107, и сии первы[е] по выслугам, пристойным их роду людям, доходя до офицерских чинов, учинялись начал [ь]никами господам своим и бивали их палками. Роды дворянские стали разделены по службе так, что иной од-нородцов своих и век не увидит. То могла ли остат[ь]ся добродетель и твердость в тех, которые с юности своей от палки своих начал[ь]ников дрожали, которые инако, как подслугами, почтения не могли приобрести, и быв каждый без всякой опоры от своих однородцов, без соединения и защиты оставался един, могущий предан быть в руки сильного.
Похвал [ь]но есть, что Петр Великий хотел истребить суеверия в законе, ибо в с&мом деле, не почтение есть Богу и закону суеверие, но паче ругание. Ибо приписывать Богу неприличные ему деяния, сие есть богохулить. В России бороду образом Бологим почитали и за грех считали ее брить, а чрез сие впадали в ересь антро[по]морфи[с]тов. Чудеса, без нужды учиненные, явленные образы, редко доказанные, повсюду прославляли, привлекали суеверное богомолие и делали доходы развратным священнослужителям. Всё сие Петр Великий тщился отвратить; указами повелел брить бороды, а «Духовным регламентом» положил преграду ложным чудесам и явлениям, р&вно как и неблагопристойным сборам при поставленных на распутиях образах. Зная, что закон Божий есть к сохранению рода человеческого, а не ко истреблению его без нужды, благословением от Синода и от вселенских патриархов учинил позволенно есть мясо в посты в нужде, а паче — в морской службе, где и без рыбы довол[ь]но люди к скорбутике подвержены, повелевая самоохотно жертвующих жизнию своею таковым воздержанием, во время приключившихся им болезням, в воду кидать108. Все сие очень хорошо, окроме что последнее нескол[ь]ко сурово. Но когда он сие учинил? Тогда, когда народ еще был непросвещен, и тако, отнимая суеверия у непросвещенного народа, он самую веру к Божественному закону отнимал. Сие действие Петра Великого можно применить к действию неискусного садовника, который у слабого дерева отрезывает водяные, пожирающие его сок, ветви. Естли бы оно было корнем сил [ь] но, то сие обрезывание учинило ему произвести хорошие и плодовитые ветви, но как оно слабо и бол[ь]но, то урезание сих ветвей, которые чрез способ листьев своих, получающих внешнею влагу, питали слабое дерево, отняв ее, новых плодовитых ветвей не произвело, ниже соком раны затянуло, и тут сделалис[ь] дупла, грозящие погибелью древу. Так урезание суеверий и на самые основательные части веры вред произвело: уменьшились суеверия, но уменьшилась и вера. Исчезла рабская боязнь ада, но исчезла и любовь к Богу и к святому Его закону; и нравы, за недостатком другого просвещения исправляемые верою, потеряв сию подпору, в разврат стали приходить.
Со всем почтением, которое я к сему великому в монархах и великому в человеках в сердце своем сохраняю, со всем чувствием моим, что самая пол[ь] за государственная требовала, чтобы он имел, окроме царевича Алексея Петровича, законных детей преемниками его престола. Не могу удержаться, чтобы не охулить развод его с первою супругою, рожденной Лопухиной, и второй брак, по пострижении первой супруги, с пленницею Екатериною Алексеевною, ибо пример сей нарушения таинства супружества, ненарушимого в своем существе, показал, что без наказания можно его нарушать. Пусть монарх имел к тому сильные причины, которых, однако, я не вижу, окроме склонности его к Монсовым и сопротивления жены его новым установлениям; но подражатели его имели ли государственные причины подобное делать [?] Павел Иванович Егузинской, постригши первую свою жену и женясь на другой, рожденной Головкиной16, имел ли государственные причины старат[ь]ся иметь себе потомство, в нарушение Божественных законов [?] Многие и другие сему подражали и не токмо из вел[ь]мож, но и из малочиновных людей, яко князь Борис Солнцев-3 асекин сие учинил.
И тако, хотя Россия чрез труды и попечения сего государя приобрела знаемость в Европе и вес в делах, войска ее стали порядочным образом учрежденны, и флоты Белое и Балтийское море покрыли, коими силами победила давних своих неприятелей и прежних победителей, поляков и шведов, приобрела знатные области и морские пристанища. Науки, и художества, и ремесла в ней стали процветать, торговля начала ее обогащать, и преобразовалис[ь] россияне из бородатых в гладкие, из долго-полых — в короткополые, стали сообщительнее, и позорища благонравные известны им учинились. Но тогда же искренняя привязанность к вере стала исчезать, таинства стали впадать в презрение, твердость умен[ь]шилас[ь], уступая место нагло стремящейся лести, роскош и сластолюбие положили основание своей власти, а сим побуждено и корыстолюбие к разрушению законов и ко вреду граждан начало проникать в судебные места.
Таково есть состояние, в котором (невзирая на все преграды, которые собственной своей особою и своим примером полагал Петр Великий для отвращения от пороков) в рассуждении нравов осталась Россия по смерти сего великого государя. Воззрим теперь, колико при двух кратких царствованиях Екатерины Первой и Петра II пороки сделали шагов, дабы наиболее утвердит[ь]ся в России.
Женский пол обыкновенно более склонен к роскошам, нежели му[ж]ской, и тако видим мы, что императрица Екатерина Алексеевна Первая, еще при жизни супруга своего Петра Великого, имела уже двор свой. Камергер у нее был Моне, которого излишняя роскошь были первые знаки, доведшие его до поносной смерти;17 камер-юнкеры ее были Петр и Яков Федоровичи Балковы, его племянники, которые также при несчасгии его от двора были отогнаны. Любила она и тщилас[ь] украшат[ь]ся разными уборами и простирала сие хотение до того, что запрещено было другим женщинам подобные ей украшения носить, яко же убирать алмазами обе стороны головы, а токмо позволяла убирать левую сторону; запрещено стало носить горностаевые меха с хвостиками, которые одна она носила, и сие не указом, не законом введенное обыкновение — учинилос[ь] почти узаконение, присвояющее сие украшение единой императорской фамилии, тогда как в немецкой земле и мещанки его употребляют. А такое тщание не показует ли, что естли лет& зачали убавлять ее красоту, то уборами, отличными от других, тщилас[ь] оную превозвысить. Не знаю, справедливо ли сие мнение было и прилично ли государю ежечасно подобно как в маскарадном платье пред подданными своими быть, якобы недоставало ему других украшений, могущих его отличить. По восшествии ее на престол, довол[ь]но чудным образом воспоследующим, ибо Петр Великий не с тем ее венчал царским венцом, чтоб ее наследницею своею учинить, ниже когда того желал, но умирая, не назнача наследника, [поэтому] вел[ь]можи, а именно: князь Меншиков, зная слабость императрицы, Толстой, боясь мщения от сына царевича Алексея Петровича, законного наследника, за привезение и за смерть отца его, вопрося Ивана Ильича Мамонова, подполковника гвардии18, надеется ли он на согласие гвардии полков, и получа утвердительный ответ, пред собранными полками ее самодержицею провозгласили. Тако взошла сия государыня на всероссийский престол, действия недостатку основательных законов. И Петр Великий еще не охладел мертвый, а уже не воля его, не право наследственное и привязанность к крови, но самовольное желание вел[ь]мож решило важнейшую вещь в свете, то есть наследство его престола19.
Восшествие ее таким образом на престол следующие действия над нравами народными произвело. Она была слаба, роскошна во всем пространстве сего названия, вел[ь]можи были честолюбивы и жадны. А из сего произошло, упражняяс[ь] в повседневных пиршествах и роскошах, оставила всю власть правительства вел[ь]можам, из которых вскоре взял верх князь Меншиков. Пышность и сластолюбие у двора его умножилис[ь], упала древняя гордость дворянская, видя себя управляема мужем, хотя достойным, но из подлости происшедшим, а место ее заступило раболепство к сему вел[ь]може, могущему всё.
Краткое царствование сей императрицы, впрочем, бол[ь]ших перемен не могло учинить, окроме что вывоз разных драгоценных уборов и вин вес[ь]ма умножился, и сластолюбие сие во все степени людей проникло, умножило нужды, а умножа нужды, умножило искание способов без разбору, дабы оные наполнить.
Какое тогда состояние было сына царевича Алексея Петровича, по несчастию отца своего лишенного принадлежащего ему наследия [?] Он был в юных летах, о воспитании его не помышляли, наследником престола его не признавали, и ниже моления в церквах о здравии его было, яко бы надлежало о происшедшем от царского корня, и все его поступки надзираемы были.
Дабы наиболее надзирать его поступки и примечать его слова и движения, определен был к нему младый, умный и честолюбивый человек, князь Иван Алексе [ев] ич Долгоруков. Сей, примечая жизнь императрицы Екатерины Алексеевны и рассуждая, что не уповательно, чтобы две дщери Петра, великая герцогиня Анна и цесаревна Елисавета, яко до браку рожденные, могли на российский престол после матери своей взойти, вместо [того], чтоб под видом служения князю Петру Алексеевичу быть его предателем, рассудил сыскать его к себе милость и поверен-ность. В единый день, нашед его единого, пал пред ним на колени, изъясняя всю привязанность, какую весь род его к деду его, Петру Великому, имеет, и к его крови, изъяснил ему, что он по крови, по рождению и по полу почитает его законным наследником российского престола, прося да увериться в его усердии и преданности к нему. Таковые изъяснения тронули сердце младого чувствующего свое несчастие князя. Тотчас доверенность последовала подозрениям, а после и совершенная дружба, по крайней мере со стороны князя Петра Алексе [ев] ича, сих младых людей соединила.
Однако князь Меншиков, видя себя правителем государства и толь близко к престолу, не мог осмелит[ь]ся желать оный себе приобрести, зная, что никто из россиян не потерпит, чтоб, имея еще многих царского рода, он мог, происшедший из низких людей, похитить себе престол, обратил мысли свои естли не быть самому государем, то учинит[ь]ся его тестем. Князь Петр Алексеевич, о[т] ставленный от[о] всех и непризнанный наследником престола, ему показался быть к сему удобным орудием. Но прежде он хотел обязанного ближним родством Венского двора мысли о сем узнать, то есть, чтобы и оный согласился оставить ему правление государства до возрасту императора и дочь свою за оного выдать. По бывшим переговорам с графом Вратиславом, послом цесарским, на всё сие согласие получил, и цесарский двор прислал 40 тысяч рублев в подарок госпоже Крамер, камер-фрау императрицы Екатерины Алексеевны, дабы она ее склонила именовать по себе наследником князя