.
Итак, вот побуждения, которые лежали в основании требования со стороны родителей и родственников вознаграждения за отдаваемую ими в замужество женщину.
Сторона жениха, имея в виду добыть невесту мирными переговорами, должна признать это требование вознаграждения со стороны родственников невесты. Таким образом, сторона жениха и сторона невесты должны условиться о вознаграждении, должны заключить о нем договор. Сторона жениха, очевидно, желает заплатить за невесту по возможности меньше. А сторона невесты выставляет на вид то, что заставляет ее дорожить девушкой, распространяется о достоинствах невесты и т. д. Всё это дает брачному договору характер договора купли-продажи.
Должно при этом иметь в виду следующее обстоятельство. Неразвитому сознанию, вследствие непривычки к мысли и недостатка в готовых, точно определенных образах и идеях, свойственно не различать отчетливо в представлении и понятии таких дел и отношений, которые фактически в действительности имеют некоторые общие признаки. Поэтому неразвитый человек необходимо стремится одни и те же выражения и способы действия применять к нескольким делам, представляющим между собою известное сходство, хотя бы и ограниченное даже весьма немногими общими признаками. В Древнем Риме, например, символ руды и весов, первоначально имевший место при заключении договора купли-продажи, был впоследствии перенесен и на другие юридические сделки. Именно символическая продажа служила средством — как манципация1239 — для приобретения собственности или отеческой власти (adoptio, datio in mancipium), при посредстве того же символа продажи — руды и весов — возникало долговое обязательство (nexum), заключался брак в форме coemtio1240, совершалось освобождение детей из-под отеческой власти (emancipatio) и делались завещательные распоряжения (testamentum per aes et libram)1241. Общее между договором купли-продажи и другими сделками, к которым был применен символ продажи, было только то, что как договор купли-продажи, так и все другие сделки являлись актами, производящими те или другие изменения в юридической сфере известных лиц и требующими общественной гарантии, которая и давалась с помощью одного и того же для всех них символа — руды и весов.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что в первобытном обществе, при сходстве брачного договора с договором купли-продажи, первый не только имел характер последнего, но даже с формальной стороны был отождествлен с ним. Невеста отдается за плату, следовательно, она продается\ невеста — предмет сделки, следовательно, она — товар; жених приобретает невесту, потому он — купец; невесту надо передать жениху, и отец невесты передает ее ему как проданную вещь, например, из полы в полу; брачное условие, как и всякий другой договор, закрепляется винопитьем, магарычами, отсюда понятие, что отец и другие родственники пропивают невесту, и т. д.1242.
Но пойдем и далее. При заключении брачного договора как сторона жениха осматривает невесту, так и сторона невесты осматривает жениха, и этих смотрин жениха, подобных по форме (как увидим ниже) осмотру покупаемой вещи, достаточно, чтобы и жениха назвать товаром. Например, в Нижегородском уезде, когда жених и его родственники придут осмотреть невесту, то последние говорят родителям невесты: «Наш товар глядите, свой кажйте»1243. В Горбатовском уезде родственники невесты, пришедши смотреть жениха, его дом и хозяйство, говорят родителям жениха: «Мы вам свой товар показали, не оставьте и нас, показывайте нам теперь и ваш». Тогда к ним выходит жених и потчует их. Через несколько дней жених и его родственники приходят в дом родителей невесты, и родственники жениха говорят последним, что они исполнили их приказание — «привезли [вам] свой товар», «а вы, — продолжают пришедшие, — нам свой покажите»1244.
Легко также явиться понятию, что и жениха пропивают, как невесту. В Калужской губернии отец жениха и отец невесты, заключив друг с другом условие о браке своих детей, ударив по рукам, начинают пить водку. А потому и говорят: «Вчера Степка пропил девку, а Васька — сына»1245.
Вероятно, этим представлением брачного договора как договора купли-продажи, где лйца, вступающие в брак, представляются предметами купли-продажи, должно объяснять как существующую у древних римлян форму заключения брака — coemtio, где, как видно из самого названия, и жених, подобно невесте, представлялся предметом купли, так и долго сохранявшееся от древних времен в Германии выражение: «Einen elichen man keufen» [«Мужа купить»], существовавшее наряду с выражениями: «Die meid keufen und elichen, die frauwe keufen» [«Девушку купить и взять в жены, мужа купить»].
Плата за невесту в глазах первобытного человека может получать даже значение совершенно своеобразное. Вот песня девушки:
«Гордись, гордись, батюшко, да не отдавай,
Гордись, гордись, матушка [, да не отдавай],
Поколь тебя, матушка, зять не подарит Тремя парчами, объерью1246 на золоте;
Гордись, гордись, братец [, да не отдавай],
Поколь тебя зять не подарит Тремя сукнами, тремя английскими»1247.
В других песнях невеста просит брата, чтобы не «продавал» он ее, «дорогую сестру», «дешево», продавал бы «дорого».
«Торгуйся, торгуйся, братец,
Не отдавай меня дешево.
Проси за меня сто рублей,
За мою косынку — тысячу,
За мою красоту — сметы нет»1248.
В г. Нерехте и его окрестностях покупают невесту за деньги. Не только бедные, но и богатые поселяне, говорит г-н А. В. Терещенко, здесь почитают себе за бесчестье отдать дочь безденежно. Чем выше цена, тем более чести для невесты, о чем провозглашается немедленно по деревне1249.
А если за невестою требуют большого приданого, то это не в честь девушке.
Поэтому в некоторых местностях сторона жениха при брачных переговорах и помянуть не смеет о приданом (см. ниже).
Таким образом, нам кажется, что продажа невесты по своему происхождению не имела ничего унижающего для продаваемой девушки. Нельзя думать, чтобы по общему правилу невеста считалась вещью, товаром в собственном смысле, чтобы ее личное расположение или нерасположение к предполагаемому браку не имело никакого значения при выдаче ее в замужество. Напротив, мы уже приводили некоторые указания и ниже приведем еще другие, которые свидетельствуют о довольно значительном и в первобытном обществе, особенно по местам, участии невесты при заключении брачного договора. По существу своему плата за невесту имела значение выкупа невесты у ее семьи и рода, вознаграждения последних за вывод от них девушки1250. Купив свою будущую жену, муж получал, собственно говоря, только право взять ее к себе от ее семьи и рода, но не приобретал тем самым прав собственности над купленной женой, как бы над рабой. Власть мужа над женой в первобытном обществе есть прежде всего право сильного, а не право собственника над приобретенною вещью. Как мало в первобытном обществе жена закреплена за мужем, это видно из того, что обыкновенно право одностороннего развода есть столько же право мужа, сколько и жены.
О самостоятельном, до известной, разумеется, степени, положении жены в доме мужа свидетельствует существование и в первобытном обществе совместно с куплею жен и приданого. Притом заметим, что у самых неразвитых народов плата за невесту нередко обращается в пользу самой невесты (обыкновенно — на приданое).
Но несомненно, что купля жены уже тем неблагоприятно влияла на положение женщины в доме мужа, что в уплате за жену вознаграждения ее семье заключается тенденция закрепить приобретенную таким образом женщину за ее мужем и даже за его семьею.
Так, Я. Гримм хотя и выводит право мужа у германцев продавать жену из его жундиужа1251 над последней, однако замечает, что право продавать жену можно бы также выводить из того, что она приобреталась куплею1252. Также, например, если в том обычае первобытных племен, по которому жена одного брата по смерти его переходит к другому, можно видеть следствие отношений общесемейного брака, то, с другой стороны, такой обычай может быть объясняем также и тем, что жена умершего уже оплачена со стороны семьи умершего взносом за нее платы ее родственникам, и потому по смерти одного члена семьи, для которого она была приобретена, переходит в обладание другого члена семьи.
Во всяком случае, если первоначальное происхождение рассматриваемого нами обычая и следует искать в отношениях общесемейного брака, то с течением времени он легко может определиться в народном понятии как следствие принадлежности купленной жены семье мужа.
И если последствием купли могло быть до известной степени унизительное положение жены в доме мужа, то та же купля могла подавать повод к злоупотреблениям со стороны родителей и других родственников девушки, которые могли при выдаче девушки в замужество с вознаграждением в свою пользу руководиться не желанием ей блага, а только своекорыстными расчетами. Можно даже думать, что стремление получить вознаграждение за выдаваемую в замужество девушку было в первобытном обществе одним из главнейших побуждений к тому, чтобы заведывание браком перешло из рук самих брачащихся в руки их родителей и родственников.