ых крючкотворов, но бесполезно. Скажем, немцев или итальянцев чиновники не обижали, ну почти, а вот англичан просто поедом ели… Загадка, однако!
Отшумели коронационные торжества, и жизнь вошла в привычную колею. Моя жизнь теперь состоит из непрерывных поездок, инспекций, совещаний и согласований. С утра до вечера семь дней в неделю я принимаю бессчётное количество людей и решаю безумное количество вопросов.
Беда в том, что мой опыт руководства людьми имеется только на уровне руководства школой. Мне не доводилось руководить на уровне района, области, и уж тем более — государства. В любой работе важен опыт, особенно в работе руководителя. Опыт этот нарабатывается во время движения по карьерной лестнице, и сложность возрастает с каждым уровнем. Собственно, сейчас я, если говорить предельно откровенно, сопливый лейтенантишко, закинутый на должность Верховного Главнокомандующего. Правда, я уже успел покомандовать зарождающимся Воздушным флотом, но совсем маленьким, и совсем недолго. ВВС, как ни крути, всего лишь малая часть Вооружённых сил, а Армия и Флот всего лишь малая часть хозяйства страны. Да, я много читал о политиках и политике, но это помогает мало: книги и фильмы не дают опыта.
Сегодня мне доставили очередной отчёт Приамурского генерал-губернатора, барона Корфа. С состоянием дел в Европейской части России я уже более-менее ознакомился, а вот о Дальнем Востоке знаю мало. Поэтому я взялся читать довольно толстую книгу, написанную красивыми почерками, видимо писали разные люди. Из отчёта я узнал массу интересного, в том числе и об усилении военно-морской мощи Китая. Генерал-губернатор писал об усилении Бэйянского флота Поднебесной и об амбициях наместник провинции Чжили Ли Хунчжана и командующего Бэйянским флотом, адмирала Дин Жучана. Впрочем, генерал-адъютант Корф не видел в происходящем ничего опасного, угрожающего интересам Российской империи в этом регионе.
Что-то кольнуло меня, какое-то непонятное несоответствие. Подумал, и понял, что за несоответствие: старая наша беда, и имя ему — шапкозакидательство. Вечно мы недооцениваем противника, а в результате нас больно бьют, или, по крайней мере, сильно унижают.
Историю я знаю плохо, а тут припомнилось мне, что ещё до русско-японской войны, отряд китайских броненосцев явился во Владивосток, и напугал там всех до медвежьей болезни. Ещё бы не напугать! Китайцев приплыло штук десять, и все суперсовременные для того времени броненосцы, а вот у нас во Владике было пара-тройка малоразмерных калош. Вот и пришлось тогда пойти на уступки китайцам, и что-то там уступить в пограничных спорах. Может быть, я что-то и путаю в раскладе сил, но главное для себя уже решил: Китай должен получить во Владивостоке щелчок по носу, но при этом у него должны остаться силы для противостояния Японии и Британии.
Приглашенный для беседы управляющий Морским министерством Иван Алексеевич Шестаков, прибыл ко мне во всеоружии документов и карт.
— Иван Алексеевич, что произойдёт, если какой–либо флот решит нанести удар по Владивостоку? Достанет ли сил у тамошней эскадры и береговой обороны для отражения нападения? — огорошил я адмирала безо всяких прелиминариев.
— Что натолкнуло Ваше величество на столь странную идею? — поразился Шестаков.
— Очень простое соображение. Судите сами: у нас не окончательно демаркирована граница с Китаем, а у него может возникнуть соблазн продемонстрировать силу и взять то, что он почитает своим. У Китая в том регионе есть Бэйянский флот, а у нас там флота нет. И обслуживать во Владивостоке боевые корабли у нас тоже нет возможности. Вот я и спрашиваю: как и чем, Вы Иван Алексеевич, собираетесь оборонять Владивосток?
Шестаков побелел. Он встал, одёрнул мундир и каркающим голосом произнёс:
— Моя вина, Ваше величество, но с сей точки зрения, Владивосток нами не рассматривался.
Он помолчал, и решительно рубанул:
— Мне следует подать в отставку?
Я откинулся в кресле, с интересом глядя на адмирала. Как интересно! А ведь мужчину реально корёжит от стыда и гнева: мальчишка с размаху ткнул его носом в огромную недоработку именно как морского главнокомандующего. Но что в плюс адмиралу, так то, что ему действительно стыдно, и гневается он в первую очередь именно на себя.
— Присаживайтесь, Иван Алексеевич, беседа у нас только началась. Прошу Вас составить план усиления Дальневосточной эскадры, причём с полноценной обороной мест базирования флота. Второй по очереди задачей будет строительство судоремонтного и судостроительного заводов. Требуется детальный план с расчётом сил и средств, причём судоремонтный завод я предлагаю купить целиком в САСШ, Чили, Бразилии или иной стране, перевезти и смонтировать во Владивостоке. Пусть ваши подчинённые сравнят цены, стоимость доставки. Словом, пусть работают. Кроме того, приказываю рассмотреть вопрос о размещении главной базы Тихоокеанского флота в незамерзающем заливе. Возможно, следует взять в аренду или купить подходящий залив в Корее. А может статься, нужную местность выгоднее отнять силой. Подумайте, какие возможны риски и выгоды. И последнее: для нужд обороны Владивостока я разрешаю использовать силы Военно-Воздушного флота. Сейчас в его составе два боеготовых полка по тридцать шесть боевых самолётов, так что один полк можно будет погрузить на пароход и отправить во Владивосток. Сколько времени займёт этот путь?
— Пункт отправки Санкт-Петербургский порт?
— Да.
— От Петербурга до Владивостока примерно двенадцать тысяч триста миль. Учитывая заходы в порты, бункеровки и задержки по иным причинам, время в пути составит около трёх месяцев.
— Быстрее нельзя?
— Можно. Но в таком случае люди будут утомлены, машины подвергнутся повышенному износу, а угля будет израсходовано много больше. И торопливость вызовет повышенный интерес посторонних. Право, не знаю, стоит ли заранее привлекать чужое внимание к этому переходу.
— Вы правы. Пусть думают, что во Владивосток отправляется обычная воинская часть, пусть и с несколько экзотическим для этого времени вооружением.
— Какие задачи будут поставлены перед авиаторами?
— Обычные: разведка, картографирование, тренировочное бомбометание. А если потребуется, то и боевое.
— Кстати сказать, Ваше величество, ко мне обратился изобретатель инженер-механик Александровский Иван Фёдорович.
— Простите великодушно, не припоминаю.
— Инженер-механик Александровский известен как изобретатель самодвижущейся мины и подводной лодки. Лодку лично осмотрел и одобрил ныне покойный Его императорское величество Александр Николаевич.
— И чего хочет господин Александровский?
— Он предлагает усовершенствовать свою торпедо или мину Уайтхеда для сбрасывания с самолёта. Мне это предложение показалось здравым.
— Вне всяких сомнений, это предложение хорошее. Пригласите инженера Александровского ко мне, думаю, мы найдём общий язык.
Вскоре тот же вопрос мы обсуждали уже в расширенном составе: присутствовали и профильные министры. Вопрос серьёзнейший, поэтому никак не обойтись без министров финансов, иностранных дел, военного, морского, а кроме них ещё и командующего Военно-Воздушным флотом адмирала Можайского.
Заседание открыл Николай Карлович Гирс.
— Господа, мы все согласились с выводом, что наша слабость в военном и морском отношении на Дальнем Востоке может спровоцировать наших соседей на неуважительное отношение к нам. Особенное беспокойство вызывает усиление Китая, а в некотором будущем и Японии. Могущество Российской империи во много раз превосходит могущество Китая и Японии, но наши силы сосредоточены в Европейской части страны, и в какой-то мере на Кавказе, Средней Азии и в Сибири. Причём свои силы в указанных местах мы можем, при возникновении надобности, сосредоточить и нарастить очень быстро. Но Дальний Восток находится воистину далеко. Доставка войск и вооружений по суше практически невозможна, а по морю весьма длительна. Какие будут предложения, господа?
Слово взял фельдмаршал Гурко:
— То, что можно сделать срочно, уже делается. Адмиралы Шестаков и Можайский сообщат нам о том, что сделано и о том, что планируется на ближайшее будущее. Меня же гораздо сильнее беспокоит та обстановка, что созревает на суше. Китай переживает внутреннее нестроение, но всё ещё достаточно силён, и вполне может устроить нам неприятности. Для купирования, так сказать, ближайших неприятностей, морское и военно-воздушное ведомства отправляют во Владивосток крейсер и авиационный полк. Манёвры Военно-Воздушного флота, проведённые на наших глазах, показали, что авиация вполне может противостоять флоту, тем более что флот пока не имеет никаких средств противодействия угрозе с воздуха.
— Александр Фёдорович — обратился я к Можайскому — поведайте, что сделано в части подготовки помощи Владивостоку.
— Ваше величество, с отправкой полка на Дальний Восток произошел небольшой казус, впрочем, не повлиявший на скорость подготовки. Как только стало известно об отправке авиаполка на возможную войну, ко мне бросились все офицеры Военно-Воздушного флота. Все требовали отправить именно их. Доходило до повышения тона, но, признаться я рад, что воинский дух в авиации столь высок. После обсуждения было принято решение сформировать новый авиаполк, куда пилотов и обслуживающий персонал набрали по жребию. Мне пришлось клятвенно обещать, что те, кому не повезло при жеребьёвке, будут отправлены на ближайшую войну в первую очередь.
Довольный Можайский огладил усы и посмотрел на присутствующих: все ли оценили его сообщение?
— Прекрасно, Александр Фёдорович. А что с техникой нового полка, откуда она?
— Самолёты и прочую технику я выделил из тех, что предназначены для формирования новых частей. У нас большая нужда в грузовиках и тракторах, и, несмотря на это, все имеющиеся машины отправляем во Владивосток.
— Поясните свою мысль, Александр Фёдорович.
— Владивосток расположен в гористой и лесистой местности, где нелегко найти место для взлёта и посадки самолёта. Для ускоренной постройки сети аэродромов, у нас теперь имеются машины для спила деревьев, для корчевания пней, дробления щебня и других работ. Штаб Военно-Воздушного флота исходит из того, что необходимо создать сеть не только взлётно-посадочных полос, но и складов боеприпасов и топлива при них. Ну и, конечно же, жилые и бытовые помещения для личного состава. Поэтому мы технику отправляем практически всю имеющуюся, поскольку там её получить попросту неоткуда. Мы все понимаем, что развертывание дальневосточной группировки войск не разовая акция, следовательно, действовать надо всерьёз. Что до частей, остающихся в Европе, то технику они ещё получат.