2. В Олонецкой губернии при своде жениха с невестою жениха ставят в большой угол под иконы, а невесту — в малый угол близ печи3. В Орловской губернии сват со стороны жениха называется старшим сватом, а сват со стороны невесты — младшим4*. В Костромской губернии «на пир привозят два пирога: от невесты и жениха; пирог последнего кладется на верх пирога невесты в ознаменование власти мужа над женою»5. Другие символические действия, выражающие главенство мужа над женой, будут указаны мною ниже при рассмотрении юридических моментов русской свадьбы, так как одним из них, и притом моментом существенным, является именно символическое подчинение жены мужу.
3
Переходные формы брачных отношений: брак общесемейный, снохачество, многоженство, искупление за личный брак.
Индивидуальный брак, как всякое новое учреждение, не сразу утверждается в обществе. Переходом к индивидуальному браку служит общесемейный брак. Он сохранился в Тибете, у аванов (в Южной Америке), у американских туземцев, в Новой Зеландии, на реке Ориноко, на Цейлоне и пр. При такой форме брака жена одного брата принадлежит и другим, так что женою старшего брата пользуются младшие, и наоборот. Часто братья все вместе имеют одну жену. У самоедов, юраков и киргизов эта форма получила характер перехода жены одного брата по смерти его к следующему брату и т. д.; у арауканов (в Южной Америке) по наследству переходит сверх того к сыну жена отца, а у марианцев левират существует для обоих полов. С общесемейным браком в тесной связи находится и еврейский левират820. Из народов индоевропейских у древних греков часто несколько братьев имели сообща одну жену821. У нас против общесемейного брака восстает церковный Устав Ярослава, где содержится такое постановление: «Аже два брата будут со единою женою, епископу — 100 гривен, а женка — в дом церковный»822. В Черногории есть любопытный свадебный обычай. Там на свадьбе деверь — лицо, избранное из ближайшего родства жениха (обыкновенно брат последнего), три дня и три ночи после венчания находится постоянно с новобрачной и спит с нею823. В этом обычае с полным основанием можно видеть переход от постоянного пользования женою одного из членов семьи со стороны прочих членов к пользованию временному, ограниченному известным сроком, и притом предварительному вступлению мужа в его права. Далее, с окончательным утверждением в народной жизни начал индивидуального брака сожительство жены одного брата с другим братом признается уже развратом. Такой взгляд на этот предмет существует у нас в народе в настоящее время. На волостном суде при разборе одного дела из обстоятельств его выяснилось, что деверь изнасиловал жену своего брата. Но деверь утверждал, что имел с нею сношения с ее согласия. После этого, как оказалось на суде, муж, живший до того времени с женою в хороших отношениях, стал вместе со своею матерью всячески ее преследовать — называть ее развратной женщиной, бить, выгонять из дому и т. д. Жена считавшего себя оскорбленным мужа на суде заявила даже, что муж и свекровь «понуждают ее лишить себя жизни»824.
У некоторых первобытных народов женою одного из членов семьи могли, кроме его братьев, пользоваться и другие члены семьи. У реддиев Южной Индии женщина лет 16 или 20 выходит иногда за мальчика 5 или 6 лет. В таком случае она живет обыкновенно с каким-нибудь взрослым мужчиною, например с дядей или с двоюродным братом со стороны матери, но никак, впрочем, не с родственниками отца; случается, что она живет с отцом своего малолетнего мужа, т. е. со своим свекром. Если от подобной связи у нее появятся дети, они считаются детьми ее малолетнего мужа. К тому времени, когда мальчик вырастет, жена его обыкновенно оказывается уже слишком старой. Тогда и он, в свою очередь, сходится с женой какого-нибудь другого мальчика, на тех же основаниях, и она производит на свет детей, которые считаются детьми ее малолетнего мужа825. Нам кажется, что этот обычай принадлежит уже той эпохе в истории брака, когда личный характер прав мужа на свою жену определился в значительной степени. Можно предположить, что для того и женят именно малолетнего, чтобы пользоваться его женою без всяких с ним столкновений. Есть основания предположить, что право родственников мужа на его жену пред своим окончательным исчезновением определилось как право временного, вероятно, предварительного пользования супружескими правами мужа (см. указанные выше права деверя на свадьбе в Черногории; о том же свидетельствует и тот обычай первобытных народов, по которому новобрачною в первую ночь пользуются свадебные гости, обычай этот приведен ниже). Кроме того, можно думать, что пользование правами мужа отец последнего старался монополизировать в свою пользу, причем, кажется, дело не обходилось без противодействия со стороны других родственников мужа. По крайней мере, мы видим указание на подобные отношения в некоторых сохранившихся до сих пор у нашего простого народа весьма любопытных свадебных обрядах. В некоторых местах Псковского уезда когда новобрачных приведут от венчания в дом родителей молодого, тогда через несколько времени дружка говорит родителям молодого: «Батюшка и матушка! Любо ли вам приведение мое?» Отец молодого говорит: «Мне любо. Но нужно посмотреть». Дружка: «Право имеешь посмотреть». Отец молодого берет кнут, снимает им покрывало (платок), которым была закрыта молодая, потом обводит кнутом три раза вокруг головы молодых и бежит с покрывалом из комнаты. Гости стараются отнять покрывало. Если это им удается, то отец молодого должен их угостить, и тогда они отдают ему покрывало826.
Понять смысл этого обычая, нам кажется, не представляется затруднительным. Закрывание молодой покрывалом, как свадебный обряд, имеет то значение, что им выражается поступление жены в исключительное обладание мужа (см. об этом ниже). В приведенном обряде видим борьбу домохозяина — отца новобрачного, свекра новобрачной — со свадебными гостями из-за покрывала. Очевидно, эта борьба из-за того, что это покрывало символически обозначает, т. е. из-за тех исключительных прав, которые, по идее индивидуального брака, муж приобретает над женою со вступлением в брак и на которые заявляют временное притязание отец мужа и свадебные гости. Заметим, что кнут, а в Малороссии палка, играющие роль в этом обряде, очевидно, суть не что иное, как символы той власти, в силу которой домовладыка заявляет свои права на новобрачную. В других местах отец молодого уже без противодействия с чьей-либо стороны снимает покрывало с приведенной молодой827. Такой вид этого обряда, по нашему мнению, ведет свое начало от того времени, когда только за отцом молодого осталось известное право на жену последнего. Высшая ступень в истории брака отразилась в обряде, существующем на Мезени. В этом обряде отец заявляет свое притязание на жену сына и, как должно судить по смыслу обряда, безуспешно. Обряд состоит в следующем. Когда приведут молодых от венца в избу родителей молодого, то молодая бывает закрыта фатою (платком). Отец молодого старается поднять фату. Молодая не дается. Ее хлопают тогда ковригою хлеба по лбу и сулят денег, жита, нарядов. Она ни на что не соглашается. «Ну вот же, — говорит отец новобрачного, — даю тебе сына своего». Тогда новобрачная открывает фату828. Мы не можем определить с точностью, когда у славян окончательно утвердилось понятие об исключительности прав мужа на свою жену по отношению к его родственникам и, в частности, по отношению к его отцу. Из филологических исследований оказывается, что славянское название жены сына относительно отца последнего — сноха — по происхождению своему относится еще к тому времени, когда славяне не вышли из своей азиатской прародины; а коренное значение слова сноха — принадлежащая сыну, жена сына, сынова?. Очевидно, в самом этом названии жены сына относительно его отца заключено понятие об исключительности прав мужа на свою жену относительно его отца. Впрочем, как известно, из того, что в языке образовалось название для обозначения известного отношения или понятия, еще никак не следует, чтобы это отношение или понятие окончательно утвердилось в народной жизни. Но сожительство отца мужа с женою последнего, или снохачество, если долгое время и не исчезает из жизни, то все-таки с течением времени получает в глазах народа характер злоупотребления и разврата. У нас развитию такого взгляда на снохачество способствовала Церковь, восстававшая постоянно против всяких грубых следов первобытных времен. Так, именно против снохачества направлено одно из постановлений Устава Ярослава: «Аже свекор со снохою сблудет, епископу — 100 гривен, а епитимья — по закону»829. Когда в народном понятии снохачество начинает принимать характер злоупотребления, тогда отец, желающий пользоваться женою своего сына и в то же время опасающийся столкновений с последним, для достижения своих желаний прибегает обыкновенно к ранней женитьбе своего сына, чтобы таким образом жить без всякого препятствия со снохою. Обыкновению крестьян Архангельской губернии женить малолетних парней М. В. Ломоносов приписывает происхождение многих пороков, унижающих человеческое достоинство, кроме естественного вреда и препятствия размножению. «Хотя по деревням, — говорит он, — и показывают причины, что женят малых ребят для работниц, однако всё — пустошь». Причина была не та: отцы, очевидно, женили малолетних сыновей для того, чтобы пользоваться их женами