По своим обрядам и идее праздник Ярилы наиболее подходит к торжеству Адониса. Праздник Адониса (солнца) греки совершали весною два дня: в первый день носили изображение Адониса, прекрасного юноши, пели унылые песни, печально играли на флейтах и приносили погребальную жертву. В Александрии делали изображение мертвого человека, несли на погребальных носилках и ставили на колоссальный катафалк. На другой или на третий день совершалось торжество Воскресения, или обретение Адониса, сопровождавшееся шумными и веселыми восклицаниями и оргиями. Праздник этот совершался то в марте, то в июне месяце. Адонис был богом солнца. Его смерть означала зиму, изображавшуюся в виде вепря, поразившего Адониса; его воскресение знаменовало весну163.
Выше было сказано, что чучело Ярила изображало его со всеми естественными частями, которые нарочно представлены были в увеличенном размере. Мужские половые органы везде почти служили символом производительности и были поэтому священными предметами; довольно вспомнить фаллос древних и лингам индусов. Солнечные божества всегда изображались с фаллосами, которые играли немалую роль в празднествах в честь этих богов. Таковы Гермес, Приап, Вакх и др. Известно, что в праздник Вакха одна из женщин носила большое изображение фаллоса. Египтяне в этот праздник, по словам Геродота, употребляли изваяния Вакха, величиною почти в локоть, сотрясаемые жилою. Женщины носили эти изображения по деревням, помахивая детородным членом, немного меньшим всего тела. Для чего же детородный член бывает больше и притом он один движется в теле, прибавляет Геродот, — сему приводится какая-то священная причина. О Гермесе Геродот говорит, что афиняне научились его делать с прямым тайным удом от пеласгов164. Причина же, по его словам, объяснялась в самофракийских таинствах165. Свет весеннего и утреннего солнца возбуждает напряженное состояние полового органа. Вот почему божества весеннего и утреннего солнца, Гермес, Ярило и др., представлялись с прямым и увеличенным половым органом.
ПЕРЕНЕСЕНИЕ ВЕРОВАНИЙ В ЯРИЛУ НА СВ. ГЕОРГИЯ
С официальным падением язычества не сразу могло пасть языческое мировоззрение. Приняты были новые формы, но понятия остались прежние; надобно было народу старые понятия вложить в новые формы. И вот начинается любопытная умственная работа: характеристические черты языческих богов переносятся на идеалы новой религии. При этом перенесении происходит смешение и путаница: черты одного божества передаются многим религиозным идеалам и, наоборот, обязанности многих богов переносятся на одного святого. Некоторые черты, характеризующие древнеславянского бога Ярила, мы решаемся видеть в народном представлении о Егории Храбром. Приведем факты.
Св. Георгий у малорусов называется «Юрш», «Юрко», «Юря», «Юр», у червонорусов — «Ирьи», у поляков — В Белоруссии св. Георгий покровительствует коровам: «Юрий коров пасец, а Микола — коней»; впрочем, он там почитается в виде коня. Девушки пляшут около коня и поют: Разыграся Юряконик, Залаценьки коник166. Дело доказанное, что языческие предки наши сближали понятие света с цветами — золотым, белым и красным, а понятия тьмы — с понятиями цвета — темного и черного. Оттого солнце представляется всегда в виде животного или человека цветов белого, золотого или красного, а тьма — в виде черных животных и людей (чертей). В приведенном «залаценьком конике» нельзя не видеть весеннего солнца (Ярила) в первоначальном его зооморфическом образе. Верование в игру солнца весной обще многим народам индоевропейского племени. По русским народным преданиям, Георгий также имеет светлую природу. Волосы у Егория что «ковыль-трава» или «желты кудри»: Молодой Егорей светлохрабрый — По локоть руки в красном золоте, По колена ноги в чистом серебре, И во лбу — солнце, во тылу — месяц, По косицам — звезды перехожие167. [Архангельская губ., зап. С. В. Максимов.] По другому представлению, Георгий является в виде белого всадника, разъезжающего на белом коне. По выражению мало-русского заклинания, Юрий ездит «на белому коне, бели губы, бели зубы, сам белый, в беле одягся, белым подперезався (опоясался)»168. То же самое и в великорусских заклинаниях: «Стоит храбр Егорей и на сильном коне, сам бел, и кнут бел, и рукавицы белые, и борода белая, и залучает, и загоняет [в ловушки] лисиц бурнастых долгохвостых, залучает, загоняет белых пчо-лых ярых зайцев...»169. В малорусских легендах св. Георгий всегда представляется окруженным волками в числе тридцати. ПОВЕРЬЯ И ЛЕГЕНДЫ О ЯРИЛЕ Известно, что по древнейшим верованиям многих народов волки считались символом тьмы и холода, нападавшими на свет и теплоту солнца. С течением времени они начали делаться представителями света, именно — лучей солнца. Таким образом, всадник, разъезжающий на белом коне и окруженный волками, знаменует собою солнце, испускающее светозарные лучи. Таков был Аполлон греков; таков должен быть и Ярило. Волки, окружающие св. Георгия, по-малорусски называются «хортами св. Юр1я». Слово «хорт», уцелевшее также в Архангельской губернии, означает борзого кобеля170 и имеет ближайшую связь со словами «Хръсъ» или «Коре», означающими солнечного бога и родственными с древнечешским «kres» (огонь) и церковно-славянским «крЪсъ» (<солноворот); подобно тому как латинская «lupus» и «1их», греческое «Х6хо£» означают волка и свет. Литовцы думают, что св. Георгий был охотником и вместо собак употреблял волков. В Малороссии он прямо называется «богом волков», которых он пасет и питает: «Св. Юр зверя пасе», — говорит пословица. Великорусские поговорки: «У волка в зубах, что Егорий дал», «Ловит волк роковую овечку», «Обреченная скотинка уж не животинка» и др. свидетельствуют о том же. Между великорусами, малорусами и белорусами ходит много рассказов о св. Георгие как покровителе волков. Приведем в пример несколько. Вот рассказ о св. Егорие, слышанный мною в г. Онеге Архангельской губернии: «Работает крестьянин на гумне и видит: стоит Егорий, отец храброй, а около него волки воют: просят у него пищи. Св. Егорий приказывает им взять у того крестьянина лошадь с белою лысиною во лбу. Услыхав это, крестьянин тотчас побежал к своей лошади и замазал ей лысину сажей. Прибежали волки, смотрят: лошадь без лысины. Они опять к св. Егорию. Св. Егорий рассказал им, что сделал хитрый мужик, и велел им снова идти назад. Тогда они вновь бросились на лошадь и разорвали ее по частям». Другой рассказ о посредничестве между волком и человеком существует в Орловской губернии. В повестях г-на В. И. Даля находим еще рассказ «О Георгии храбром и волке». Здесь повествуется о том, как Георгий учил волка добывать себе пищу, и какую неудачу волк терпел на каждом шагу: Георгий поочередно посылает волка съесть быка, коня, барана, кабана и человека; но все они обманывают дурака-волка и не только что избавляются от него, но еще наносят ему раны: бык бросает его рогами, конь бьет его задом, а баран — своим крепким лбом, кабан ранит клыком и, наконец, люди зашивают его в собачью шкуру и бьют. В мало-русской сказке «О портном и волке» волка посылает на добычу не св. Георгий, а Бог. Был себе, сказано в начале этой сказки, у попа портной, и отправился он в селение заниматься работой; а в это время несчастному волку не послал Бог коржу. Волк взлез на гору и просит Бога: «Дай, Господи, есть, а если не дашь, умру». — «Иди, — говорит Бог волку, — що нападешь попове, то й ести тобе готове». Волк встречает сначала попову кобылу, потом барана, свиней и, наконец, портного. Кобыла предлагает волку прежде, нежели она сделается добычей его, посмотреть в бумаги, принесенные ею из города, и в то время, когда волк начал рассматривать бумаги, кобыла лягнула его. Баран для избавления волка от лишнего труда просит его дозволить ему самому вскочить в его рот. Волк раскрыл рот, а баран бросился к нему с горы и так ударил волка в лоб, что тот долго не мог прийти в себя. Свиньи с дозволения волка начинают петь последнюю песню; люди услыхали и прогнали его. Портной просит волка позволить ему умыться перед смертью и утереться его хвостом; волк согласился. Портной вмотал руки в хвост и так его отколотил аршином, что волк едва остался жив171. Мотивы, подходящие к нашему рассказу, есть в баснях Эзопа и в новогреческой сказке. Наконец, приводим еще малорусские рассказы о св. Георгии и о волках: I. Ночевали «ночлежники»172