656. В 1874 г. в Ека-теринославской губернии был случай такого же возмутительного истязания. Жена, бежавшая от побоев мужа, была найдена им. В наказание он при помощи другого крестьянина перепоясал ее веревкой, привязал к оглобле вместо пристяжной и шибко погнал лошадей, осыпая жену ударами нагайки с узлом на конце. Отъехав верст пять, он остановился ночевать, а утром поехал дальше, привязав опять жену на место пристяжной лошади. На дороге он остановился у шинка, чтобы выпить с товарищем; шинкарь отвязал ее и предложил ей поесть, но она от усталости и боли упала в сани. Выйдя из шинка, муж повез ее лежащую в санях, но через несколько времени опять привязал ее к оглобле и так въехал в свое село657.
Иногда это наказание определяется сходом; муж является в этом случае только исполнителем общественного приговора. В слободе Новой Калите Острогожского уезда один крестьянин принес жалобу, что жена его ведет неприличную жизнь вследствие дурного влияния тещи. По решению деревенского схода мать и дочь были выведены на слободскую площадь, где им было приказано очищать ее от навоза. После этого они были запряжены в телегу, наполненную навозом, на которую влез принесший жалобу муж и стал на них прикрикивать, чтобы они бежали шибче. К нему присоединилось потом еще два-три человека. Женщины, запряженные в телегу, бежали, хотя и не скоро. Они вывезли навоз за слободу и потом подвезли телегу вместе с сидящими на ней крестьянами к крыльцу волостного правления658. Иногда, хотя и очень редко, к этому наказанию приговариваются мужчины. <...>
[ПРЕДИСЛОВИЕ К ВЫПУСКУ 2]
0 значении брака по понятиям крестьян существуют различные мнения, но прежде, чем говорить о них, укажу на мнения, высказанные о значении кладки — условленной платы денег родителями жениха родителям невесты. Обычай кладки всё более и более слабеет; в некоторых местностях он совершенно исчез, в других имеет только обрядовое значение. В немногих местностях размер кладки до сих пор весьма значителен (от 100 до 300 руб.). По объяснению К. Д. Кавелина659, кладка есть остаток существовавшей когда-то покупки невест. В последнее время было высказано другое мнение: А. П. Гайдебуров в своей статье «Брачные подарки» признает, что кладка есть остаток существовавшей прежде платы за девственность невесты. По его мнению, утренний дар за девственность невесты, приносившийся в прежнее время после брачной ночи, в настоящее время передается до вступления в брак. «Вполне понятно, — говорит автор, — что при этом, вместе с общим облагорожением форм внешних отношений, принесение подарка после брачной ночи утратило не только смысл, но и благопристойность. Напротив, желание выказать особенное уважение к избранной девушке, доверие к ее нравственности, стремление даже вовсе обойти этот вопрос — заставило делать свадебный подарок до осуществления брака. Так произошел и наш доныне существующий обычай свадебного подарка раньше венчания»660. Такое объяснение едва ли может быть принято. Обычай удостоверяться в девственности молодой, посрамление ее родителей, если она не сохранила девственности до брака, существуют до настоящего времени во многих местностях, и крестьяне не видят в этом ничего неблагопристойного. Если чувство благопристойности не мешает крестьянам объявлять во всеобщее сведение о целомудрии молодой вывешиванием на шест красного платка и не препятствует молодому изъявлять благодарность родителям молодой за то, что они соблюли ее до брака, то, конечно, оно не помешало бы и принесению утреннего дара. Но есть и другие основания не признавать кладку остатком утреннего дара. В свадебных причитаниях невесты встречаются прямые жалобы ее на то, что она продана родителями или братом661. В некоторых местностях (Ярославский уезд) кладка возвращается мужу, если жена его умерла вскоре после брака. Если жених должен поступить после брака в дом тестя, то в некоторых местностях (Ярославский уезд) он не платил никакой кладки родителям невесты, а в некоторых других (Архангельская губ.662 и Верхоленский округ663) кладка уплачивается родителями невесты родителям жениха.
О значении брака по понятиям крестьян высказаны были в литературе различные мнения. П. С. Ефименко664 и И. Г. Оршанский665 признают, что по понятиям крестьян брак имеет значение имущественной сделки. А. Я. Ефименко666 высказывает, что народ остался при своем старом воззрении на брак как на гражданский акт, лишь освящаемый благословением Церкви. Одна из видных особенностей крестьянского брака та, что он является в значительной степени актом общественным. Эти мнения вызвали возражения со стороны С. В. Пахмана667. «Правда, было время, — говорит он, — когда брачное соглашение носило на самом деле характер покупки, так что невеста рассматривалась почти как вещь, как товар; но это было давно, теперь же если и встречаются в устах самих крестьян выражения: “покупаем невесту”, “платим за невесту” и т. п., то из этого еще не следует, чтобы невеста действительно приравнивалась к вещам, за которые также платятся деньги; надо полагать, что приведенные выражения, независимо от скудости народной терминологии, составляют лишь остаток старинных воззрений без прежнего содержания. На самом же деле, судя по известным нам данным, в значительном большинстве населения вовсе и не встречается взгляд на невесту и вообще на женщину, как на вещь, независимо, конечно, от грубых проявлений семейной власти». «Можно привести немало указаний на то, что по воззрениям крестьян брак не может быть заключен без согласия невесты». «Нередки случаи взыскания при
отказе от брака за бесчестье в пользу невесты: об оскорблении чести не могло бы также быть речи, если бы это относилось к вещи, а не к личности». «Если бы крестьяне видели в невесте только вещь, годную для работы и хозяйства, было бы совершенно необъяснимо требование от нее при вступлении в брак целомудрия, нарушение которого обставлено почти повсюду более или менее позорными для невесты и ее родных последствиями, точно так же, как и требование потом супружеской верности». «Наконец, нельзя упускать из виду, что, несмотря на признаваемый повсюду принцип мужней власти, нигде, даже в самых неразвитых слоях крестьянского населения, не встречается воззрения на жену, как на вещь». «Этого мало: личное уравнение супругов высказывается и в тождестве названий: “хозяин” и “хозяйка”, так что жена признается сотрудницею, помощницею мужа и даже нередко заменяет мужа в управлении домом на правах самостоятельной хозяйки». Брачный союз заключается не на время, не на определенный срок, а на всю жизнь; это союз постоянный. «Брачный союз — не обязательство, и соглашение о браке не есть, например, договор о “перемещении рабочей ценности”, а соглашение и вступление в правоотношение особого рода, каким является брачное состояние лиц, т. е. такое право, которое нельзя ставить на одну доску с правами имущественными и которого поэтому нельзя ни купить, ни продать». «Брачный союз не может быть, подобно сделкам или договорам об имуществе, рассматриваем как дело исключительно частное, ибо здесь идет речь о вступлении в новое состояние, о приобретении права личного, а не права на меновую ценность. Этот вывод подтверждается тем, что по понятиям крестьян брак, помимо частного о нем соглашения, рассматривается как дело общественное». «Брак и по. понятиям крестьян есть не имущественная сделка, а особое юридическое состояние двух лиц разного пола, приобретаемое хотя и под условием предварительного соглашения, но не на срок, а на всю жизнь, и скрепляемое санкциею общественного признания. Очевидно, что по отношению к общей характеристике крестьянского брака едва ли можно усмотреть в нем какое-либо существенное различие от того союза, который признается браком в быту других сословий и по смыслу брака официального».
С этими последними словами С. В. Пахмана невозможно согласиться. Нет никакого сомнения в том, что было время, когда личность женщины вовсе не признавалась, когда жена была собственностью мужа, невесты продавались и браки совершались без согласия невесты и имели характер имущественной сделки. Следы такого взгляда на женщину и на жену сохрани-
лись в воззрениях не только крестьян, но и других сословий и отразились даже в некоторой степени и на действующем у нас законе. У крестьян сохранились гораздо явственнее не только следы прежних воззрений на женщину, но местами сохранились и сами воззрения во всей их неприкосновенности. Было много причин, способствовавших большей устойчивости крестьянских взглядов на брак. В ХУШ столетии и в начале настоящего браки малолетних на взрослых невестах были у крестьян обыкновенным явлением. Такие браки, заключавшиеся преимущественно с целью приобрести в дом работницу, имели значение имущественной сделки. Принудительные браки заключались очень часто во время крепостного права. И в монастырских имениях до отобрания крестьян от монастырей браки заключались иногда по принуждению668. В помещичьих имениях продажа невест помещиками была очень распространена; продажа эта удостоверялась выводными памятями, в которых обозначалось имя отпускаемой девушки, имя ее жениха, а иногда и количество уплаченных за нее денег. В старинных помещичьих архивах очень часть встречается большое количество выводных памятей