1588, гласящей, что «супруги обязаны жить вместе». На практике жена не имеет средств принудить мужа к следованию за нею; наоборот, он может не отпустить жену свою, хотя бы ей и было необходимо выехать на время по личным делам. Если мы возьмем в пример вышеприведенный случай, то нам станет это еще более ясным: муж всегда найдет средства уклониться от следования за женою, отговариваясь, например, желанием приискать занятие, и т. п. Эта черта тем более замечательна, что она наглядно показывает, как мало обращено внимания на личность жены и в обычном праве, и в положительном законодательстве. Наше законодательство смотрит на женщину как на ограниченное, слабое существо, требующее защиты, смотрит скорее как будто оказывая ей снисхождение, чем давая то право, которое должно принадлежать ей как члену общества. Последнее становится особенно ясным из сравнения статей закона о взаимных обязанностях мужа и жены: «Муж обязан любить свою жену как собственное свое тело, жить с нею в согласии, уважать, защищать, извинять ее недостатки, облегчать ее немощи. Он обязан доставлять жене пропитание и содержание по состоянию и возможности своей»;1589 в свою очередь, «жена обязана повиноваться мужу своему как главе семейства, пребывать к нему в любви, почтении и в неограниченном послушании, оказывать ему всякое угождение и привязанность как хозяйка дома»1590.
Достаточно, кажется, беглого взгляда на вышеприведенные статьи нашего положительного права, чтобы признать их близкое родство с нормами права обычного, относящимися к тому же вопросу. Муж представляется господином жены, она же — послушной исполнительницей его приказаний, обязанной быть относительно его в неограниченном послушании. Муж обязан любить свою жену, она также обязана пребывать к нему в любви. Что означают эти слова законодателя? Есть ли это простое нравственное правило или совет, вытекающий из самого принципа брака, или же в этом разумеется обязанность соблюдения супружеской верности? По нашему крайнему разумению, здесь должно признать как взаимную обязанность супругов любить друг друга, так и соблюдать взаимно супружескую верность, тем более что последняя вытекает как прямое последствие первой, да и кроме того, это само собою понятно из того, что закон, как церковный, так и гражданский, за несоблюдение верности одним из супругов дает другому право требовать развода1591, понятно это и из самого существа брачного союза. В других европейских законодательствах мы встречаем ясное выражение этой мысли1592.
Мы уже заметили, что обычное право довольно строго смотрит на вопрос о супружеской верности, особенно относительно жены; всюду, даже и в тех местностях, где девушки имеют большую свободу в своих отношениях к парням, и там строго наблюдается за верностью замужней женщины, в случае нарушения которой она подвергается или дисциплинарному наказанию по приговору волостного суда, или расправе своего мужа, которой никто не препятствует ввиду того, что он бьет жену «за дело», или же, наконец, она подвергается обществом посрамительному наказанию.
Рассматривая далее вышеприведенные статьи тома 10, части I, мы находим в ст. 107 буквальное повторение идей обычного права, выраженное притом в таких общих словах, что вся статья эта не носит вовсе характера закона, а уж скорее имеет вид нравственного правила и руководства супругам от лица законодателя. Жена обязана неограниченно повиноваться своему мужу; слово неограниченно представляет полный простор произволу мужа, тем более что жена обязана и всячески угождать ему, и выражать свою привязанность. В чем заключается и до каких пределов простирается это повиновение — неизвестно; ответ на этот вопрос могут давать многие примеры из практической жизни, показывающие, что весьма нередко муж имеет возможность довести принцип повиновения жены до нелепости и крайности.
Эта строгость и даже суровость ст. 107 несколько ослабляется предшествующею (106-й) статьей, обязывающей мужа уважать личность жены, извинять ее недостатки и облегчать ее немощи. Законодатель, предписывая жене повиновение мужу, в то же время говорит и этому последнему об уважении личности жены и извинении ее недостатков. Муж не только должен избегать грубых отношений к жене, но и защищать ее от оскорблений посторонних лиц;1593 кроме того, муж обязан давать жене содержание «по состоянию и возможности своей».
Вот и все немногие нормы положительного права, регулирующие личные отношения супругов. Теперь невольно рождается вопрос: чему подвергаются нарушители предписаний этих статей закона? Всякий закон обязательно должен иметь свою санкцию, всякое право должно иметь свою защиту. Первобытный человек защищал себя собственными силами, цивилизованное общество имеет защитником своим государственную власть, руководствующуюся положительным правом. Эта санкция, эта защита отсутствует в статьях закона, относящихся к личным отношениям супругов, тем самым наглядно показывая нам то, что патриархальный дух в силу рассмотренных нами исторических причин еще живет в среде современной семьи, государственная власть еще не успела принять под полное свое покровительство семейные дела, и личность подчиненных членов семьи не освободилась еще от обширной, доходящей до произвола власти главы семейства. Кроме того, сами органы правосудия признают еще невмешательство государственной власти в личные отношения членов семьи, если только они не выходят из границ общественного спокойствия и не получают уголовного характера1594. Жестокое обращение мужа с женой, самоуправство, обиды действием, нанесенные одним из супругов другому, лишение свободы, угрозы преследуются законом;1595 личные же обиды между супругами признаются ненаказуемыми1596.
Подобная неопределенность в законе, отсутствие санкции статей, относящихся преимущественно к личным отношениям супругов, служит поводом к поглощению индивидуальности семьей и к произволу со стороны главы семейства. Закон сам не вмешивается в семейные дела, преследование начинается лишь по жалобе одного из супругов на другого1597 — это прекрасное правило; но, с другой стороны, практические результаты всех подобных исков при отсутствии правильных и необходимых норм закона по данному вопросу большею частью весьма печальны. Если мы, имея перед глазами статьи нашего законодательства
о личных отношениях супругов, в то же время вникнем в саму жизнь общества, то нас поразит бездна примеров своеволия со стороны мужа — своеволия, ничем не удержимого и являющегося в самых разнообразных формах. Формы этого своеволия так же разнообразны, как и сама жизнь, как состояние и положение различных классов общества; в среде крестьянства произвол и своеволие более видимы, так как они выражаются в более осязательных формах, физических страданиях жены от побоев мужа; в среде мещанства страдания жены еще ужаснее, так как муж нередко живет на счет жены, бьет ее, буйствует, она же остается беззащитной; в среде высших классов общества это своеволие мужа уже более или менее скрыто, часто оно почти неуловимо для глаз постороннего, выражается в тайных нравственных страданиях жены и в силу этого, по действующему праву, является вовсе не подлежащим суду по причине отсутствия относящихся к данному вопросу статьей закона.
Что касается до содержания жены мужем, то эта обязанность, общая как обычному, так и положительному нашему праву, в последнем выражена чрезвычайно неполно и неясно, вследствие чего может явиться целая масса недоразумений и злоупотреблений. «Муж обязан доставлять жене пропитание и содержание по состоянию и возможности своей», — говорит закон1598. Кроме того, что выражение по состоянию и возможности может интерпретироваться различно, смотря по взгляду мужа на этот вопрос, здесь еще не объяснено: обязан ли муж содержать жену в том случае, когда в силу каких-либо законных и уважительных причин жена не живет вместе с мужем? Наше законодательство не дает разрешения на этот весьма важный в практической жизни вопрос; в некоторых специальных случаях закон высказал, что, если раздельное жительство происходит по вине мужа, жена не лишается пропитания из его имущества; суду остается на основании ст. 9 Устава гражданского судопроизводства обобщить это начало относительно всех аналогичных случаев. <...>
О. П. Семенова-Тян-Шанская
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ [От редактора]
<...> В данном томе [ЗРГООЭ] издается материал для предполагавшейся большой работы «Жизнь “Ивана”», в которой рисуется жизнь современного «Ивана», крестьянина одной из черноземных губерний: «Третий сын “Иван” родился через год или два после реформы» — этими словами начинается жизнеописание «Ивана».
Ольга Петровна [Семенова (1863 — 1906)] долго и тщательно собирала материал, и вот наконец началась его сводка, выводы и обобщения. При каждом пункте рамки расширялись, появлялись новые вопросы и т. д. Есть частые повторения, которые нами оставлены, потому что это скорее варианты, чем повторения, и иногда очень ценные. Сохранены неровности в языке изложения; пословицы, поговорки, анекдоты, встречающиеся среди текста, все вошли. Многое записано Ольгой Петровной наскоро, потому что возникающую мысль она не поспевала облекать в подходящую форму, не отделано, но зато искренне, и чувство правды преобладает над внешней формой. Неожиданная смерть унесла О. П., и все задуманное так и осталось незаконченным.