— Ваше императорское величество, достойнейшие люди Ирландии ждут Вашего слова.
Поднимаюсь с довольно неудобного кресла и выхожу на первый план: надо произнести речь. Площадь перед ратушей Дублина заполнена людьми, и, на мой взгляд, здесь не менее сорока тысяч мужчин и женщин. Все они собрались, приглашенные мной при помощи листовок, которые разбрасывались с самолётов над населёнными пунктами в радиусе часа полёта от Дублина.
Мы повернули к Ирландии сразу после авиационной и артиллерийской бомбардировки доков и заводов Ливерпуля. Я летал смотреть на результаты: страшное зрелище, и должно быть, много жертв. Впрочем, количество жертв мы постарались снизить: заранее разбросали листовки с предупреждением, что эти объекты будут разрушены. Надеюсь, что к нашим предупреждениям англичане относятся всерьёз, ведь мы всегда обстреливаем и бомбим заранее предупреждая. И причину своих действий всегда указываем: дескать, свергнете кровавого тирана, извинитесь за обиды перед Россией, отдадите для позорной казни своих сограждан, и всё. Нам больше ничего не нужно. Правда, в последних листовках мы стали выставлять счёт: столько-то стоят снаряды, столько-то стоят бомбы, такая-то сумма ушла на жалованье экипажей кораблей и самолётов. Эти расходы тоже надо возместить, как и амортизацию техники и вооружения.
Мне регулярно доставляют свежие английские газеты, и, судя по ним, скоро англичане созреют до капитуляции. Деваться им некуда: у них нет вооружения, способного бороться с нашим. Жалкие попытки вроде установки «Максимов» в кабину второго пилота мало что дают: наши лётчики уже имеют хороший опыт, потому всегда валят вооружённый самолёт. Безоружных, пытающихся уйти на бреющем, мы не сбиваем: пусть этот полезный рефлекс, удирать от русских самолётов, сохранится.
— Эриннах[4]! Гордые и свободные граждане Эйре[5]! — начал я свою речь. Я сознательно назвал ирландцев так, как они сами называют себя, и страну по самоназванию. — Много веков вы, не щадя крови и самой жизни боролись с британскими поработителями, за свою свободу, за свою честь, за право говорить на родном языке. Борьба эта шла с переменным успехом, и в истории остались как выдающиеся победы эриннах над врагом, так и сокрушительные поражения. Вас убивали оружием, огнём и голодом, вас закабаляли и продавали в рабство, но гордый дух эриннах даже в самые тёмные времена оставался несокрушим, как несокрушима земная твердь и бескрайнее небо над прекрасной Эйре.
Эриннах! Россия находится за тысячи миль на востоке от Эйре, но у нас с вами один враг, и благодаря божественному провидению этот враг очень сильно ослаблен. Я не говорю, что проклятые англичане окончательно разгромлены, но они не имеют достаточно сил для честной войны. Русский флот в одном сражении разгромил трёхкратно превосходящие силы англичан, и они сломались. Уже вторую неделю мы ходим вдоль английского побережья, топя их боевые корабли, разрушая их верфи и металлургические заводы, а англичане прячутся в своих заплесневелых норах и не смеют ответить ударом на удар.
Но это война России. А у вас своя война, эриннах! Я призываю свободных и гордых эриннах собрать всех англичан, проникших на священную землю Эйре подобно бациллам заразной болезни, погрузить их на корабли и отправить домой, в Англию. Они вам не нужны.
Избавившись от засилья англичан, вы сами выберете достойнейших из эриннах в парламент и выберете себе благородного и мудрого правителя. Я не знаю, выберете ли вы себе монарха или установите республику, но любой ваш выбор будет встречен в России самым искренним одобрением.
Нами взяты под контроль арсеналы в Дублине, Белфасте и ещё в двух десятках других городов. Английские воинские и морские части принуждены к покорности, разоружены, солдаты, матросы и офицеры отправлены в Англию. Таким образом, для вас собрано более ста тысяч ружей, из которых много вполне современных, картечницы и артиллерийские орудия различных калибров, в том числе и тяжёлых. Кроме этого, мы захватили и передадим вам пять корветов, крейсер и броненосец. Оружие есть. Есть боеприпасы. Дело за смелыми мужчинами, готовыми встать на защиту своей Родины Эйре. Отправляйте верных людей в города и сёла, организуйте военные отряды. Ищите унтеров, офицеров, генералов и адмиралов, формируйте регулярную армию. Россия даст вам самолёты и обучит ваших молодых людей искусству воздушного боя. Создавайте полицию и наводите порядок на улицах своих городов и сёл, создавайте справедливые законы, по которым вы будете жить. Это ваша и только ваша страна.
Но помните: времени у вас немного! Британцы ещё сильны и умеют делать выводы из своих поражений, а значит, вы должны быть готовыми к войне. У вас, к тому времени, должны быть собственные оружейные и авиастроительные заводы, и в этом Россия готова помочь Эйре. Вы должны сами строить и ремонтировать корабли, а главное — вы должны сплотиться и не терять время и силы в междоусобной борьбе. Не время меряться титулами и амбициями, это смертельно опасно, более того: подобная междоусобица многократно подрывала силы сынов Эйре и приводила к жестоким поражениям. Я так скажу: пока вы едины, вы непобедимы! Повторяйте эти слова постоянно: пока мы едины, мы непобедимы!
Я сошел с помоста, а толпа начала скандировать:
— Пока мы едины, мы непобедимы! Пока мы едины, мы непобедимы!
Горящие глаза, просветлённые лица… Ирландцы, пусть у вас всё получится!
Оркестр и хор грянули «Ev Chistr’ta Laou»[6]. Это мой маленький подарок Ирландии-Эйре, пусть великая песня прозвучит раньше, она того достойна.
Война с Британией закончилась вполне ожидаемым результатом: в Лондоне произошел дворцовый переворот, в результате которого был убит король Эдуард Восьмой, а вместе с ним вырезана вся его семья, включая жену, сына и трёх дочерей. Шотландия тут же заявила о своей независимости и признала независимость Ирландии. В стране началась гражданская война, так что англичанам не осталось ничего кроме капитуляции.
В один из ярких солнечных дней ко мне на «Ирину», стоящую на якоре в устье Темзы, явились полномочные представители нового правительства Великобритании Вильям Гладстон, Роберт Солсбери и Арчибальд Примроуз. Ими был подписан мирный договор, по которому Россия получала от Великобритании Британскую Гвиану, Тринидад и Тобаго в Южной Америке, Гамбию, Южную Африку и Кению в Африке, острова в Атлантическом океане, Шри-Ланка и Мальта, Сингапур и Гонконг. Кроме этого, Великобритания аннулировала все долги России и выплачивала порядка семисот пятидесяти метрических тонн золота в слитках, монетах или других драгоценных металлах. Пункт о контрибуции являлся секретным, не подлежащим огласке. Союзникам России — Испании, Турции, Дании и Бельгии возвращались отнятые территории и колонии. Отдельно оговаривалась территориальная неприкосновенность Ирландии, которую Россия признавала своим вассалом.
Документы были подписаны в течение трёх дней, золото доставлено и погружено в трюмы «Ирины», остался последний штрих этой войны: к борту броненосца «Император Александр Второй» были доставлены сто восемнадцать человек, казни которых мы требовали. Это организаторы убийства Александра Второго и прямые потомки организаторов предыдущих цареубийств. В присутствии двухсот депутатов обоих палат британского парламента преступники, повинные в цареубийстве, все девять человек, были повешены, их тела засунуты в стволы пушек главного калибра броненосца и выстреляны в сторону английского берега. Артиллеристы говорили, что тела должны упасть в болото, и это славно. Символично. Потомков цареубийц просто повесили, больше они нам неинтересны, пусть этими мертвецами занимаются родственники.
Пока длилась ужасная канонада, присутствующие англичане стояли на коленях, а после экзекуции я, с крыла мостика броненосца, обратился к коленопреклоненным депутатам на берегу:
— Джентльмены! Канцлер Германии Отто фон Бисмарк как-то сказал, что русские долго запрягают, но зато быстро ездят. Это правда. Мы долго терпели обиды со стороны ваших безумных и кровавых королей, и вот я прибыл к вашим берегам, чтобы предъявить к оплате накопившийся счёт. Можете встать и идти по домам, а я очень надеюсь, что вы или ваши потомки не заставят Россию повторять эту грустную процедуру.
— Пётр Николаевич, если позволите, я выскажусь откровенно. — задумчиво говорит адмирал Казнаков, крутя в руках бокал с коньяком — Война с Великобританией представлялась мне решительно безнадёжной и в поход я шёл с осознанием скорой гибели. Признаюсь: я написал завещание и назначил душеприказчиков, вот насколько я был уверен в гибели. Большинство офицеров и матросов тоже шли умирать. Шли и не роптали только потому, что в бой нас вели Вы. Раз Вы идёте в бой, значит, эта война имеет смысл, даже если этот смысл непонятен нам. Готовились побеждать и радовались бою только Ваши безумные морские ястребы — пилоты. Вышло, по-Вашему. Да, мы победили, и не потеряли ни одного корабля, но! Но, Пётр Николаевич, хоть убейте, я не понимаю, почему, каким образом, мы победили? По всем канонам, по всем расчетам сил и средств мы должны были проиграть войну, или, как минимум, потерять Балтийский флот и увязнуть в сухопутной войне, подобной Крымской. Объяснитесь, прошу Вас!
Мы расположились в салоне «Ирины»: четыре адмирала, два капраза, два полковника, я и мой верный Андрей. Вернее, личный императорский секретарь Андрей Ефимович Игнатов. Вопрос задан, все с интересом смотрят на меня. Я отхлебываю микроскопический глоток коньяка, затягиваюсь из любимой пенковой трубочки, дым выпускаю к потолку, где он закручивается винтом и уходит в вентиляцию.
— Вопрос чрезвычайно сложный, Николай Иванович, дорогие мои товарищи. Война действительно была безнадёжна, Вы это замечательно отметили, просто не учли две вещи, которые просто опрокинули привычную шахматную доску. Кто догадается, что это за вещи?