Итак, далее воспоследует сводка соответствующих терминов, извлеченных нами из указанных выше источников. Выявленный комплекс «срамословных» названий уже на этапе первичной фиксации полезно структурировать. Возможны разные варианты классификации. Самой предпочтительной является структуризация по смысловым группам профанной лексики. В первую включена собственно экспрессивная терминология, обозначающая определенные физиологические отправления человеческого организма. Вторая группа объединила все историко-географические названия, происходящие от слова «блядь». К третьей группе отнесена обсценная лексика, определяющая в синонимических рядах мужские и женские гениталии. Наконец, четвертую группу составила совокупность в основном отглагольных существительных, образованных от хорошо известного матерного глагола, означающего половой акт.
В перечне приведена следующая информация: номер (по порядку — внутри группы и в общем списке); само название-тер-мин (в алфавитной последовательности в каждой группе); тип топонимического объекта; затем в скобках перечислены — уезд, точная (реже примерная) дата написания / составления документа-источника, сокращенное обозначение публикации (см. в наст, изд. Список сокращений).
Первая группа
1. Бдикикино (Бздикикино?!) — селице (Рузский у.; 1567 — 1569 гг.; ПК Рузского у. С. 107; о правильности нашей конъектуры см. Nq 2);
2. Бдихино — Бздихино — деревня (Рузский у.; 1567 — 1569 гг.; ПК Рузского у. С. 147; как Бздихино упомянута в жалованной грамоте от 17.05.1551 — АФЗХ. Ч. П. С. 233; в частном акте, данной грамоте 1546/47 г. в Иосифо-Волоколамский монастырь М. Давыдовой, поселение носит иное название — Копылово. — Там же. С. 194);
3. Бездехово (Бздехово?!) — деревня (Ярославский у.; 1567 — 1569 гг.; ПК Ярославского у. С. 59);
4. Бздеховская — дорога (Дмитровский у.; 1556/57 г.; АФЗХ/ АМСМ. С. 129);
5. Бздилево — деревня (Можайский у.; 1520 г., 7.03; АРГ. С. 182);
6. Бздихина поляна — деревня (Алексинский у.; 1584/85 г.; АСЗ. Т. II. С. 140);
7. Бздихино — урочище (Звенигородский у.; 1592/93 г.; ПКМГ-L С. 718);
8. Бздихино — деревня (Московский у.; 1518/19 г.; АРГ. С. 159);
9. Бздунишка — селище (Суздальский у., Стародуб-Ряполов-ский стан; 1592/93 г.; ПКМГ-1. С. 859);
10. Бздуново — деревня (Волоколамский у., 1550/51 г.; АФЗХ. Ч. II. С. 227);
11. Говейнов заулок — местность, урочище (?) (Юрьевский у.; 1598 г, 28.08; АСЗ. Т. И. С. 419);
12. Говенково — деревня (Звенигородский у.; 1592/93 г.; ПКМГ-1. С. 718);
13. Пердилово — пустошь (Вяземский у.; 1594 — 1595 гг.; ПКМГ-П. С. 815);
14. Пердунов — починок (Тверской у.; 1539 — 1540 гг. и ок. 1550 г.; ПКМГ-П, С. 103, 236);
15. Пердуново — деревня (Волоколамский у.; 1543/44 гг.; АФЗХ. Ч. II. С. 180);
16. Пердуново — деревня (Тверской у.; 1539 — 1540 гг. и ок. 1550 г.; ПКМГ-П. С. 94, 221);
17. Пердуново — пустошь (Ярославский у.; 1606 г., 17.02; АСЗ. Т. II. С. 181);
18. Пердухино — пустошь (Оболенский у.; 1593/94 г.; Шумаков-1. С. 161);
19. Пердякин починок — пустошь (Вяземский у.; 1594 — 1595 гг.; ПКМГ-П. С. 693).
Вторая группа
1(20). Бледенка (Бляденка, Блядейка) — речка (Каширский у.; 1578 — 1579 гг.; ПКМГ-П. С. 1493, 1496, 1499, 1500 и др.; упомянута не менее шести раз);
2(21). Блядейский (Бледейский) — отвершек, видимо оврага (Каширский у.; 1578 — 1579 гг.; ПКМГ-П. С. 1499, 1500, 1551 и др.; упомянут не менее трех раз);
3(22). Блядея (Бледея) — речка (Каширский у.; 1578 — 1579 гг.; ПКМГ-П. С. 1505, 1507 и др.; упомянута не менее трех раз);
4(23). Блядцоно — деревня (Тверской у.; ок. 1550 г.; ПКМГ-П. С. 149).
Третья группа
1(24). Безмудова — деревня (Муромский у.; 1592/93 г.; ПКМГ-1. С. 890);
2(25). Безмудово (Бердниково тож) — деревня (Муромский у.; 1592/93 г.; ПКМГ-1. С. 878);
3(26). Елда — волосгка (?!), местность (Угличский у.; ок. 1461 г.; ДДГ. С. 196);
4(27). Елданицы — деревня (Белозерский у.; 1501 г., 03; АСЭИ. Т. П. С. 261);
5(28). Елдахова — речка (Брянский у.; 1595 г.; Шумаков-1. С. 192);
6(29). Елд ахово — деревня (Брянский у.; 1595 г.; Шумаков-1. С. 193);
7(30). Елдено — пустошь (Переяславль-Залесский у.; 1592/93 г.; ПКМГ-1. С. 838);
8(31). Залупицы — волость (Вяземский у.; 1594 — 1595 гг.; ПКМГ-1. С. 572, 609, 615, 637 и др.);
9(32). Куярово (Хуярово?!) — пустошь-селище (Переяславль-Залесский у.; 1592/93 г.; ПКМГ-1. С. 823);
10(33). Куярово (Хуярово?!) — пустошь (Переяславль-Залесский у.; 1592/93 г.; ПКМГ-1. С. 826);
11(34). Мандино — деревня (Московский у., Радонеж; 1504 г.; ДДГ. С. 393);
12(35). Мандинская — земля (Московский у., Радонеж; 1478 - 1485 гг.; АСЭИ. Т. I. С. 355);
13(36). Мандинский — путь (Московский у., Радонеж; 1478 — 1485 гг.; АСЭИ. Т. I. С. 355);
14(37). Мандырево — пустошь (Переяславль-Залесский у.; 1592/93 г.; ПКМГ-1. С. 819; см. также N© 36(59) — Хуянков);
15(38). Миндюково (?!) — деревня (Тверской у.; 1539 — 1540 гг.; ПКМГ-П. С. 45; см. также Nq 3(62) — Ебшино);
16(39). Мудгацево — селище (Суздальский у.; 1484 — 1490 гг. АСЭИ. Т. П. С. 518, 520);
17(40). Мудовка — речка или ручей (Владимирский у.; 1592/ 93 г.; ПКМГ-1. С. 787; см. также Nq 33(56) — Пиздюринка и № 1(60) — Ебехово);
18(41). Мудово — деревня (Тверской у.; 1539 — 1540 гг.; ПКМГ-П. С. 88);
19(42). Мудоково — деревня (Московский у., 1576 — 1578 гг.; ПКМГ-1. С. 40);
20(43). Мудынин — пустошь («что был починок Селин, Му-дынин тож»; Костромской у.; 1592/93 г.; ПКМГ-1. С. 909);
21(44). Пезделка — деревня (Тверской у.; 1539 — 1540 гг.; ПКМГ-П. С. 85);
22(45). Пезделка — починок (Бежецкий Верх; 1566/67 г.; АРГ/ АММС. С. 258);
23(46). Пезделово — пустошь (Угличский у.; 1592/93 г.; ПКМГ-П. С. 25);
24(47). Пездлево — деревня (Тверской у.; ок. 1550 г.; ПКМГ-П. С. 174);
25(48). Пездлево — селище (Тверской у.; 1580/81 г.; ПКМГ-П.
С. 378);
26(49). Пездлево-Долгое — пустошь (Тверской у.; 1580/81 г.; ПКМГ-П. С. 383);
27(50). Пездлевская (Пездлева) — деревня (Бежецкий Верх; 1526 г., 29.08; АРГ. С. 278, 279);
28(51). Пизденково («Зверевская и Исаково тож») — деревня (Вяземский у.; 1594 — 1595 гг.; ПКМГ-П. С. 645);
29(52). Пиздино («Избушкино тож») — пустошь (Ярославский у.; 1610 г, 5.03; АСЗ. Т. П. С. 384);
30(53). Пиздоклеин — починок (Дмитровский у.; 1562 г.; Шумаков-I. С. 140);
31(54). Пиздюрино — деревня (Тверской у.; волость Захо-жье; 1539 - 1540 гг.; ПКМГ-П. С. 43);
32(55). Пиздюрино — деревня (Тверской у.; волость Сузе-мье; ок. 1550 г.; ПКМГ-П. С. 164);
33(56). Пиздюрка — речка (Владимирский у.; 1592/93 г.; ПКМГ-1. С. 787; см. также Nо 17(40) — Мудовка и Nо 1(60) — Ебехово);
34(57). Хуиково — деревня (Тверской у.; 1539 — 1540 гг.; ПКМГ-П. С. 121);
35(58). Хуинков — пустошь-починок («Ковырево тож»; Угличский у.; 1597; Шумаков-I. С. 109);
36(59). Хуянков — починок (Переяславль-3алесский у.; 1592/ 93 г.; ПКМГ-1. С. 818; см. также: Nq 14(37) — Мандырево).
Четвертая группа
1(60). Ебехово — деревня («Опихалово тож»; Владимирский у.; 1592/93 г.; ПКМГ-1. С. 787; см. также: Nq 17(40) — Мудовка и Nq 33(56) — Пиздюрка);
2(61). Еботенка — речка (Коломенский у.; 1577 — 1578 гг.; ПКМГ-1. С. 480);
3(62). Ебшино — деревня (Тверской у.; 1539 — 1540 гг.; ПКМГ-П. С. 45; см. также: Nq 15(38) — Миндюково);
4(63). Ербалово — деревня (Бежецкий Верх; 1553/54 г. Шумаков. Обзор-1. С. 25);
5(64). Наебуха — речка (Звенигородский у.; 1592/93 г.; ПКМГ-1. С. 685 и др., несколько упоминаний);
6(65). Ненаебуха — речка (Звенигородский у.; 1562 г., 1592/ 93 г.; Шумаков-Ш. С. 15 и ПМКГ-1. С. 685);
7(66). Поиблица — деревня (Тверской у.; 1539 — 1540 гг.; ПКМГ-П. С. 71 - 72);
8(67). Поиблой — починок (Тверской у.; 1539 — 1540 гг.; ПКМГ-П. С. 45).
Итак, примерно в двадцати с лишним томах документальных текстов и писцовых материалов мы обнаружили менее семидесяти топонимических названий, входящих в состав экспрессивной и обсценной лексики. Много это или мало? Бессмысленно делать общие подсчеты — слишком разнокачественные источники были нами использованы. Показательны писцовые книги — даже при плохой сохранности они содержат более последовательный учет историко-географической номенклатуры (по сравнению с актовой документацией), поскольку это вызывалось практической надобностью полного описания определенной, и притом значительной по размерам, территории. Возьмем, к примеру, Тверской уезд. В трех его фрагментарно дошедших до нас описаниях заключено при грубом подсчете около 6000 топонимических объектов, из которых 15 попали в приведенный выше перечень. Иными словами, экспрессивная и обсценная часть составляет в общем массиве топонимов примерно 0,25%. Если учесть все случаи обнаружения искомых терминов в обоих томах «Писцовых книг Московского государства XVI в.» (по тем уездам, где подобные топонимы присутствуют), то искомый показатель составит примерно 0,2%. Писцовые книги Рузского и Ярославского уездов (в последнем издании опубликованы пока только описания вотчинных земель) дают еще меньший результат — от 0,12% до 0,16%. В публикациях актовой документации интересующий нас показатель еще меньше — не более 0,1%.
Можно ли на основании подобных расчетов говорить о ничтожном удельном весе «срамной» терминологии в топонимах
XV — XVI вв. и в разговорном языке той эпохи вообще? Навряд ли. Прежде всего — и это наиболее важно — между мерой распространения профанной лексики в топонимическом массиве и ее удельным весом в живом языковом общении нет конечно же прямой пропорциональной зависимости. Хотя бы потому, что имела место письменная фиксация топонимики в официальных текстах, где контроль светских и церковных властей (в той или иной форме) был неизбежен. Не следует преувеличивать его жесткость и последовательность: большая часть приведенных выше «срамословий» (и притом наиболее чувствительных) принадлежит поселениям в границах монастырских вотчин. И все же присмотр здесь существовал, а потому следует удивляться не скромности полученных данных, а самому наличию подобной лексики в топонимических обозначениях, их территориальной разбросанности, раскованности и многообразию словоформ.