— Всё верно, Олег Мстиславович, Вы свободны.
Бойцы ушли, забрав одетого в какой-то старый мундир бывшего генерала, и унесли с собой аккуратно упакованную в большой бумажный пакет его одежду. Тело маршала тоже унесли, и мы с Гирсом остаёмся в кабинете одни.
— Любопытное начало дня. Поверите ли, Николай Карлович, впервые в жизни такое.
— Отрадно, Пётр Николаевич, что Вы не утратили чувство юмора.
Развить тему нам не дал Андрей:
— Ваше императорское величество, телеграмма-молния из Стамбула.
Разворачиваю бланк: «Султан Абдул Хамид Второй убит офицером охраны. В перестрелке также тяжело ранен Шехзаде Мехмед Решад-эфенди. Наследник престола, по словам врачей, балансирует между жизнью и смертью. Подписал посол России в Турции граф Иноземцев».
— Вот и продолжение дня, Николай Карлович. Скажите. На кого нам следует сделать ставку в этой партии?
— Шехзаде Ахмед Кемаледдин-эфенди единственный кандидат. Он брат покойного султана и тяжело раненного принца.
— Хорошо. Тогда насколько возможно срочно, отправляйте инструкции послу в Стамбуле о наведении контактов с шехзаде, и если его брат умрёт, то он станет султаном.
— Понял вас. Разрешите идти?
— Идите, Николай Карлович, и дай Вам бог силы.
Подхожу к своему креслу, разглядываю дырки в кресле, в них, если отодвинуть кожу и набивку, видны попавшие пули. Касаться их совсем не хочется. Отодвигаю своё кресло в сторону, ставлю то, на котором сидел Гирс. Спустя несколько минут в кабинет входит Андрей:
— Пётр Николаевич, генерал Власьев тяжело ранен, он уже доставлен в Военно-Медицинскую академию, где его готовят к операции.
Ближе к вечеру начали поступать сведения из Берлина, Мадрида и Стамбула, причём из всех трёх мест — весьма тревожные. Хотя ради справедливости должен сказать, что всё могло быть и хуже, причём намного.
В Стамбуле мятеж близился к своему финалу. Гвардейцы, окружённые в султанском дворце и дипломатическом квартале, уже вели переговоры о сдаче. Турецкий флот, силами двух броненосцев и нескольких кораблей обеспечения, заблокировал все попытки окружённых гвардейцев сбежать на другой берег Босфора.
Наш посол, граф Иноземцев, вышел на связь с Шехзаде Ахмедом Кемаледдин-эфенди, и обсудил с ним возможные действия царевича в случае его коронации. При этом граф Иноземцев поучил от шехзаде неожиданное условие: шехзаде Ахмед Кемаледдин-эфенди заявил, что он будет проводить взвешенную внешнюю и внутреннюю политику в Османской империи, причем, весьма дружелюбную по отношению к России, и её союзникам, но только если император Пётр лично гарантирует ему политику невмешательства в турецкие дела со стороны европейских держав.
Поразмыслив, я дал ответ: посол получает полномочия провести переговоры с претендентом на турецкий престол, и давать любые разумные гарантии. По результатам переговоров Ахмед Кемаледдин получил от нашего посла сверх устных и письменных гарантий, ещё и роту морпехов для личной охраны будущего султана. Своим, туркам, Ахмед Кемаледдин не доверял абсолютно. Ну, раз такое дело, я дал указание обеспечить охрану будущего турецкого монарха на высшем уровне — не только личным составом, но и технологически: установить охранную сигнализацию во дворец будущему султану. В наших договорённостях были ещё тайные пункты, один из которых был весьма деликатного свойства: помочь Шехзаде Ахмеду Кемаледдину-эфенди в обзаведении здоровым потомством мужского пола.
Первой моей мыслью была весьма курьёзная: порекомендовать султанской чете искусственное оплодотворение, тем более, что с моей подачи в Петровский Сельскохозяйственной академии вовсю проводись более чем успешные опыты по искусственному оплодотворению скота, а кафедра акушерства и гинекологии учитывая этот опыт, взялась за проблему искусственного оплодотворения людей. Я даже вспомнил термин — экстракорпоральное оплодотворение, и это словосочетание кажется даже подвигло высокоучёных лекарей на какие-то удачные мысли.
Но предлагать неопробованные методики главе великой державы? Даже не смешно.
Но думаю, что решение проблем султана лежат не в области научной, а в нём самом, и в его семье. Думаю, что если обеспечить Ахмеду Кемаледдину насколько возможно полную безопасность, то значительно снизится вредное влияние хронического стресса, очень плохо влияющего на репродуктивную функцию мужчин. Второй вопрос — диета. Наверняка нужно исключить алкоголь из числа подаваемых напитков, а султану объяснить несовместимость алкоголя и детородной функции человека. Мужчина он, судя по всему, неглупый, должен понять и принять аргументы лечащих врачей. Другой вопрос, как у него с волевыми качествами — здесь оценки очень разнятся.
Хорошенько поразмыслив, я вызвал к себе лейб-акушера Крассовского.
— Антон Яковлевич, моё поручение будет весьма деликатного свойства, не подлежащим даже малейшей огласке, по крайней мере, ближайшие десять-пятнадцать лет.
— Не сочтите меня излишне самонадеянным, Пётр Николаевич — скупо улыбнулся он — но все мои пациенты настолько высокопоставленны, что Ваше требование не отличается особой оригинальностью. Однако, шутки в сторону, слушаю Ваше императорское величество.
— Ко мне обратился Его императорское величество султан Османской империи с просьбой найти знающего и опытного врача, способного помочь ему обзавестись наследником мужского пола, а лучше — двумя или тремя. Вы готовы к такой работе?
— Вполне готов. Есть ли какие-то особенности в предлагаемом поручении?
— Каких-то подводных камней нет, или они неизвестны. Что сказать о султане… Мужчина он, с точки зрения здоровья, вполне состоятельный, возможно проблемы с его женой… В общем, Вы должны провести всесторонние исследования. Для маскировки истинной цели поездки сформируйте группу, номинальным руководителем которой будет кто-то другой.
— Да-да, я понимаю.
— Вторая особенность: у ваших будущих пациентов, возможно, имеется некая несовместимость, из тех, что возникает с возрастом. Исследуйте этот вопрос. Может быть Вам понадобится методическая и научная помощь кафедры акушерства и гинекологии Военно-Медицинской академии. Возможно, Вы знаете о новейшем направлении, которым они занялись.
— Я прекрасно понял, о чём Вы говорите, Пётр Николаевич, я сам участвую в этих исследованиях, и хотел просить Вас разрешения применить эти методики.
— Применяйте всё, что сочтёте нужным, Антон Яковлевич. Вы специалист, Вам и принимать решения. Разве что могу посоветовать проводить искусственное оплодотворение, если оно будет показано, не сразу царственной пациентке, а пациенткам попроще. Наверное, таковые найдутся как при дворе, так и в Стамбуле.
Час спустя Андрей принёс мне сводку новостей из Мадрида.
Недавно созданная по русскому образцу Служба охраны Короны, как только получила телеграмму из Петербурга, тут же подняла по тревоге все наличные силы авиационно-спасательной службы и полк барселонских егерей. Альфонс Двенадцатый разрешил им заменить внутренние дворцовые караулы и проверить офицеров гвардии. Да, покушение и переворот готовились. У двух офицеров обнаружили флаконы с ядом, которым они должны были обработать пули в своих револьверах. Офицеры, конечно же оказались масонами, и как в случае с Турцией, ниточка потянулась во Францию, куда перебрались главные масоны из Великобритании.
Получив доклады и изучив предъявленные доказательства, Альфонс Двенадцатый объявил масонов вне закона и повелел тем из них, кто сохранил лояльность к испанскому государству, в течение суток явиться в Службу охраны Короны. Нелояльных масонов, согласно указу, следовало задерживать, а в случае сопротивления — уничтожать на месте.
Из Дрездена сообщили, что там дошло до вооружённых столкновений с применением артиллерии, бронепоезда и даже авиации. По счастью, кайзер Генрих уже полгода как заменил гвардию моряками, многих из которых он знал лично по службе на флоте. Но заговорщики всё же совершили довольно грамотную попытку покушения, выдвинув против своего кайзера полк гвардейской пехоты при артиллерийской поддержке. Дело происходило на военном полигоне под Дрезденом, где кайзер проверял работу сапёрной бригады по наведению наплавных мостов перед фронтом наступающей дивизии. Заговорщики не ожидали, что сапёры дадут такой дружный и крепкий отпор, к тому же, в тыл предателям зашел бронепоезд, который сапёры хотели использовать для демонстрации возможностей сборного металлического моста, построенного незадолго до учений. Командир бригады, боевой офицер, как только засвистели пули и снаряды, приказал укрыть в надёжном месте кайзера со свитой, и запросил сикурса.
Думаю, что гвардейцам было весьма обидно: их, почитающих себя элитой армии, побили сапёры. Но всего скорее, в гвардии просто забастовали рядовые солдаты и младшие офицеры — они против кайзера ничего не имеют. Точно не знаю, подробностей пока нет.
И из Германии масонский след тоже потянулся во Францию.
Я дал поручение своему верному секретарю:
— Андрей Ефимович, через МИД разошлите нашим союзникам предложение: необходимо выдвинуть совместный ультиматум правительству Франции о запрещении на её территории всех масонских лож и о выдаче нам масонов, живых или мёртвых, согласно прилагаемому списку. Список подготовьте совместно с жандармами, военной контрразведкой и нашими союзниками. Второе: германский кайзер собирался немножко повоевать, да и испанский король, кажется, хотел позвенеть оружием. Пусть разомнутся, а мы ещё добавим своих добровольцев. Одной-двух дивизий, я полагаю, хватит. Всё равно основную работу с нашей стороны на себя возьмут флот и авиация.
Надо сказать, что в предыдущей жизни я никогда не считал масонов чем-то значимым и серьёзным. Да, читал во всяких жёлтых изданиях о всемирном масонском заговоре, о жидомасонах, однако здесь и сейчас, насколько я знаю, сионизм как политическое течение ещё не оформилось, да и масонство — занятие ещё не иудаизированной аристократии. Но смотри-ка, вот они масоны, и довольно организованные. А может местных масонов подвигла к объединению гибель Великобритании? Ответа пока нет, значит нужно ставить вопрос перед аналитиками Генштаба и спецслужб, пусть докопаются до истины.