1004. Последние, разумеется, не имеют над своими невестами никаких прав, кроме права ждать к себе, даже по смерти, любви и верности от оставшейся в живых невесты. В русской былине жена Данилы Ловчанина, которую князь Владимир хотел взять за себя замуж, узнав о смерти любимого мужа, закалывается над телом последнего1005. Пойдем далее. Девушка в песне говорит, что ее с любимым и любящим ее молодцем разлучит только «земля и вода, и смерть несчастная».
«Ти (молодец), умри з вечора, —
говорит она, —
А я умру з ранку,
Ти сховай нас, матулинка,
Хоч у в’одну ямку»1006.
Былина рассказывает, что богатырь Поток и Авдотья Ли-ховидьевна (лебедь белая), вступая в брак, дают обещание: «Кто перво умрет — второму за ним живому в гроб идти». Умерла прежде Авдотья Лиховидьевна. И Поток
С конем и збруей ратною Опустился в тое-ж могилу глубокую,
И заворочали потолоком дубовыим.
И засыпали песками желтыми,
А над могилой поставили деревянный крест.
Но в могиле чудесным образом ожила умершая, и богатыря с конем и женою вынули из могилы. Достигнув старости, умер Поток. И тогда, «по прежнему их обещанию», положив в могилу умершего жену его, «с ним же живую зарыли в землю»1007. Дунай, убивши нечаянно свою жену, убивает сам себя, бросившись на саблю1008.
В действительности, должно предполагать, случаи самоубийства мужа по смерти жены если и встречались у нас в древности, то только как редкие и исключительные явления. Но для нас важно то, что народному представлению кажется столь же естественною смерть жениха или мужа по смерти невесты или жены, как и отношение обратное. В народе есть обычай — подвенечные свечи гасить молодым разом, чтобы вместе жить и вместе умереть1009. Здесь выразилось народное представление о той тесной связи, которая должна существовать между супругами. По народному повествованию, умершая жена является во сне одной рабыне и повелевает, чтобы отвезли тело ее на родную сторону и положили «подле мужа ее»1010. Но как бы апофеозом идеи личного брака является народное предание о том, как погребенные в разных местах тела известных привязанностью друг к другу супругов (Петра, князя Муромского, и супруги его Февронии) силою высшею снесены в одно место1011.
«В христианскую эпоху, — говорит г-н С. М. Шпилевский, — когда умерщвление вдов стало невозможным, славянские женщины, по смерти своих мужей, умирали для света, постригались. Пострижение совершалось иногда над гробом мужа, около которого прежде совершалось умерщвление вдов, так в 1218 г. постриглась вдова великого князя Константина Всеволодовича». Жены постригались по смерти своих мужей, обыкновенно, согласно желанию последних, которые не сочувствовали вторичному вступлению в брак своих вдов, убеждали их остаться во вдовстве, а еще лучше — идти в монастырь. Соответственно будущему состоянию своих вдов мужья назначали им, по духовным завещаниям, имение, которое уменьшалось, если вдова пойдет вторично замуж, и особенно увеличивалось, если она не только останется вдовою, но и пойдет в монастырь1012. Но несомненно, что вдову постригаться в монастырь могли побуждать и ее личные чувства. Ид учи от златого венца, рассказывает песня, утонул новобрачный. Его молодая жена идет в монастырь и просит прорубить три окошка: одно — к святому Благовещенью, другое — на родную сторону, третье — на синее море, где потонул ее венчанный муж»1013.
Но если жена по смерти мужа не умерщвлялась и не постригалась в монастырь, то ей, по народным понятиям, следует оставаться вдовою и не вступать в новый брак. Брачные узы не разрываются окончательно со смертью одного из супругов. «Болгаре думают, что муж с женою живут вместе и по смерти; потому женщины редко выходят во второй раз замуж, а равно и девушка редко выходит за вдовца; она останется одинокою на том свете, потому что мужа отымет первая жена; то же думают и сербы»1014. У нас, по понятию крестьян Северного края, опустили в могилу тело умершего, и стала вдова его «дольщицей Никольской славной улицы, половинщицей Варварской славной Буявы (кладбища)»1015. Могила, в которую зарыли умершего, для вдовы его — «друг-могилушка»1016. По свидетельству Даля, «в северных губерниях вдова никогда (т. е. обычно?) замуж не пойдет и навек от нарядов отказывается»1017.
В старинном стихе о вдовах поется, что Господь запрещает вдовам идти во второй раз замуж, за послушание обещает прибавить им света вольного, а за ослушание — прибавить вечную муку1018. В очень распространенном в старину русской письменности повествовании о «Хождении Богородицы по мукам» представлено, что попадьи, которые выходили вторично замуж по смерти своих мужей, висели в аду, и огонь попалял их1019. С презрением говорит народ: «Она уже (другого, третьего) мужа донашивает»1020. А с другой стороны — нерадостна и женитьба на вдове. В песне говорится, что «не девичий разум» у вдовы, вступившей снова в замужество: вспоминает она своего первого мужа, проклинает второго1021. То же думают о женитьбе на вдове и другие славяне1022.
По нашим древним законам, вдова со вступлением в брак лишалась владения оставшимся после мужа имуществом. Также мужья в духовных завещаниях обыкновенно предоставляли женам только незначительную часть имущества в случае их вторичного замужества. Вдова, вступившая в новый брак, ограничивалась также в правах на опеку над своими детьми. То же видим в настоящее время в крестьянском обычном праве. Подобное ограничение прав вдовы на наследство после мужа и на опеку над детьми видим и у других славян. Вдова, вступившая во второй брак, у германцев, как и у славян, лишалась имущества, полученного ею от мужа, теряла право быть опекуншею своих детей.
Считалось предосудительным и вступление в брак со вдовцом. Мы уже видели взгляд на браки вдовцов болгар и сербов. Неприязнь к вдовцу, вступившему в новый брак, выражается в песнях латышей: «У вдовца рука холодная — дважды он обменивался кольцами»1023. Такой же взгляд на брак со вдовцом существует и в русском народе. Задумает «удалый добрый молодец», у которого умерла жена, снова жениться — и станут «гнушатися» им красные девушки, станут просить своих родителей не неволить их «за блада [млада] сына отецькаго».
«Удовщищо (вдовец) ведь жених да поседелищо (очень старый, седой), иначе — вдовец, хотя бы и млад отецкий сын не представляется. Е сердечное рожено у их (у него с умершей женой) дитятко»1024.
Вообще у нас в настоящее время в народе порядочная невеста не выйдет за вдовца, разве уж очень такой брак представляется ей выгодным1025.
По некоторым славянским законодательствам (у нас — «Псковская судная грамота»), вдовцы владели имением умерших жен, подобно вдовам, до вторичного вступления в брак. Законы некоторых славянских народов и германцев ограничивали права вдовца и в отношении к его детям.
Неблагоприятный взгляд народа на второй брак сказался и в том, что в некоторых местностях брак вдовца со вдовою не сопровождается обычными свадебными обрядами. Такие женихи и невесты, помолясь перед образом, без гостей отправляются в церковь к венцу. Если женится вдовец на девушке или вдова выходит замуж за холостого, то в первом случае соблюдаются только обряды, принятые для девушки, а во втором — для холостого, относящиеся же ко вдовцу — в первом случае и ко вдове — во втором опускаются1026.
Также в старину, по рассказу Г. К. Котошихина, если вдовец вступал во второй или третий брак со вдовою, то «свадебный чин» бывал у них «не против того обычая, как у холостых людей».
Что неблагоприятное отношение к вступлению во второй брак не есть принадлежность только некоторых народов, а составляет явление, необходимое на известной ступени народного развития, — это можно видеть, например, из того, что в Сибири у камчадалов при браке со вдовою также не соблюдают никаких из тех обрядов, которые имеют место при вступлении в первый брак1027. Также у арабов-бедуинов выход замуж вдовы не считается заслуживающим брачной церемонии1028.
Такова в окончательном своем развитии идея личного брака. Народное сознание, усвоив себе существующие в действительности личные чувства и отношения супругов, дает им высшую этическую санкцию, налагает на них печать непреложности. У нас такому развитию народных воззрений содействовала в значительной степени Церковь. С такими воззрениями, вышедшими из явлений живой действительности, могли, как мы старались доказать, нередко согласовываться отдельные случа