доброту и верность данным обетам.
Последняя вещь, которую я собирался сделать в этот день, была встреча с резидентом нашей разведки, который трудился в должности военного атташе нашего посольства во Втором Рейхе. Но планы серьёзно изменились.
Генерал-майор Протасов сам подал прошение об аудиенции, а встретились мы в моих апартаментах, в здании посольства, так что лишних глаз, наблюдавших нашу встречу не было.
— Чем вызвана просьба о срочной встрече, господин генерал-майор?
— Ваше императорское величество, имею сведения, что негодяи, организовавшие цареубийство в Эберсвальде живы и здоровы.
— Вы имеете в виду руководителей масонской ложи?
— Нет, Ваше императорское величество, я имею в виду графа фон Штауффенберга и барона фон Мёльке.
— Вот так-так! Не ожидал. И каким образом Вам удалось сделать сие?